Встреча, которой не было - Екатерина Островская

– Так ведь на Самоа и на эти острова не распространяется американское налоговое законодательство, – напомнила Настя.

– Зато на них распространяется суверенная юрисдикция США, – парировал мистер Боум, – поэтому любое правонарушение, совершенное резидентом, должно учитываться и караться. Я официально уполномочен вести расследование для выявления…

– Я, пожалуй, пойду, – не выдержала Настя и хотела подняться.

Но мама удержала ее за руку и, наклонившись, шепнула одними губами:

– Послушаем, мне и самой это не нравится.

Произнесла очень тихо, но Майкл все равно услышал:

– Нравится кому-то это или нет, но я вправе принимать решения. И все-таки…

Он сделал паузу, а потом поднял вверх указательный палец.

– Мы здесь в первую очередь для того, чтобы решить наши собственные вопросы. А речь может идти об очень больших деньгах. Но когда речь идет о больших деньгах, надо думать в первую очередь…

Мистер Боум замолчал и опустил палец.

После чего продолжил:

– Когда я был совсем-совсем маленький, была очень популярна песенка, мой папа ее часто пел дома. Там были такие слова: когда нечего жрать, даже патриот думает не о родине, а где бы урвать…

Майкл улыбнулся и удивился:

– Почему я сказал это по-русски?

– Когда мы с Ниной были маленькие, вокруг нас звучали другие песни, – вспомнила старшая Стрижак и неожиданно пропела: – Есть традиция добрая в комсомольской семье…

Нина Петровна подхватила, и закончили они вместе:

– Раньше думай о родине, а потом о себе.

– Браво, – оценил мистер Боум. – Только где теперь ваша коммунистическая родина? Ее сдали тогда же ваши коммунистические лидеры, и не бесплатно, между прочим. А сами вы зачем поехали в Штаты, если родину так любите? Сидели бы здесь, как все. Хотя у вас хорошие дома – у всех таких нет, но они, другие, остались на родине, а вы поехали туда, где вас никто не ждал.

– Майкл, замолчи! – не выдержала Нина Петровна.

– О'кей, – согласился мистер Боум, – давайте определимся по суммам наших требований. Мы с Ниной решили попросить в качестве компенсации за то, что он двадцать лет использовал долю в уставном капитале, принадлежащую погибшему Алексею Воронину, не выплачивая нам, то есть Нине и Светлане, никаких дивидендов… В общем, приемлемая компенсация составит двадцать миллионов долларов.

Майкл замолчал. Молчали и все остальные.

– Ско-олько? – не выдержала Светка, пораженная размерами суммы, и тут же объяснила: – Я надеялась миллион попросить, а там уж сколько он даст.

Она посмотрела на подругу, а Настя, поймав ее взгляд, отвернулась и промолчала.

– А мне ничего не надо, – произнесла Валентина Николаевна.

– Мне тоже, – согласилась с мамой Анастасия. – К тому же мне известно, что наши отцы за гроши продали свои доли, а перед этим практически разорили предприятия, вписавшись в проекты каких-то мошенников.

Настя посмотрела на мистера Боума:

– Кстати, вы с мистером Капустиным не были знакомы?

– Лично нет, но кое-что про него слышал. Если это тот самый Капустин. К нему были какие-то претензии со стороны моего ведомства, но потом эти претензии сняли по просьбе одного английского ведомства.

– Но вы ведь знаете, что Капустин несколько дней назад был убит неподалеку от этого дома?

– Слышал: Света рассказала Нине по телефону. Печальный, конечно, факт…

– Мы потому и решили как можно быстрее прилететь, – понизив голос, словно боясь, что могут услышать посторонние, объяснила Нина Петровна. – А вдруг расследование что-то против Игоря выяснит, и тогда проблематично нам будет с него…

– Нина! – остановил откровения жены мистер Боум. – Никого не интересует, что мы думали.

Он обвел взглядом обеих Стрижак, улыбаясь широко и участливо:

– Ну, если вам ничего не надо, если вы по каким-то причинам решили не принимать причитающиеся вам на законном основании деньги, то можете отказаться от них официально в нашу с Ниной пользу, составив у нотариуса соответствующий документ…

– А… – встрепенулась Света.

– С тобой твоя мама и я подпишем другой документ, в котором гарантируем соблюдение твоих прав, – успокоил ее мистер Боум.

– А деньгами можно? – попросила Светлана. – А то документ как-то…

– Доченька, давай поговорим об этом чуть позже, – улыбнулась ей Нина Петровна, – без посторонних. Только ты, да я, да Майкл. – Она тут же поднялась и предложила:

– Давайте отметим это дело. Мы бутылку французского шампанского прихватили.

– Рано! – остановил жену Майкл. – Вот когда решим вопрос с Селезневым, тогда и разопьем бутылку.

