Грибоедов. Тайны смерти Вазир-Мухтара - Сергей Дмитриев

Часть 2

СЛЕДУЯ ПУТЯМИ ГРИБОЕДОВА

ГРИБОЕДОВ И ПУШКИН

Особые страницы в биографии Грибоедова составляют его духовные отношения и житейские встречи с Пушкиным, которые достойны того, чтобы выделить их в целый раздел настоящей книги. И не только потому, что два гения оказали друг на друга колоссальное влияние. Парадокс заключается в том, что отношения между поэтами составляют в истории русской литературы почти уникальный случай дружбы и единомыслия, столь не свойственный для писательской среды (вспомним, какое соперничество сопровождало, к примеру, отношения И.С. Тургенева и Ф.М. Достоевского или А. Блока и Н. Гумилева). Причем поэты сильно повлияли друг на друга не только в творческой сфере и в делах странствий: самое поразительное, что их судьбы просто переплетены удивительными и даже мистическими совпадениями и сближениями.

Начнем с совпадений, которые связали судьбы двух "первых поэтов" России еще с детства. Оба они — Александры Сергеевичи, оба родились в конце "славного" XVIII века, с разницей всего в четыре с половиной года, в одной и той же дворянской среде. Есть данные, что они были знакомы друг с другом еще в 1809–1810 гг. Как вспоминала в своих "Рассказах бабушки", изданных в 1885 г., Е.П. Янькова, "виделись мы <с М.А. Ганнибал> еще у Грибоедовых… В 1809 или 1810 г. Пушкины жили где-то за Разгуляем, у Елохова моста, нанимали там просторный и поместительный дом… Я туда ездила со своими старшими девочками на танцевальные уроки, которые мы брали с Пушкиной-девочкой, с Грибоедовой (сестрою того, что в Персии потом убили)… Мальчик, Грибоедов, несколькими годами постарше его <Пушкина>, и другие его товарищи были всегда так чисто, хорошо одеты, а на этом <Пушкине> всегда было что-то и неопрятно, и сидело нескладно". Конечно, разница в возрасте двух подростков была тогда довольно существенна, но при следующей встрече оба начинающих поэта, хотя старшему из них уже удалось несколько лет прослужить гусаром, не могли не узнать друг друга лучше.

Дело в том, что летом 1817 г. Грибоедов и Пушкин почти одновременно поступили на службу в Коллегию иностранных дел, и по роду службы они, хотя и редко, но встречались. Как вспоминала об этих встречах актриса А.М. Колосова, Грибоедов и его друзья относились к Пушкину "как старшие к младшему: он дорожил их мнением и как бы гордился их приязнью. Понятно, что в их кругу Пушкин не занимал первого места и почти не имел голоса". А П.П. Каратыгин указывал, что "никого не щадивший для красного словца, Пушкин никогда не затрагивал Грибоедова; встречаясь в обществе, они разменивались шутками, остротами, но не сходились столь коротко, как, по-видимому, должны были бы сойтись два одинаково талантливые, умные и образованные человека".

А. С. Пушкин. Неизвестный художник с инициалами Е.В. С оригинала О Л. Кипренского. 1837 г.

Не сойтись им помешала скитальческая судьба обоих поэтов: Грибоедов уехал на Кавказ и в Персию в августе 1818 г. почти на пять лет, а Пушкин в 1820 г. отправился в ссылку на срок более шести с половиной лет. Так, два молодых поэта оказываются в самом расцвете сил в долгах странствиях, причем не совсем по своей воле. И эти странствия, конечно, не могли не сближать поэтов, в том числе и в их мироощущении. Пушкин не просто любил путешествовать, в своих поездках он получал необычный творческий импульс, "полнясь пространством и временем". "Петербург душен для поэта. Я жажду краёв чужих, авось полуденный воздух оживит мою душу", — писал он 21 апреля 1820 г., отправляясь в вынужденное путешествие на южные окраины России. Именно с этого первого длительного странствия и началось время скитаний поэта по просторам Отечества. В повести "Станционный смотритель" он словами своего героя сказал: "…В течение 20 лет сряду изъездил я Россию по всем направлениям…"

Долго ль мне гулять на светеТо в коляске, то верхом,То в кибитке, то в карете,То в телеге, то пешком?

Не в наследственной берлоге,Не средь отческих могил,На большой мне, знать, дорогеУмереть Господь судил… —

писал поэт об этих странствиях в 1829 г. в своем шедевре "Дорожные жалобы". По признанию И.И. Пущина, "простор и свобода, для всякого человека бесценные, для нет были сверх того могущественнейшими вдохновителями".

Дотошными исследователями подсчитано, что только по почтовым дорогам и трактам за свою жизнь Пушкин проехал около 35 тысяч верст (русская верста равнялась 500 саженям, или 1,0668 километра). Для сравнения укажем, что это больше расстояния всех переходов путешественника Н.М. Пржевальского. Лишь в Торжке, что лежит на пути между Москвой и Петербургом, поэт побывал более 20 раз. Он посетил сотни губернских и уездных городов, деревень, поселков и станиц, усадеб и имений, останавливаясь на многочисленных почтовых станциях, где нужно было менять лошадей. У поэта не было своего экипажа, и ему приходилось отправляться в дорогу на перекладных, или почтовых, как назывались казенные лошади, нанимавшиеся на станциях. Ехать на них можно было только с. подорожной — документом, в котором обозначался маршрут следования, фамилия и должность ехавшего, цель — казенная или личная — поездки и сколько лошадей можно тому или иному путнику выдать, что строго регламентировалось высочайшими повелениями. Пушкин, получивший после окончания лицея чин коллежского секретаря (10-й класс), а с 1831 г. — титулярного советника (13-й класс), имел право только на три лошади.

Причем за почтовых лошадей всегда брались прогонные деньги (к примеру, за каждую лошадь и версту от Москвы до Петербурга бралось по 10, а на других трактах — по 8 копеек). "Дорожник" за 1829 год советовал, что если путешественник "прибавит сверх прогонов по копейке на версту, а ещё лучше на лошадь, то ямщик за то припрягает лишнюю лошадь, исправляет повозку проворнее, подвязывает к дуге пару звонких колокольчиков, мчит седока, как из лука стрела…". По правилам того времени, "обыкновенных проезжающих", ехавших "по своей надобности", можно было возить не более 12 верст в час зимою, летом — не более 10, а осенью — не более 8 верст.

Однако в день при быстрой езде проезжали более 100 верст, а по хорошей дороге в случае уговора с лихим возницей — "Ну, ямщик, с горы на горку, // А на водку барин даст", — и до 200 верст в сутки.

Так и представляешь, как Пушкин едет на своей казенной тройке по необъятным снегам и колючему морозцу и сочиняет при этом в голове бессмертные строки:

По дороге зимней, скучнойТройка борзая бежит,Колокольчик однозвучныйУтомительно гремит.

Что-то слышится родноеВ долгих песнях ямщика:То разгулье удалое,То сердечная тоска…

Ни огня, ни черной хаты…Глушь и снег… Навстречу мнеТолько версты полосатыПопадаются одне.

Пушкин ездил часто теми же дорогами, что и Грибоедов, и в его описаниях "дорожных коллизий" мы можем легко представить себе и схожие впечатления другого поэта. А в дорогах по российским просторам могло происходить и происходило всякое: от мелких неприятностей до встречи с разбойниками или чумой. Вот маленькая зарисовка из письма поэта В.П. Зубову 1 декабря 1826 г.: "Я… выехал 5–6 дней тому назад из моей проклятой деревушки на перекладной, из-за отвратительных дорог. Псковские ямщики не нашли ничего лучшего, как опрокинуть меня, у меня помят бок, болит грудь, и я не могу дышать; от бешенства я играю и проигрываю… жду, чтобы мне стало хоть немного лучше, дабы пуститься дальше на почтовых".

Кибитки, коляски, сани, кареты, пошевни, возки, дрожки, линейки, дормезы, телеги, верховых лошадей и бог знает что ещё использовал во время своих странствий Пушкин. Представим себе, сколько времени приходилось ему проводить в тряске по бесконечным русским дорогам, и поймем, что дорожные думы и переживания поэта — неотъемлемая часть его жизни и творческих исканий. А сами дороги поэт знал намного лучше других. В седьмой главе "Евгения Онегина" он даже мечтал, что

Лет чрез пятьсот… дороги, верно,У нас изменятся безмерно:Шоссе Россию здесь и тут,Соединив, пересекут.Мосты чугунные чрез водыШагнут широкою дугой,Раздвинем горы, под водойПророем дерзостные своды…

Однако реальность того времени, "с колеями и рвами отеческой земли", была совсем другой:

Теперь у нас дороги плохи,Мосты забытые гниют,На станциях клопы да блохиЗаснуть минуты не дают;Трактиров нет. В избе холоднойВысокопарный, но голодныйДля вида прейскурант виситИ тщетный дразнит аппетит…

Послушаем, что писал Пушкин о русских дорогах в своем "Путешествии из Москвы в Петербург (эти слова звучат актуально и для наших дней): "Вообще дороги в России (благодаря пространству) хороши и были бы еще лучше, если бы губернаторы менее об них заботились… Лет 40 тому назад один воевода, вместо рвов, поделал парапеты, так что дороги сделались ящиками для грязи. Летом дороги прекрасны; но весной и осенью путешественники принуждены ездить по пашням и полям, потому что экипажи вязнут и тонут на большой дороге, между тем как пешеходы, гуляя по парапетам, благословляют память мудрого воеводы. Таких воевод на Руси весьма довольно".