Назад в СССР: 1985 Книга 2 (СИ) - Гаусс Максим

Загрузился. Сел в плацкарт, занял место у окна. В это время дня, вагоны были заполнены пассажирами лишь на четверть, поэтому ехал я почти в полном одиночестве. И это хорошо — хотелось побыть наедине с собой. Но как назло мысли витали не совсем там, где нужно — думал о Юльке и своих родителях.

Так время пролетело незаметно — ехать-то всего полтора часа.

По прибытии на станцию Янов, я вышел из вагона и бросил свой вещевой мешок на ближайшую лавку. Широко улыбнулся — я практически дома, несколько километров, всего-то. Эх, дать бы как-нибудь понять родителям, что я здесь. Ну, ничего, сделаю сюрприз...

Заглянул в свой командировочный, дата прибытия стояла сегодняшняя, а времени до вечера еще полно, можно попробовать заскочить в город. Впрочем, немного подумав, решил не рисковать и сразу явиться в место приписания.

Строительный батальон размещался здесь временно и находился к востоку от самой железнодорожной станции. Несколько одноэтажных зданий, отапливаемые палатки и несколько грузовых машин — вот, в общем-то, и все, что можно было сказать о месте базирования.

Вообще контингент в строительном батальоне был разный. Не хочу обидеть товарищей по военной службе, но по собственному опыту скажу — кого только там не было. Хотя должен признать, многие военные и гражданские объекты были построены их руками, и построены на совесть.

Даже анекдот вспомнил — как-то из Америки заслали шпиона, чтобы тот разведал, какие виды войск имеются в советской армии. Ну, спустя некоторое время, шпион возвращается обратно и говорит, что есть в СССР голубые береты — настоящие боги войны. Есть краповые береты — лучшие из лучших. Есть пограничники — мышь не проскочит. А есть стройбат. У него уточняют — а это еще кто такие? Ну, тот подумал немного и говорит, мол, это такие лютые монстры, что им даже оружие не дают.

На спешно оборудованном контрольно-пропускном пункте у меня спросили цель прибытия, а выяснив, указали, где найти комбата. Прошелся по территории, остался под впечатлением — людей мало, грязи много. В командирской палатке я и обнаружил старшего офицера.

Командиром батальона был майор Прудников — полноватый низкорослый офицер, явно не заботящийся о своем внешнем виде, к тому же, еще и с лысиной, похожей на шар для боулинга. Однако голос у него был поставлен как надо — наверняка привык командовать так, чтобы слышали все. Даже особо ленивые.

— Товарищ майор, ефрейтор Савельев для прохождения дальнейшей военной службы прибыл! — доложился я, едва заметил офицера. — Во время следования, происшествий не случилось!

— А! Проходи, ефрейтор! — майор отставил в сторону кружку с чаем. — Мне звонили насчет тебя, хотя честно скажу, понятия не имею, на кой ты нам тут сдался?

— Командованию виднее. — я лишь пожал плечами.

— Ну да, точнее не скажешь. А чем раньше занимался?

— Секретчиком был, на аэродроме «Овруч», четыре месяца. Ну а до этого только учебка в Молькино. В общем-то, все.

— Понятно, что ничего не понятно. — Прудников в недоумении почесал лысину. — У нас тут не то, что секретки, у нас даже секретов-то своих нет. Делопроизводство и то под Черниговом находится, в штабе. Мы и так с осени в отрыве от основного подразделения. Боюсь, для тебя работы по военно-учетной специальности здесь нет и вряд ли будет.

— Готов приступить к любым другим обязанностям. — тут же нашелся я. Андрей мне по этому поводу инструкций не давал.

— А вот тут тоже свой нюанс, — невесело усмехнулся майор. — У меня есть какое-то хитрое указание, в котором сказано, что ни по каким левым вопросам тебя не задействовать. И в тоже время озадачить. Так что как ни крути, ты только под ногами здесь путаться будешь, если я тебя никуда не засуну.

— Неожиданно, — хмыкнул я. — Товарищ майор, а чем вы вообще тут занимаетесь?

— На заводе «Юпитер» ремонтируем внутренние помещения корпуса. Почти весь личный состав там, еще несколько на разгрузочных работах в «Чернобыле-2». Несколько групп. А что, есть предложения?

