Тень, что внутри. - Джин Кавелос

— Нарнский корабль ушел? — спросил Джон.

— Нарны ушли, — ответил Корчоран.

Джон повернулся к остальным офицерам, находившимся на мостике. Все они были в отличной форме. Это была хорошая команда. Все они немного нервничали, зная, что это боевая тревога, а не просто еще одно учение.

— Все в порядке, это то, за что нам платят. Штурман, подведите нас на расстояние выстрела. Орудия — к бою. Связист, пора дать знать, что мы здесь. Открыть… — тут коммуникатор Джона пискнул. Он поднес его к губам.

— Шеридан на связи. Говорите.

— Сэр, это Росс. Лазерные орудия неисправны. Повторяю, лазерные орудия неисправны.

— Росс, насколько это серьезно? — спросил Джон. К нему подошел Корчоран, сейчас его настороженность выглядела совершенно уместной.

— Думаю, что вам нужно спуститься сюда, сэр.

— Оставайтесь на связи, — Джон, задумавшись, потер подбородок. — Штурман, мы уже вошли в зону видимости?

— Почти, сэр.

— Разворачиваемся. Отведите нас обратно на предельную дальность действия сканеров. Идем параллельным курсом с крейсером. Связист, продолжайте поддерживать радиомолчание!

На таком расстоянии от цели радиомолчание было очень важно, ибо любой сигнал мог быть обнаружен с крейсера.

Джон поднялся с капитанского кресла.

— Коммандер, если возникнут какие–либо изменения, дайте мне знать.

— Есть, сэр.

Джон поспешил в орудийный отсек. Он считал, что Росс на самом деле изменился. После их разговора в каюте Росса, его поведение было выше всяких похвал. Что же случилось? И, как всегда, именно сейчас.

Джон вошел в орудийный отсек, ожидая увидеть офицеров и стрелков, собравшихся после объявления им пять минут назад боевой тревоги. Росс сидел в одиночестве перед пультом системы диагностики орудий.

— В чем дело, Росс?

Росс вытянулся по стойке смирно.

— Извините, сэр, — загрохотал он, — Я приказал личному составу отправиться в кают–компанию. Тридцать секунд назад я заступил на вахту и, во время проведения обычной проверки отсека, обнаружил вот это, — Росс поднял руку. На его ладони лежала крошечная деталь, около трех миллиметров в поперечнике. Джон взял ее и поднес поближе к глазам. — Это лежало на полу, вот здесь.

Росс указал на место под приборами системы диагностики орудий.

— Что это? — спросил Джон.

— Из системы диагностики орудий. Это шунт. Ничего особенного, он просто передает информацию из одной ячейки в другую. Но без него информация не попадет туда, куда надо.

Джон вернул ему деталь.

— Я подумал, что во время моего отсутствия здесь могли проводиться какие–то ремонтные работы, поэтому я проверил записи в вахтенном журнале, но там ничего не было. Поэтому я открыл систему диагностики и провел несколько проверок, дабы посмотреть, все ли в порядке. Оказалось, что канал передачи информации оптической системе разорван. Деталь удалили. Индикатор готовности оптики на панели системы диагностики горел зеленым светом, потому что к системе не поступало никакой информации. А когда я установил новый шунт, то получил данные о реальном состоянии оптики — как вы видите, сейчас индикатор горит красным цветом!

— Насколько серьезны повреждения?

Росс пожал плечами.

— Кажется, повреждения ограничиваются главным зеркалом, но я не могу толком сказать, что с ним, пока не надену скафандр и не проверю трубу.

Оптика была неисправна, а из единственной системы, которая должна была об этом предупредить, удалили ключевую деталь. Если бы Росс этого не обнаружил, Джон сделал бы предупреждение крейсеру Земной Гвардии и раскрыл бы присутствие „Агамемнона”. Джон знал, что они оба подумали об одном и том же. Вот почему Росс удалил из отсека весь личный состав.

— Лейтенант, по вашему мнению, как это произошло?

Отвечая, Росс нервно катал шунт по своей огромной ладони.

— Эти детали не вываливаются просто так. Я бы счел это случайностью, если бы во время замены сигнал о состоянии оптики оставался бы зеленым. Но тот факт, что этот шунт препятствовал получению информации о серьезной неполадке, заставляет предполагать, — он поднял глаза на Джона, — что его вытащили умышленно. И, вероятно, оптика тоже умышленно повреждена.

Джон кивнул.

— Вы поступили правильно, приказав остальным покинуть отсек. Скажите мне, кто может обладать достаточным уровнем квалификации для того, чтобы устроить такое?

— Канониры обслуживают оптику, значит, большинство из них способны в ней что–либо повредить. Но систему диагностики могут повредить … лишь офицеры–артиллеристы, обученные обращению с ней. Полагаю, что это был один из нас.

