Русско-турецкая война 1686–1700 годов - Андрей Геннадьевич Гуськов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
24 мая армия Голицына пришла к р. Орели. Главнокомандующий сообщал в Москву о намерении переправиться через реку и уже там «ожидать чюдотворного пресвятые Богородицы образа». Он вновь раздраженно подчеркивал, что это ожидание замедляет продвижение войска, в которое царский посланец — князь Жирово-Засекин до сих пор не прибыл[313]. Вообще в отписках Голицына этого периода сквозит нескрываемое раздражение организованной Софьей акцией в поддержку своего фаворита. Посылка иконы оказалась медвежьей услугой, очевидно замедлявшей марш на Крым, и в своих отписках главнокомандующий ясно давал это понять.
27 мая к лагерю русской армии у р. Орели наконец-то прибыл князь Жирово-Засекин в сопровождении архимандрита Донского монастыря Никона. На следующий день, за полторы версты от ставки главнокомандующего, протопоп Захарий с остальным духовенством встречал присланные реликвии «с животворящими кресты и со святыми иконы». За ним шел В. В. Голицын с товарищами и сходными воеводами, московскими чинами, начальными людьми и рядовыми разных полков, которые встречали Донскую икону и мощи св. Георгия, как писал главнокомандующий, «с великим усердием и радостию, а многие со слезами, моля у Господа Бога и у ней, пресвятой его Богоматере о победе над неприятели креста святого». Приняв икону и мощи, протопоп и священники торжественно, «с молебным пением» препроводили их в полковую церковь, где был отслужен молебен о здравии великих государей и о победе «над враги креста Христова». Во время службы была освящена вода, которой окропили «знамя великих государей», а также полковые и ротные знамена, «всяких чинов ратных людей, так же наряд и всякие полковые припасы». Позднее Жирово-Засекина Голицын отпустил в Москву, а архимандриту Никону с прибывшим духовенством велел быть «при образе»[314]. В день приезда Жирово-Засекин объявил ратным людям о царской милости и торжественно вручил В. В. Голицыну, остальным воеводам и их товарищам привезенные мечи, палаш и сабли. К Самойловичу вручать меч и объявлять казакам о царской милости Жирово-Засекин ездил отдельно[315]. Однако чувство раздражения миссией Жирово-Засекина не оставило Голицына, несмотря на внешне торжественный прием царского посланца. «А Засекин у нас зело поступал спесиво и хотел делать прихоти, толко я ему мало чего спускал», — писал главнокомандующий Шакловитому[316].
28 мая, как отмечается в описании пути Донской иконы (фактически статейном списке Жирово-Засекина), войско Голицына начало переправу через Орель, переправлялось два дня, 30-го числа пришло на р. Чаплинку (в тот же день состоялась переправа через нее), куда пришел и Самойлович. Голицын поехал к гетману, где «ближняго боярина встретили гетманские дети Григорей и Яков с компаниею за пять верст, а гетман Иван Самойлович з генералною старшиною и с полковники в ратном ополчении за две версты и приятно и любовно меж собою увиделись и переговоря, гетман поехал к себе в обоз, а боярин и воевода стал ставитца на стан». В тот же день русские военачальники ужинали у Самойловича «в великом приятстве и между собою в согласии». На этой встрече решено было двинуться к р. Самаре на следующий день. 31 мая обозы «рушились на первом часу дня»[317]. За 20 верст до Самары, в районе р. Кильчени, войско начал донимать зной. Сама река полностью пересохла от жары и для добычи воды войску пришлось копать колодцы глубиной в аршин (ок. 70 см). Через Самару армия переправлялась 4–7 июня по 12 наведенным мостам, пропускавшим две телеги в ряд. Пока войска готовились к переправе и переходили реку, русские военачальники и казацкая старшина приглашали друг друга на обеды. 3 июня гетман обедал у Голицына. Хозяин и гости пили заздравную чашу за государское здоровье, а в это время в лагере Большого полка дали троекратный залп из полковых орудий. 4 июня бояре и воеводы обедали у ахтырского полковника И. Перекрестова, а 5 июня — у полтавского. Теперь во время осушения «государевой чаши» трижды палили казацкие пушки. 7 июня Самару перешли последние отряды: роты московских чинов во главе с Голицыным[318]. Украинские источники несколько нарушают идиллию русско-украинской дружбы, отраженную в русских источниках, использованных А. Востоковым. По сообщениям «Летописи Самовидца» и доноса на гетмана, полки Самойловича переходили реку первыми и по каким-то причинам спалили за собой мосты, построенные служилыми людьми Севского разряда. Это стало причиной инцидента («спора») между гетманом и русским командованием, а также замедлило переправу[319].
3 июня на р. Овечьи Воды шедшие на соединение с войском Голицына донские казаки и джунгары («черные калмыки») натолкнулись на татарский отряд, направленный ханом на разведку. Крымцы (ок. 1 тыс. человек «выборных» татар из Перекопа, «и из иных городов и деревень») под предводительством Маметжана-мурзы перекопского, сына некоего Билюш-аги, вышли из Перекопа три с половиной недели назад, то есть в начале мая. Селим-Гирей послал их для «взятия языков под полки и под украинные городы», чтобы проверить показания ранее захваченного языка — «руского человека», который сообщил, что «войска великих государей московские и черкаские многочисленные идут на Крым войною и уже те войска в Ахтырке». Отряд двигался правее наступавшей на Крым армии: из Перекопа на Молочные и на Конские воды «по вершинам речек, которые тянут к Днепру», добравшись около 20 мая (через 14 дней после выхода) под Коломак и оказавшись, таким образом, в тылу войска Голицына. Здесь татары захватили «под городом и по дорогом» около 90 пленных «и поворотились назад, а под полки бояр и воевод итить не посмели». На р. Овечьи Воды крымцы заметили погоню. Они «поворотились… навстречю» нападавшим, «а кош отпустили наперед». Казаки и калмыки, «немного постреляв, ударили на них вдруг и их сломили, не дали им ни мало исправитца и розшибли их надвое». В ходе ожесточенной схватки около 500 человек были убиты, 50 захвачены в плен, кроме того, донцы и калмыки «руской полон отбили весь», бросившись преследовать остальных татар. Захваченные и допрошенные позднее пленники не знали, сколько человек спаслось, но полагали, что среди спасшихся был их предводитель Маметжан-мурза. Победители не только освободили 90 пленников, но и захватили 400 лошадей, сабель и саадаков и «многое число» другого оружия. 8 июня в лагерь к В. В. Голицыну явились А. Дуров, донской станичный атаман Петр Кондратьев, есаул Иуда, 12 рядовых казаков и три человека джунгар. Они привезли двух захваченных на Овечьих Водах
