Наследница Ингамарны - Светлана Зорина

Дворцовое озеро замёрзло, каналы тоже покрылись толстым слоем льда. Его Гинта не боялась. Лёд прочный. Как земля. Во всяком случае, когда стоит мороз. Правда, он скользкий и этим напоминает о своём сходстве с водой — его коварной, изменчивой сестрой, с которой так трудно найти общий язык.

Утром, между завтраком и занятиями в школе, было достаточно времени, чтобы погулять в окрестностях дворца. Если осенью Гинта предпочитала верховую езду, то теперь у неё было другое развлечение. Всё-таки в зиме, несмотря на холод, есть свои прелести. Мастер Ким сделал Гинте из дерева лунд превосходные лезвия. Сразу после завтрака девочка натягивала тёплые меховые штаны, такую же куртку с капюшоном, отороченные мехом сапожки, привязывала к ним лезвия и бежала кататься по ледяным каналам. Самый широкий вёл к реке Наулинне, где резвились местные ребятишки. Иногда Гинта присоединялась к ним, но чаще сворачивала на узенький, извилистый приток под названием Наугинза1, который сквозь густые заросли пробирался к озеру Хаммель. Весной и летом там всегда было полно хаммелей, потому маленькое озеро и получило такое название. Сейчас только печальные облетевшие илги смотрелись в ледяное зеркало, осторожно касаясь его своими тонкими синеватыми ветвями.

В Ингамарне любили кататься на лезвиях. Поэтому слуги из Ингатама и жители ближайших селений регулярно расчищали от снега все заледеневшие озёра и реки, какие только имелись в округе, а иногда даже заливали их водой, чтобы лёд был более гладким и скользким. Лёд на озере Хаммель поражал своей чистотой и прозрачностью. При солнечном и лунном свете он сверкал, словно драгоценный камень, а порой светился сам по себе, как, впрочем, и вода, когда озеро ещё стояло незамёрзшее. Гинта однажды видела это, оказавшись здесь вечером вместе с дедом. Она подумала о том, что, наверное, так выглядели первозданные воды, когда в них утонул небесный глаз.

— Вода в этом озере не совсем обычная, — сказал дед.

— Но ведь в Наугинзе такая же, — удивилась Гинта. — Она же в него впадает…

— Помимо реки озеро питает подземный источник, который содержит аллюгин. Его вода смешивается и с водами Наугинзы. Ты же не могла не заметить, что Наугинза светлее большой реки.

Озеро Хаммель находилось в лесу, но совсем недалеко. И оно, и речка Наугинза всегда расчищались от снега, правда, делали это не сельчане и не слуги, а ученики Аххана. Большинство местных жителей побаивались этого места. Во-первых, по легенде именно в озере Хаммель поселился тот ханн, который, растаяв, превратился в линна, а одна из растущих на берегу илг и есть его возлюбленная. Она очень ревнива и не любит, когда здесь кто-нибудь появляется. Но ещё больше люди боялись разгневанной души Вальгама. Все считали, что она постоянно витает где-то поблизости.

Древнее святилище водяным богам, построенное Вальгамом и Диннувиром, стояло на берегу Наугинзы, примерно в ста каптах от озера. Летом его почти полностью скрывали заросли — можно было пройти и не заметить, но в оголённом зимнем лесу оно ещё издали бросалось в глаза — невысокое строение с плоской крышей, облицованное белым сурдалином и голубым хальционом. Окна изнутри заколочены или просто заставлены досками, на крыше тоже какие-то доски. Крыльцо — между двумя колоннами, совсем как в валлонском храме Живого Бога. А над входом, на перекладине, соединяющей колонны, — изваяние какой-то птицы, похожей на ллир, только с более короткой шеей и хохолком на голове. На дверях святилища висел замок, большой и ржавый. Вот уже три тысячи лет никто даже не пытался его открыть. Водяных богов в Сантаре, несмотря на опасливое к ним отношение, почитали и храмы их содержали в порядке, но это святилище стояло заброшенное. Потому что на нём лежало проклятие. Тень смерти омрачила обитель бессмертных богов. Тень давней трагедии, о которой никто ничего толком не знал. Построив это святилище, Диннувир и Вальгам поклялись у его алтаря в вечной дружбе. Вроде бы, они даже кровью обменялись. Сын земли породнился с сыном воды. А лет через двадцать, когда началась война, они стали врагами. Рассказывали, что Вальгам спрятал под алтарём какие-то записи и рисунки, а Диннувир их похитил. Или вообще уничтожил. Вальгам проклял своего бывшего друга, призвав на его голову месть водяных богов. Известно, что Вальгам погиб в битве с сыном земли Тунгаром. Диннувир умер спустя несколько лет после окончания Великой Войны. И при весьма загадочных обстоятельствах. Его тело нашли в святилище, на дне бассейна. Диннувир не боялся воды и прекрасно плавал. Никто не знал, что случилось, но многие считали, что это месть водяных богов. Диннувиру тогда было пятьдесят лет.

Гинта не понимала, почему её так волнует эта таинственная история, подробности которой безвозвратно канули в прошлое. Катаясь по льду Наугинзы к озеру и обратно, она всё чаще и чаще останавливалась возле древнего святилища и смотрела на него в странном смятении. Оно заброшено, потому что осквернено смертью. И клятвопреступлением. Люди привыкли обходить его стороной, как обычно обходят проклятые места. Таома пришла бы в ужас, узнав, что её маленькая госпожа бывает здесь чуть ли не каждый день.

Неужели Диннувир действительно похитил записи Вальгама? Зачем он это сделал? Трудно поверить, что великий Диннувир, которого чтит вся Сантара, мог предать друга. Возможно, эти записи хранили тайны какого-нибудь страшного колдовства, и их следовало уничтожить, чтобы не случилось большой беды. Вальгам спрятал их под алтарём. Интересно, как выглядит этот алтарь? И вообще, как там, внутри…

Гинта целый тигм каталась мимо святилища и, глядя на него, пыталась подавить в себе постепенно растущее любопытство. А может, это было не просто любопытство… Заброшенное древнее строение и пугало, и притягивало её. Она чуствовала, что должна открыть эту дверь… Нет, она з н а л а, что должна открыть эту дверь. Только вот непонятно, откуда она это знала…

Сломать замок оказалось делом несложным. Он весь проржавел и разлетелся от первого же удара ледяной глыбой. Гинта её еле подняла и потом долго смеялась — эта железяка явно не стоила таких усилий. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы разгрести снег, иначе дверь бы не открылась. Впрочем, она и после этого открылась не сразу. Шутка ли — три тысячи лет! Гинта вся взмокла, прежде чем сумела сделать щель, в которую можно было кое-как протиснуться. Ей было страшно, но вместе со страхом в душе росло какое-то непонятное упорство.

"Я вам докажу, что я не трусиха", — подумала девочка. И тут же вспомнила слова деда — "Богам бесполезно что-либо доказывать. Да им это и не нужно". Что ж, в таком случае это нужно ей самой.