Рецидив - Василий Головачев

— Спицын меня бортанул, но его настроение понятно: они испытали хаур и искалечили своего эксперта; у парня оторвало руку.

— Как это — оторвало?

— Унесло в галактические просторы вместе с частью интерьера лаборатории. Поэтому Спицын зол, как обиженный теоретик, идея которого не нашла практического применения.

— То есть хаур нам не дадут.

— Думаю, вряд ли. Я настропалил Лапина, пусть занимается.

— Я думал над этим вариантом. Что если сочинить легенду? Галактоиды ведь как-то добрались до Земли?

— Кто?

— Не называть же их всё время пришельцами или инопланетянами, в зубах навязло.

— Пусть будут галактоиды, согласен.

— А поскольку они разгуливают по Земле, как по родной планете, у них наверняка имеются средства передвижения, то есть хауры.

— Допустим.

— Не допустим, точно имеются, иначе как бы они добрались до Земли? Предлагаю устроить карамболь: скажем, что хаур у нас, встретимся, устроим вертикальный охват и отберём ихние хауры. А заодно освободим твою Ольгу.

Максим, меривший шагами гостиную, остановился.

— Ты мне это прекрати! Речь идёт в первую очередь о судьбе девушки!

— Извини, я просто неправильно обозначил приоритеты, — смущённо сказал Брызгалов. — Я же понимаю, женщины — прежде всего.

— Шутник, — беззлобно пожурил капитана Максим. — Кто вас только учил в детстве.

— Меня отец… и его ремень.

— Мало заметно. Лично у меня детство было тяжёлое.

— Ремнём пороли? — с надеждой спросил Брызгалов.

— Ремнём не пороли, но в угол на гречневую крупу ставили.

— Да, детство — замечательная вещь! — проговорил Брызгалов мечтательно. — Нередко его вспоминаю. Лично у меня оно было весёлое. Как говаривал мой однокашник Саня Вавин: детство — это время, когда не думаешь матом.

— Тут я с ним полностью согласен. Не отвлекайся. Идея твоя сильно напряжная, однако, если Спицын откажется сотрудничать с нами, придётся-таки действовать самостоятельно.

— Без поддержки? Я бы посоветовался с бугром.

Максим сделал круг по комнате, размышляя.

Бугром бойцы группы называли полковника Сидорина. Но вводить его в курс дела не хотелось. Полковник хотя и считался мастером тайных операций, но был сугубо земным человеком и ни в каких пришельцев-галактоидов не верил. Доказывать ему обратное пришлось бы долго. К тому же Максим сомневался, что он согласится действовать так, как предложил Брызгалов. Надо было рисковать, не посвящая полковника в истинное положение вещей, хотя бы до освобождения Ольги.

— Попробую поговорить с Дягилевым, чтобы нам втихую дали «свободный выход».

Он имел в виду самостоятельные действия, допускаемые для оперативников высокого уровня, требующие мгновенной реакции на изменение обстановки.

— Если мы пойдём на оперуху, нам понадобится кое-какая экипировка, — сказал Брызгалов.

— Об этом я и подумал. Но сначала я дождусь ответа Лапина, он должен переговорить со Спицыным.

— Вызывать ребят?

Максим сделал паузу, понимая, что если они начнут «оперуху» — пути назад не будет.

— Вызывай.

— С Вовкой как?

— Я ему сейчас позвоню, выясню обстановку. — Максим набрал номер лейтенанта. — Володя, привет, что нового?

— Хотел сам тебе звонить, — отозвался Есипчук. — Тут какие-то непонятки начались.

— Пахомычу хуже стало?!

— Нет, в больнице за ним хорошо ухаживают, старик держится молодцом, шутит, что отлежится теперь за все годы. Да и жена его прискакала рано утром, скандал устроила, когда её не пустили. Теперь сидит у его постели. Понимаешь, крутятся возле больницы два подозрительных типа, молодой и постарше, глаза занятные, я их с утра приметил. И кто-то спрашивал у дежурной медсестры, где лежит Николай Пахомович Одинцов.

Максим снова вспомнил угрозу эмиссаров НАМР «начать активные действия». Но ведь они дали двое суток на добычу хаура! Неужели передумали?

— Следи за дядей Колей в три глаза! Заметишь, что готовится атака, позвони.

— Может, Жеку пришлёте?

— У нас тут свои дела странные разворачиваются, Ольгу Валишеву умыкнули, грозятся убить, так что справляйся пока сам. Будем решать, как вылезти из этой задницы.

— Понял.

Максим выключил айком и сказал, отвечая на вопрос в глазах Брызгалова:

— Алярм! Включаемся по полной!

Посёлок Синдор

10 июля, 12 часов 12 минут

«В больницу с многочисленными огнестрельными ранениями поступил известный криминальный авторитет. В настоящее время врачи борются за свою жизнь».

Этот анекдот Володя вспомнил, наблюдая за сценой размещения в больнице привезенного чиновника районного уровня, накричавшего на врачей и сопровождавших их сотрудников больницы. Чиновник был похож на обожравшегося борова, громадный живот его походил на бампер крупного джипа, с лица больного не сходила брюзгливая гримаса, и от его зычного голоса звенели стаканы на столе в холле.

Володя подумал, что на месте администрации больницы он просто указал бы «барину» на дверь, но в это время к стойке дежурной медсестры подошёл мужчина, небритостью напоминающий бомжа, и мысли лейтенанта свернули в иное русло.

Выглядел мужчина вполне прилично, несмотря на «морду лица», так как одет был вполне комильфо, во всё бело-серое, летнее, незаношенное. Однако зыркал он по сторонам настороженно и вёл себя нестандартно, будто играл в детскую «войнушку».

Сам Володя в белом халате сидел в холле больницы, среди пятёрки ждущих чего-то граждан, и делал вид, что читает журнал «Вкусная еда».

Небритый гость поговорил с медсестрой, что-то сунул ей за стойку (сестре давно перевалило за шестьдесят), и ему выдали халат. Он небрежно накинул халат на плечи, прошествовал к двери на лестницу.

В холл с улицы заглянул ещё один посетитель, крепкий молодой человек в безрукавке, в летнем кепи с длинным козырьком, глянул на мужчину в халате, тот ответил ему едва заметным кивком и скрылся на лестнице.

Молодой человек ушел.

Володя положил журнал на столик, пересёк холл и, когда дежурная медсестра отвернулась, проследовал за гостем с «бомжеватым» лицом.

Лесник лежал на втором этаже в двенадцатой палате вместе с тремя другими больными, получившими по каким-то причинам увечья и травмы. Никаких постов охраны у палаты и вообще на этаже не было, поэтому Володя сидел внизу, в холле, время от времени поднимаясь на второй этаж, в отделение травматологии.

Посетитель с лицом «недельной свежести» нашёл палату под номером 12, дверь в которую была открыта, бегло оглядел внутренности помещения, сунул руку в карман брюк и вошёл в палату.