– Тогда можно и ящик шампанского выпить, – согласилась Светлана. – Банкет закатить по случаю… А пока и в самом деле лучше не стоит – вдруг сорвется.

– Ну тогда мы отметим встречу, – предложила миссис Боум.

– По чуть-чуть виски? – поддержала ее дочь.

Мистер Боум кивнул:

– Лучше водки. Мы ведь в России как-никак.

Светка сорвалась с места и побежала к лестнице, ведущей на второй этаж. Все молчали, и тогда мама Насти обратилась к мужу подруги:

– Майкл, а как ты зарабатываешь деньги? Тебя нанимают как налогового консультанта, ты помогаешь заполнить декларации. А потом сдаешь своего клиента, пишешь на него… – Валентина Николаевна на пару секунд задумалась, подбирая мягкое слово, и продолжила: – …пишешь на него заявление, в котором на основании документов указываешь, какую сумму налогов он утаил?

– Не совсем так, но почти.

– А потом где находишь клиентов? Ведь скоро все будут знать, что ты сдаешь ценную информацию.

– Меня приглашают по рекомендации, а рекомендации дают те, кто уже был моим клиентом. Вам может показаться странным, но эти люди рекомендуют меня очень настойчиво, особенно тем, кто живет лучше их. Это очень по-американски: если у тебя случилась какая-то неприятность, то у тех, кто пристроился в жизни получше, неприятность должна быть еще больше. Потом они все равно не ссорятся между собой, вместе ездят на рыбалку, делают барбекю. А ко мне никаких претензий, со мной эти люди всегда при встрече здороваются. Мы, американцы, умеем прощать и не обижаемся на человека, который честно выполняет свою работу.

Прибежала Светлана с бутылкой «Абсолюта», поставила ее на стол. Потом взяла снова и попыталась открыть. Но пробка проскальзывала в ее ладони.

– Может, и в самом деле не стоит пить, пока все не сделаем? – обратилась она к сидящим за столом. – А вдруг это и в самом деле плохая примета?

– Никуда он не денется, ваш Селезнев, – успокоил мистер Боум, забирая у нее бутылку. – В противном случае у его предприятий будут большие проблемы в Штатах. Он ведь там строительством отелей занимается. Начнутся проверки, стройки будут остановлены, потом найдут налоговые нарушения и ущерб экологии. Ему дешевле будет нам здесь заплатить.

Майкл открутил пробку и вернул бутылку на стол.

– Похоже на рэкет, – усмехнулась Настя.

– Ты чего! – возмутилась Светлана. – Мы свое вернуть хотим, нам чужого не надо. Ты если отказываешься, то наверняка не просто так: наверняка уже все с ним обговорила в постели.

Валентина Николаевна и Настя поднялись одновременно:

– Спасибо за обед, но мы, пожалуй, пошли.

Вдвоем направились к дверям, и вдруг обе остановились.

– А куда нам идти? – изумляясь своей рассеянности, воскликнула Валентина Николаевна. – Ведь мы в своем доме.

Но дочь уже подхватила ее под руку.

– Прогуляемся немного.

Они подошли к выходу и услышали за спиной приторно-удивленный голос миссис Боум:

– Вы что, обиделись?

Во дворе на деревянной скамейке сидел Сева. Увидев женщин, он поднялся и доложил, что у Селезнева сейчас полицейские, вместе они кое-что обсуждают, и он бы хотел при этом присутствовать.

Валентина Николаевна пожала плечами, а Настя сказала, что они никуда уходить не собираются, только несколько минут посидят на этой скамейке. Сева тут же попытался сорваться с места. Пообещал прислать кого-нибудь для их охраны.

– Да кому мы нужны! – вздохнула мама.

– Вы себя недооцениваете, Валентина Николаевна, – заметил мужчина и поспешил к калитке.

Дверь за ним закрылась.

– Вообще-то он достаточно обаятельный, – произнесла мама.

– Достаточно для чего? – спросила Настя, рассчитывая, что говорить о Селезневе и его деньгах они не будут.

Валентина Николаевна не ответила. Потом посмотрела на дверь собственного дома:

– Никогда не думала, что Нина такая! Раньше вроде нормальная была, с ней можно было о чем-то поговорить, не только о деньгах. Посмеяться с ней можно было… Помнишь, я рассказывала, что Селезнев за мной увивался? Так вот, все не так было. Скорее наоборот… То есть… Разумеется, я за ним не бегала, а вот Нинка просто его преследовала. Но у Игоря уже была Полина, и все понимали, что он никогда ни на кого смотреть не будет. Кто такая Нинка рядом с Полиной! А Лешка Воронин так по Иволге вообще с ума сходил. А Нина ему… как бы помягче…