— Или не один, — сказал Джон, — Когда вы в последний раз несли вахту?

— Я сдал вахту в 0:00 прошлой ночью.

— И вы думаете, что будь эта деталь на полу прошлой ночью, то вы бы ее заметили?

Росс расправил плечи.

— Так точно, сэр. Прошлой ночью я проводил такую же проверку, что и сегодня.

— Предположим, что это было совершено где–то в промежутке между 0:00 и 16:00 этого дня, когда вы вновь заступили на вахту. Тогда кто же имел возможность сделать это? Кто в это время нес вахту?

— Первую вахту, сэр, несла Уотли, а вторую — Спано.

Джон вздохнул.

— Ладно. Я поставлю около этой двери охрану, приказав не пропускать сюда никого из артеллиристов, кроме вас. И я допрошу ваших подчиненнных. Хорошая работа, Росс. Сейчас мне нужно, чтобы вы надели скафандр и проверили трубу. Ваше мнение по поводу необходимого ремонта нужно мне через десять минут. Мы должны быть в состоянии вести огонь до того, как крейсер достигнет зоны перехода.

— Очевидно, они все мертвы, — голос Фаворито дрожал, — Мы не получаем никаких сигналов о признаках жизни, не засекаем маячков скафандров. Если бы они были живы, то они были бы здесь, или связались бы с нами.

— Не обязательно, — ответил Рейзер, нервно возясь со своим электронным блокнотом. — Пылевая буря препятствует связи, так что они, возможно, не в состоянии связаться с нами. А наши сканеры, вероятно, не могут их засечь.

Фаворито оперся ладонями о стол в комнате для совещаний.

— Это не объясняет того, что с ними случилось.

— Полагаю, что то, что здесь происходит, выше нашего понимания, — сказал Стендиш, грызя ногти. С тех пор, как они вернулись на „Икар”, он был бледен как полотно. — Если бы только мы могли починить систему связи, то могли бы посоветоваться с…

— Хорошие новости, — объявил капитан Идальго, появившись в дверном проеме. — Связь восстановлена.

Он так светился от притворной радости. Ему больше не надо было беспокоиться о том, что Чанг отправит IPX свое сообщение, но, после всех вопросов, заданных ей, Анна знала, что его беспокоит исчезновение Донн и его больших бабок.

— При такой буре сигнал, вероятно, не сможет пробиться даже за пределы атмосферы, — сказал Фаворито.

— Тогда мы можем просто подняться повыше и послать сообщение по дороге домой, — предложил Стендиш.

Предложение породило новые споры.

— Мы не улетим, — заявила Анна, заставив других замолчать. Она сидела во главе стола, и ей было не по себе от того, что она заняла место Чанга. — У нас нет времени. В скафандрах наших пропавших товарищей осталось кислорода всего на десять часов. Мы потратим каждую минуту из этого времени на их поиски. После этого у нас будет все время Вселенной на то, чтобы добраться до дома. До тех пор каждая минута на вес золота, и я хочу, чтобы все члены команды участвовали в поисках.

— Но некоторые из членов моей команды не обучены работе в скафандрах, — возразил Идальго.

— Я хочу, чтобы они все пошли, — настаивала Анна. Она не позволит Идальго угнать корабль, пока они будут заняты поисками. — Необученные люди могут надеть дыхательные маски. В них вполне безопасно, а нам так и так нет необходимости носить скафандры и дальше.

— Это нарушение протокола!

— Потеря сорока пяти человек — это тоже нарушение протокола. Послушайте, я и сама надену дыхательную маску. Они абсолютно безопасны! — чтобы избежать дальнейшего спора, Анна сменила тему: — Рейзер, вы смогли получить какую–либо дополнительную информацию от сканеров корабля?

— До сих пор не было замечено никаких признаков жизни или сигналов маячков, но в пещере, где мы сегодня были, я засек какой–то источник энергии.

— Я не полезу обратно в эту пещеру! — заорал Фаворито. — Эта планета…

— Доктор Фаворито, — произнесла Анна, — если вы страдаете клаустрофобией, то я назначу вас в другую группу.

Он был на грани срыва, но Анна не могла допустить, чтобы это произошло. Если бы остальные узнали, что на этой планете есть живые обитатели, то это наверняка вызвало бы панику. Археологи не привыкли иметь дело с неведомой опасностью. Они привыкли иметь дело с неведомым, если только это неведомое было мертво уже пару веков, они привыкли иметь дело с опасностью, если только она была знакомой — обвалы, камнепады, инциденты с оборудованием. Ситуация, подобная этой, была совершенно беспрецедентной. Анна тоже не знала, как с этим справиться. Она просто пыталась действовать последовательно.