— Насколько я знаю, «Юпитер» это режимная территория? А «ЗГРЛС» тем более. Может, от меня на заводе будет какой-то толк?

— Как там твоя фамилия, Савельев? — вздохнул Прудников.

— Так точно.

— Важная ты птица, ефрейтор. — он посмотрел на меня другим взглядом. — Уж не знаю, почему мне за твою кандидатуру звонил лично начальник штаба, но сразу скажу, мне и без тебя головной боли в батальоне хватает. Хочешь, отправлю тебя вместе с остальными на «Юпитер», но если мне за тебя по шапке прилетит, пеняй на себя! У меня все просто — если от бойца проблем нет, то и у меня к нему отношение соответствующее. Ну а если от солдата проблемы, то живется ему несладко. Это понятно?

— Конечно! Разрешите размещаться?

— Приступай, сегодня уже здесь посидишь. Насчет завтра решим... Твоя палатка номер три, там дежурный. Разберешься.

Документы оставил майору — их нужно было доставить в строевую часть. Кто ж знал, что на Янове у них только рабочая сила?! Отправился искать третью палатку, но она оказалась совсем рядом. Внутри обнаружился сонный рядовой с повязкой дежурного на предплечье.

— Привет, — обратился я. — Принимай пополнение. Прудников распорядился.

— Да не вопрос, — лениво зевнул тот, разглядев во мне нового человека. — Выбирай любую койку, только первые шесть заняты.

— А кто тут вообще живет?

— Старики наши.

Ну майор, зараза. К дембелям меня засунул?! Ладно, знаем как себя вести с такими товарищами. Сделаю вид, что и сам из того же племени...

— А ты вообще откуда? — поинтересовался рядовой.

— Отсюда. Из Припяти.

— Да ладно? Что прям отсюда? Повезло тебе! — по голосу чувствовалась зависть и скрытый намек на то, что я «мазаный».

По факту он был прав, я действительно такой, только не по своей воле. Сам до сих пор не пойму, почему мной так комитетские заинтересовались? Андрей, конечно, расписал мне вкратце, почему я ему приглянулся, но верилось в это слабо. Снова влияние Павла Сергеевича, который отец Генки? По-моему даже для него слишком круто, хотя кто его знает... Люди в Союзе были разные и после его развала, некоторые заняли особо теплые места.

— А сам откуда? — в свою очередь спросил я.

— Из Москвы. — пробурчал он. — Эта дыра мне за полгода уже осточертела.

— Так это что получается, батальон тут давно стоит? — удивился я.

— Ну да, еще с осени восемьдесят четвертого. А ранее, мы под Николаевым размещались. Там еще такая антенна огромная строилась, почти как здесь. Ее вроде «загоризонтной» называют. Стройбат же как, где что построить — зовут нас. Годами ничего не меняется.

— А что на «Юпитере» делаете?

— Часть наших ребят ремонт внутренний заканчивают. Ну, штукатурят, там, красят. Канализацию и водопровод тянут, полы меняем. А другие на покраске каких-то антенн-вибраторов. Говорят, там же на заводе в специальных цехах еще производят какие-то полупроводники и элементы сложной электроники для военных.

— Любопытно, — протянул я.

Все это я знал и так. Официально завод производил катушечные магнитофоны, но то лишь прикрытие. Помнится, что после аварии направление работы «Юпитера» резко поменяли. Перешли на изучение и тестирование различных методов дезактивации и разработки дозиметрических приборов. Завод проработал аж до девяносто шестого года, после чего его забросили. Как, в общем-то, и саму Припять и все прилегающие поселки и объекты. А ведь только на самом заводе почти три с половиной тысячи человек работало. Это было второе по величине предприятие после Чернобыльской АЭС по количеству рабочих мест.

— Слушай, ты ж не строитель, да? По шеврону вижу. Тебя сюда откомандировали? Где-то накосячил?

— Сложно сказать. Но ты прав, я совсем не строитель. На заводе нужно кое-что проверить, — отмахнулся я.

— Ну, если что, меня Лехой звать.

— Тезка? — ухмыльнулся я. — Ну, будем знакомы.

Вдруг его окликнули снаружи, и тот поспешно выбрался на свежий воздух выяснять причину.