Компасу надо верить - Владимир Степаненко

Дядя показал карту. Самая обычная, военная. А на ней нанесено все: лес, дорога, река — одним словом, все, что нужно военному человеку. На каждом сантиметре красные линии, стрелы. Рядом с названием деревень и сел имена — это память о воздушных боях и погибших друзьях.

Много было воздушных боев. Много погибло дядиных товарищей. Дорого стоила победа!

Не могу забыть дядины слова: «Человек рождается один раз и умирает один раз. Смерти бывают разные: один умирает от холода, другой — от страха, третий — от болезни. Когда узнаешь о смерти труса, испытываешь ненависть. Но есть смерть, которая вызывает к себе уважение. Это смерть в бою за Родину!»

Здравствуйте, следопыты! Пишу второе письмо. Витя, у меня потрясающая новость! Откопали самолет в земле. Истребитель ЛА-5. В кабине нашли летчика. Прямо с орденами! Это Александр Горобец — Герой Советского Союза. Дядя с ним воевал вместе. Горобец в одном бою сбил девять фашистов!

Я знаю летчиков гвардейского полка. С Горобцом вместе дрались на Курской дуге капитан Мишустин, старший лейтенант Никаноров, капитан Левин, капитан Карташев и капитан Щербаков. Все они живы! Брали Берлин! Давайте их разыскивать! Отправим письма в разные города. А дядя Макарий советует написать еще и в военкоматы. Напишем на Украину, в Белоруссию, на Кавказ, в Среднюю Азию. Должны всех отыскать. Согласны?

ГЛАВА 25

Дядя Макарий не мог поступить иначе

Несколько дней подряд ветер гнал серые полосы дождя. Но к вечеру небо посветлело, и в ночь ударил мороз. Холодный воздух обжигал щеки, когда я рано утром вышел в сад. Грязь подмерзла. Синий столбик спирта в термометре остановился на шести градусах. Опавшие листья вишен и яблонь от изморози потяжелели, и ветер больше не переметал их по саду.

На реке по закраинам синел лед. Между рыжими камышами и рогозом река несла красные листья осин. Иногда волны прибивали их к берегу, и они вмерзали в тонкий припай.

Дома я отыскал в чулане клюшку и коньки. Такой клюшки не было ни у кого из ребят. Я выпилил крючок из толстой буковой доски. Старательно обработал рубанком, зачистил кусочком стекла и выкрасил масляной краской.

Попался на глаза резиновый мячик, и я принялся его гонять по кухне. Потом присел к столу и стал составлять хоккейную команду. Перебирал одного за другим всех ребят из нашего класса. Опять не хватало игрока!

Другое дело в шестом «Б»! Наверное, Баскет с Колькой Силантьевым уже давно составили хоккейную команду.

Увлеченный этим нелегким делом, я не слышал, как хлопнула в сенях дверь и ввалился Баскет. Он, как всегда, забыл нагнуться и ударился головой о дверной косяк.

— Читал? Твой дядька знаменитым стал! На всю страну прогремел. В «Горняке» заметка есть, как самолет нашли. Может, и по радио передавали, ты не слышал?

Мне было стыдно признаться, что я проспал и еще не включал радио.

Баскет взял мою клюшку и принялся ее вертеть. Несколько раз постучал по полу.

— Крюк выгибал?

— Выпилил из доски.

— Хорошо склеил! Одолжи, а? Я по твоей сделаю!

Мне было не до клюшки. Меня распирало от радости. Не у каждого мальчишки дядя вдруг превращается в знаменитого человека, о котором пишут в газете, передают по радио.

— Клюшку принесу! — Баскет в дверях остановился. — Юр, ты московские газеты посмотри, наверно, и там написали.

В сильном возбуждении я выбежал на улицу. Перед соседним домом увидел группу ребят. «Если прочитали заметку в «Горняке» — обязательно остановят меня и будут расспрашивать. А может быть, еще поздравят!»

Ребята что-то горячо обсуждали и не обращали на меня никакого внимания.

«Лодыри! Не читали газету!»

— Владька, вы получили сегодня газету?

— Таблицу напечатали? Лотерейный билет хочешь проверить?

Я медленно прошел мимо ребят. Так и подмывало сказать, что о дяде Макарии написали в газете, передали в последних известиях по радио, но я сдержался.

По дороге к поселку меня догнала Настя.

— Юра, а я к тебе иду!

Вот кому я искренне обрадовался и с надеждой спросил:

— Читала сегодня газету?

— Нет!

— Про дядю Макария написали. Пошли скорей прочитаем, вон «Горняк» висит.

