Крайние меры - Дэвид Моррелл

— Знаю. Я тоже не в восторге, но думаю, это лучшее из того, на что мы можем рассчитывать, — ответил Питтман. — На другую машину у нас просто не хватит денег, если даже мы выложим всю наличность.

Смахивающий на бандита дилер в галстуке бабочкой с интересом наблюдал из окна конторы, как Питтман и Джилл расхаживают вокруг серого «плимута» марки «дастер» выпуска 1975 года. В свое время двухдверный седан выглядел спортивной машиной, однако автомобильная жизнь ему досталась нелегкая, о чем свидетельствовали ржавчина на задних крыльях и трещины в виниловой крыше.

— В таком случае плюнем на наличные, — заявила Джилл. — Я выпишу чек, и мы приобретем что-нибудь получше.

— Невозможно. — Питтман припомнил интервью с частным детективом, специализировавшимся на поимке беглецов. — Чтобы проверить чек из другого штата, продавец наверняка позвонит в банк. Банк же, предупрежденный полицией, предпримет соответствующие меры. Убежден, «Большим советникам», учитывая их влияние, удастся получить в вашем банке любую нужную им информацию. И тогда сразу станет ясно, в каком районе сосредоточить поиски. По той же причине мы не сможем арендовать машину. Потому что придется использовать мою или вашу кредитную карточку. Наши имена попадут в компьютер, и тут нам конец. «Большие советники» без труда сообразят, с какой целью мы потащились в Вермонт. И когда мы появимся в Академии Гроллье, их люди уже будут нас ждать.

— Четыреста долларов. — Джилл с кислым видом еще раз исследовала проржавевший автомобиль.

— Понимаю. Для нас в настоящий момент это целое состояние. Но выбора нет. Хорошо еще, что поторговались и отстригли полсотни.

— А что, если этот драндулет развалится, как только мы съедем с площадки?

— Да как будто не должен. Взгляните на двигатель. На «дастере» установлен крайслеровский V-образный шестицилиндровик. Он вечный.

— Так вы, оказывается, еще и автомеханик.

— Чего нет, того нет.

— Откуда же?..

— Писал однажды статью о торговле подержанными машинами, тогда и узнал, как обнаружить обман при покупке.

— Какая прелесть! Не человек, а ходячий конгломерат интервью.

— Пожалуй, что так.

— Вас послушать, так нам просто повезло с этой развалиной.

— Разумеется, если дилер впридачу заполнит бензином бак и не возьмет с нас за это ни цента.

5

Они двигались от Монтпильера на северо-запад мимо тянущихся вдоль 89-й дороги гор. Мотор «дастера» гудел ровно и мощно.

— Против ожиданий машина оказалась не такой уж плохой.

Повязка на левой руке сковывала движения Питтмана, поэтому за руль села Джилл. Она опустила стекло и сказала:

— Прежний владелец машины наверняка обожал сигары.

— Зато не прожег сиденья, и они выглядят вполне прилично, чего нельзя сказать обо мне. В Гроллье нельзя показываться в таком виде.

С этими словами Питтман извлек из сумки электробритву на батарейках и принялся бриться, любуясь поросшими лесом вершинами.

— На карте, которой нас любезно снабдил дилер, этот хребет называется Зеленые горы. Странное название для места, известного скорее как горнолыжный курорт.

— Я же сказала, что первыми поселенцами здесь были французы. Проанализируйте название штата. Вермонт — это лишь иной способ сказать по-французски mont vert, что означает Зеленая гора.

— Здесь все так мирно. Интересно, что за тайну хранит Академия Гроллье? Почему «Большие советники» в панике?

— Жаль, что «Словарь американских биографий» оказался для нас практически бесполезен, — заметила Джилл. — Профессор Фолсом был прав. Как и Джонатан Миллгейт, Юстас Гэбл и Энтони Ллойд учились в Гроллье. Но в биографиях остальных советников Академия не упоминается.

— Это ровным счетом ничего не значит. Возможно, они и в самом деле там не учились, но не исключено также, что предпочли скрыть этот факт.

После поворота перед ними открылся луг, обрамленный красивыми деревьями, поросшие лесом горы. Поглощенный своими мыслями, Питтман не заметил смены ландшафта.

— Скрыть, — продолжал Питтман, — что все они учились в этом заведении.

— Но разве это могло повредить им?

— Слишком откровенное кумовство. «Кровосмесительство». Один из самых гнусных секретов правящей элиты, который может стать достоянием общественности. Несколько привилегированных школ готовят будущие сливки общества к поступлению в лучшие университеты. Юные представители истеблишмента заканчивают учебу и стекаются в Вашингтон. Там они господствуют в разных ветвях власти. ЦРУ, например, на короткой ноге с Йелем. Государственным департаментом руководят люди, окончившие Гарвард. Администрация Клинтона тесно связана с Юридической школой Йельского университета.

