Шакалы пустыни (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Это пить? Опять? – едва слышно уточнила Анис.

— Так себе кофе, но мы в походных условиях, – пояснил Андре, приклеившийся к девушкам. Скорое возвращение и близость экзотической красотки подходящего роста заметно улучшило настроение Механика. Он был не прочь в последние часы экспедиционного пребывания завести «отношения» с арабской куколкой.

«Завести отношения» – Катрин терпеть не могла эту отвратительного формулировку. «Завести отношения с целью проведения общего культурного досуга и регулярного/не регулярного спаривания». Гадость какая! А в европах это всерьез. Прямо хоть совсем не возвращайся, лучше бы Фло с семьей сюда выдернуть. Хотя город с кладбищем аль-Караф и отрезанными носами счастье еще то.

…— Бурду пить не обязательно. Вот попробуй – напиток специфический, редкий, вряд ли нам еще попадется, – Катрин сунула девушке банку «коки» и скомандовала страшно заинтересовавшемуся результатами дегустации механику: – Рожу отверни! Не в кафе сидишь, уважай местные обычаи.

Девчонка попробовала газировку, онемела. Дурак Андре принялся допытываться «так на что похоже»? Сидели действительно не как в кафе: под утро было откровенно прохладно, хотя резкий западный ветер нес не свежесть, а некую… остывшую жару. Странно все. Экспедиционные переводчики сидели отдельно, перешептывались о чем-то глубоко своем, арабско-французском, и тайком затягивались сомнительной самокруткой.

Сгорбившийся «Ватт» застыл на куске супер-пластика, обхватил голову руками, и то ли думал о ненадежном генераторе, то ли дремал – работы в последние дни у него действительно было по горло. «Цифры» осторожно прогуливались у кустов: сидеть «Девять» не мог, он вообще был в чем-то вроде импровизированного килта, прихрамывал на обе ноги, задница оттопырена как у младенца в подгузнике, временами постанывал и похныкивал. Но оружие страдальцы-охраники держали наготове. Во время бурной дискуссии промелькнуло, что автомат «Девять» окончательно вышел из строя – и боевая пружина, и пружины магазинов превратились в труху окалины. Так что теперь на вооружении у парочки состоял дробовик и запасные револьверы – надеются герои, что за время до полуденного старта свежие стволы не подведут.

Катрин ухмыльнулась.

«Семь-Шесть» впервые после города изволил обратить на нее внимание:

— Скалишься, Вдова? Ничего, дня через два-три, растянут тебя между верблюдами. Уж не знаю, кто тебя удовлетворит на прощанье: городское ворье, кочевники или пьяная солдатня, но наорешься вволю.

Катрин радостно заулыбалась:

— Так, а чего? Секс я люблю, верблюдов тоже. Главное, вы, вонючки, наконец-то уберетесь. А то твой дружок так обделался, что даже собаки его жевать бросили. Прямо удивительно, как слабакам с таким недержанием кишечника в охрану вздумалось наниматься.

— Хихикай, шлюха. Вдруг жива останешься – встретимся, – пригрозил «Семь-Шесть».

— Это вряд ли, – уже без улыбки заметила девушка. – Догонит вас аль-Караф. Аура у вас уже темнеет, плесенью дохнуло, я такого навидалась.

Молчавший «Девять» сплюнул ей на подол.

— Вот ты, хорек… – зарычала Катрин.

«Семь-Шесть» направил ей в лоб ствол дробовика. Двенадцатый калибр – с ним ругаться глупо.

Охранники, величественно хромая, прошествовали к истоптанным кустам, а Катрин пришлось идти к воде и замывать загаженный подол. Темная вода Нила успокаивающе плескала в руку.

— Ты и вправду идиотка, — глухо сказал ей в спину «Ватт». – Вы же обречены. Это не экспедиция. Это приговор.

— Да я как бы уже отбываю приговор, – проворчала девушка. – Но спасибо за заботу.

В лагере что-то громко хлопнуло, потом профессор «Фе» принялась торжественно декламировать некие строфы, видимо, на древнеегипетском языке. Совсем спятили.

Анис смотрела вопросительно. Полагает что молитва.

— Традиции мудрецов, ритуалы Постигших Суть, – махнула рукой Катрин.

У палаток появилась тень «Спящего», вдохновляющее взмахнула рукой:

— Возвращайтесь! Катарина, нужно рации захоронить.