Настя первой прочитала заметку, закрыла руками запылавшие щеки и бросилась бежать.

Мне понадобилась ровно секунда, чтобы понять, в чем дело; в газете было написано:

«Хорошо, что на экскаваторе оказался опытный машинист Сергей Данилович Вяткин. Удар ковша по металлу был глухой. Экскаваторщик не знал, что находится под землей. Самолет, фашистский танк, склад снарядов или мины. Каждая минута могла стоить жизни. Работа была срочной, и Сергей Данилович не остановил машину. «Это не снаряды!» Его предположение оказалось правильным: из земли показалась плоскость самолета. Теперь надо было работать особенно осторожно!»

Я был уверен, что в газете напутали. Любой человек знает, кто откопал самолет Александра Горобца. Надо было спросить в карьере, в поселке или у нас в деревне. Я догнал Настю и сказал ей об этом.

— Ты ничего не знаешь, Юра, — Настя заплакала и закрыла лицо руками. — Отец виноват… Он нарочно корреспондента запутал… о себе все время говорил.

— В московских газетах напишут правильно.

— Ты думаешь?

— Факт. Не каждый день у нас находят героев войны! Еще памятник Горобцу поставят. Дядя Макарий хлопотать хочет!

Долго мне пришлось уговаривать Настю, пока она согласилась идти со мной в киоск за газетами.

Молча мы прошли улицу.

Ночной заморозок покрыл траву на горе белым инеем. На солнечной стороне иней уже растаял, и сверкали капли воды.

Неожиданно Настя остановилась.

— Юра, как я тебе завидую! Был бы у меня дядя, уехала бы к нему жить!

— Зачем уезжать?

Но девочка не ответила.

Незаметно для себя мы вышли на улицу Ленина. Над домами низко неслась черная снеговая туча, казалось, она царапала ветви голых деревьев. Но снег не пошел, а лишь несколько легких снежинок закружилось в воздухе. Они растаяли, не успев долететь до земли.

— У тебя есть коньки?

— Я не умею кататься.

— Научу! Нетрудно!

Не успели мы подойти к Зеленой улице, как начал падать пушистый снег.

Настя подставила снежинкам ладони и улыбнулась. Но большие серые глаза ее оставались по-прежнему грустными.

— Юра, посмотри, газета! — Настя показала на почтовый ящик Лутака. В круглых дырках светился край газеты. — А вдруг тоже написали? — Настя маленьким кулаком застучала в калитку.

Злобно залаяла овчарка.

— Джек, свои, свои! — закричал я. — Не узнал, дурак!

— Нет никого дома. — Настя попробовала просунуть пальцы в узкую щель. — Не достать! — Потом быстро нагнулась и подняла две веточки акации. Опустила их в прорезь ящика и принялась быстро крутить. Через несколько томительных минут показался угол газеты.

— Джек, ату, кусай! — закричал Витька во дворе. — Жулики, отдайте газету!

— Покричи! — Я показал Витьке кулак. — Не ори! Прочитаем и отдадим!

Мы убежали на сквер. Настя, еще не отдышавшись, развернула газету «Труд».

— Смотри, напечатали: «Подвиг летчика».

Заметка точно повторяла рассказ дяди Макария о воздушном бое, и мы этому обрадовались.

Настя читала следом за мной, прижавшись к плечу.

— Об отце не написали?

— Нет.

— Хорошо.

…Дядя пришел очень поздно, когда я уже собирался спать. Я слышал, как он отряхивал снег, топал сапогами. Наконец вошел в комнату, потирая красные, озябшие руки.

— Дядя Макарий, читайте! — я протянул газету «Труд». — Статья про вас!

— Читал! Алексей все газеты на почте скупил. Дурень, не знал, куда деньги потратить!

Дядя Макарий написал рекомендацию Алешке Звездину в партию. Алешка — мой друг. Самый лучший. Сидел у нас дома, пили чай. Дядя долго говорил. «Товарищи по партии — это товарищи по оружию, по делу на всю жизнь!»

Наверное, Александр Горобец сделал дядю Макария настоящим коммунистом на всю жизнь. Алешка тоже станет бойцом подразделения партии!

На всю жизнь!

Завели в классе правило — обычная перекличка теперь начинается так:

— Александр Горобец!

Дежурный по классу отвечает:

— Герой Советского Союза Александр Горобец погиб в бою за Родину.

А сегодня Заяц нас всех удивил. Встал и добавил с места:

— Урок за Героя Советского Союза Александра Горобца сегодня буду отвечать я.

Здорово придумал, молодец Заяц! Я тоже так отвечу, когда буду дежурить!