Установившиеся связи становятся все более специфическими. В университетах, входящих в так называемую «Лигу плюща», возникают еще и тайные общества, в самом престижном из них, именуемом «Череп и кости», могут состоять только отпрыски самых знаменитых семеек. Каждый президент распределяет важные посты среди соучеников или членов одного с ним тайного общества. Эти люди становятся послами, членами кабинета, личными советниками. Вы же знаете, как это бывает. Президент оставляет пост, и все его выдвиженцы перемещаются в частный сектор, где, став членами советов директоров крупных корпораций, используют свое влияние, манипулируя деятельностью правительства. В некоторых случаях они создают собственные консультационные центры и начинают заботиться об иностранных клиентах, которые платят им огромные суммы за то, что контакты могущественных людей используются в интересах их фирм. Именно поэтому я так хотел низвести Миллгейта до своего уровня. Он был заодно с производителями вооружений. Миллгейт выступал за наше военное участие в Корее, Вьетнаме, Панаме и Ираке, это лишь самые известные события. Но главный вопрос состоит в том, соответствовала ли эта политика интересам страны или всего-навсего являлась благом для оружейного бизнеса и счета Миллгейта в одном из швейцарских банков.

Если добираться до основ, то грандиозные масштабы коррупции в правительстве объясняются тем, что очень немногие политики или дипломаты имеют мужество поставить под сомнение поведение своих бывших одноклассников и теперешних одноклубников. «Старый добрый имярек совершил ошибку, приняв взятку. Но ведь, в сущности, он совсем неплохой парень. Зачем кидаться на него и причинять ему неприятности?» Групповые обязательства ставят значительно выше интересов американского народа. Вам доводилось слышать о так называемой «Богемной роще»?

— Нет, — ответила заинтригованная Джилл.

— Это — еще одно секретное общество, сугубо мужской клуб. Основная его цель — совместное проведение времени летом на природе, в лесах Северной Калифорнии. Членами клуба являются самые могущественные люди Соединенных Штатов: сенаторы, члены кабинета, крупнейшие финансисты и руководители корпораций. Все президенты-республиканцы, начиная с Никсона, входили в этот клуб. Члену клуба разрешается привести с собой столь же влиятельного иностранного гостя. И чем же занимаются эти могущественные люди? Они напиваются, распевают песенки у костра, разыгрывают друг друга и устраивают состязания — чья струя долетит дальше.

— Мальчишеский лагерь для взрослых, — заметила Джилл.

— Правильно. Но после того, как лесные радости заканчиваются и эти люди возвращаются на свои высокие посты, маловероятно, что один из них станет обвинять другого в недостойном профессиональном поведении. Ни за что. В «Богемной роще» это принято считать проявлением дурного тона, что, как говорится, и требовалось доказать. И это всего лишь один пример того, как клубные интересы ставятся выше интересов общества. Все насквозь протухло.

В кабине воцарилась тишина, нарушаемая лишь ровным шумом двигателя. Джилл провела машину через очередной поворот, миновав стадо рядом с ручьем, бегущим из другой долины.

Наконец девушка заговорила:

— Теперь, облегчив душу, вы, наверное, почувствовали себя лучше?

— Нет.

— Мой отец учился в Йельском университете и входил в «Череп и кости».

— Я не хотел переходить на личности.

— Но то, что вы сказали — правда. Отец работает в области международной торговли. И поскольку он был членом этого клуба, то, по-видимому, имеет преимущество перед своими конкурентами. Получает дополнительные льготы.

— А теперь представьте себе, каким влиянием пользовались «Большие советники», — сказал Питтман. — Консультанты всех президентов, начиная с Трумэна. Послы, члены кабинета. В разное время трое из них были государственными секретарями. Двое — министрами обороны. Некоторые руководителями администрации президента и советниками по вопросам национальной безопасности. Я уж не говорю об их деятельности в качестве послов в ООН, НАТО, Великобритании, СССР, Саудовской Аравии, Западной Германии и т.д., и т.п. Никогда не избирались. Постоянно назначались. Имели влияние со времен второй мировой войны. Правительство внутри правительства. В тех случаях, когда Белый дом не давал им возможности развернуться — так, как было, например, во времена Кеннеди и Картера, — они ухитрялись сохранять свое влияние, формируя внешнюю политику, как члены команд «мозговых танков», подобных Совету по иностранным делам, Рэнд Корпорейшн или Фонду Рокфеллера. Трое из «Больших советников» учились в Гарварде. Двое — в Йеле. По меньшей мере, трое из них, если не все, были учениками одной и той же частной школы. Но одного из них настолько обеспокоили обстоятельства, связанные со школой, что он хотел исповедаться, находясь на смертном одре, а остальные шли на самые крайние меры, чтобы это предотвратить.