Опять эта «Катарина», опять копать…

Прервал малоинтересный землекопный труд истошный вопль на берегу. На сей раз там подвывал, аж захлебывался, господин лаборант. Члены экспедиции, похватав оружие, сбегались к месту происшествия. Катрин взяла ножны с ятаганом, но спешить не стала – имелось предчувствие, что это не тот случай.

«Цифры» лежали за ободранным кустиком. В довольно естественной позе, но, безусловно, мертвые.

— Я… тут… о, боже! – рыдал «Латино». – Я только спустился.

«Крест» отодвинул впечатлительного научного сотрудника и пощупал пульс «Семь-Шесть»:

— Несколько минут. Смерть вследствие проникающего вскрытия шеи. В смысле, двух шей.

Последнее было очевидно – кровь не успела впитаться в песок и ее было порядком: горла у лежащих в обнимку охранников были умело располосованы прямо под подбородком. Дробовик аккуратно лежал рядом с хозяином, в руке «Семь-Шесть» сжимал весьма знакомый девушке нож-керамбит.

— Господи, какая трагедия! – пробормотал Вейль. – Им оставалось всего несколько часов…  Парни были так близки к уходу от темы.

Катрин изо всех сил старалась не смотреть на шефа. Зато на нее саму уставилась все экспедиция.

— Минутку! – осознала девушка. – Это что, я главный подозреваемый?

— А кто бы еще вздумал такое сделать? – вкрадчиво спросил доктор.

Аудитор закивал и сделал предусмотрительный шаг в сторону от девушки.

Остальные тоже напряглись.

— Вы в своем уме? – осведомилась Катрин. – Спору нет, мне не нравиться когда меня оплевывают, и я охотно бы кастрировала этих двоих боевых хомяков. Но! Во-первых, я на службе и не могу делать то, что мне хочется. Во-вторых… вот этот покойный меня обозвал, а вот этот плюнул. Потом они пошли обсуждать этот невероятный подвиг, а я пошла отмываться. У воды мы перемолвились словом с «Ваттом», потом нас позвали в лагерь. Потом я копала как проклятая, под чутким руководством профессора и при символической помощи трудолюбивого Механика. То есть, все время оставалась на глазах у вас. Как я могла прирезать охранников? Уж не говоря о том, что эти двое вряд ли рискнули бы подпустить меня вплотную, а арсенал у них солидный.

— Тогда кто? – вопросил аудитор. – Давайте рассуждать логически. Говорят, ты им угрожала.

— Это точно она! – взвизгнул Барбе. – Она же черная вдова, хуже чем у "Марвел". Эта вообще на все голову сумасшедшая колдунья!

Оба переводчика благоразумно стояли за спинами остальных сотрудников и не спускали с Катрин взгляда. Интересно, что там такого Барбе успел коллеге наплести? Он же и не видел в городе почти ничего.

— Вдова угрожала и запросто могла убить, но она все время оставалась рядом с кем-то из нас. Здесь она не врет, я могу поручиться, – мрачно заверил «Ватт».

Научные и ненаучные сотрудники начали переглядываться, оценивая варианты и склонность коллег к смертоубийству. Под подозрение попала стоящая поодаль Анис.

— Э, нет, она сразу в палатку шмыгнула, я видел, – запротестовал рыцарственный Андре. – Да и как она справится? Она же маленькая.

— Кто знает подружек нашей Вдовы? – намекнул аудитор. – Кстати, они могли сговориться. А выбраться из палатки незамеченной – дело навыка. Арабка миниатюрна и возможно…

— Вдруг это действительно сговор? – с внезапной готовностью поддержал версию доселе помалкивающий Вейль. – Справиться с охранниками не так просто. Они были храбры и опытны. Здесь что-то иное. Возможно, хотели подставить под подозрение туземку, но попытка смехотворная. Взгляните на девицу: да она вообще не понимает что происходит! Да и как ей совладать с двумя подготовленными вояками, да еще без шума? Она похожа на ассасина? Вспомним: у наших несчастливых коллег не было привычки подпускать к себе девушек вплотную. Нет, тут действовало как минимум двое убийц. Или больше.

Экспедиция продолжила подозрительно глазеть друг на друга, уже учитывая математические поправки. Тут к спектаклю подключилась профессор де Монтозан. Актрисой она оказалась любительского уровня, но вдохновенной – в голосе отчетливо звучали сдерживаемые рыдания: