Оружие победы - Василий Грабин

Несколько заклепок уже грелось. Бригада была готова начать, ждали момента. Вот нагревальщик потянулся клещами в горно, вытащил заклепку, посмотрел на нее и сунул обратно - не готова. Некоторое время спустя вновь схватил ее клещами у самой головки, вытащил - она вся искрилась. Он резко ударил клещами с заклепкой по стальному предмету - искры так и посыпались во все стороны. Нагревальщик мигом сунул заклепку в отверстие короба станины, в ту же секунду бригадир прижал ее ручником. Нагревальщик не успел еще убрать свои клещи, как второй подручный поддержкой прижал головку заклепки. Один за другим раздались несколько ударов ручником по коробу станины - бригадир плотнее прижимал к ней заклепку. Затем удары посыпались градом: ручник бригадира и ручник первого подручного били уже по заклепке. Они осаживали ее, раскаленную, чтобы она заполнила собой отверстие в коробе станины. Все это происходило с молниеносной быстротой.

Так же быстро бригадир кладет ручник в сторону и берет клещи с обжимкой. Первый подручный тоже откладывает свой ручник, подымает кувалду и сразу же ударяет ею по обжимке, которую Комаров установил на обсаженную заклепку. Еще два-три удара. Комаров наклоняет обжимку то в одну, то в другую сторону - он формует новую головку заклепки, а первый подручный непрерывно наносит удары: то сильнее, то, когда Комаров наклоняет обжимку, послабее. Несколько движений и ударов - и заклепка врастает в короб станины.

Бригадир откладывает обжимку и берет ручник. Первый подручный откладывает кувалду и тоже берет ручник. Но они не успели еще поднести свои ручники к станине, как нагревальщик с силой ударяет клещами с раскаленной заклепкой,снова летят искры! - и мгновенно вставляет заклепку в следующее отверстие...

И так до тех пор, пока бригада не закончит клепку станины. Как в хорошем автомате, где все рассчитано и нет ни одного лишнего или неправильного движения. Все действия этой бригады строго рассчитаны и отработаны. Нет ничего лишнего и, нет ничего недостающего.

Так же слаженно, как бригада клепальщиков Комарова, работала на сборке бригада слесарей Назаровского.

3

Детали ствола долго не поступали на сборку, а время летело неумолимо - уже подходил к концу февраль 1935 года. Надо было спешить, ведь предстояла не только сборка ствола, но и сборка всей пушки, отладка ее механизмов, испытание стрельбой и возкой. Павлуновский и Артамонов каждую неделю, а то и дважды в неделю звонили на завод, торопили, напоминали: в мае пушки должны быть готовы.

Наконец прибыли детали ствола - труба, кожух, казенник и другие. Заместитель начальника цеха Сергей Дмитриевич Гогин и Иван Степанович Мигунов впряглись в работу вместе со слесарями. День стал для них мал Не знаю, кто из них когда отдыхал, но, когда бы я ни пришел в цех No 7, все были на месте. Тут же конструкторы Муравьев и Боглевский. Кипела работа, люди спешили, однако не забывали, что качество - главное. А как на грех, при навинчивании казенника на кожух заела, или, как говорят,- "закусила" резьба. Что за причина - без разборки невозможно сказать. Много времени потратили на разборку. Отвернув казенник, обнаружили, что резьба на кожухе и казеннике "задрана" - повреждена. Слесари занялись зачисткой резьбы на обеих деталях, но это не так-то быстро делается, нужна осторожность, чтобы не загубить обе детали. Если хоть одну забракуют, завод не подаст ко времени пушку Поэтому слесарей не торопили, а окончательную доводку резьбы на обеих деталях делали своими руками Гогин с Мигуновым. Одно беспокоило нас: как-то пройдет вторичное навинчивание казенника на кожух?

Тщательно смазали и потихоньку стали навертывать. Все шло как будто нормально. Осталось довернуть еще совсем немного. От руки казенник уже не шел. Нужен был удар, но с удара доворачивать опасно. Вдруг опять заест? И так не оставишь.

Конструкторы и производственники начали обсуждать, как быть. Всякие были предложения и опасения. А факт оставался фактом: казенник не дошел до места вести дальше сборку нельзя. Поразмыслив, решили довернуть кувалдой. Потом разберемся, отчего и почему, а сейчас важно воплотить идею в металл, сделать опытный образец пушки.. Недолго думая, Мигунов взял кувалду и ударил по казеннику, на который, чтобы его не смять, предварительно положили медную пластину. Казенник с места не стронулся.

Мы предложили Мигунову сделать два удара подряд. Силы у этого богатыря было более чем достаточно. Он не согласился: лучше ударить сначала только один раз, но посильнее и посмотреть, что будет. Взял он кувалду, размахнулся и с громадной силой ударил по той же медной пластине. Казенник повернулся, но до конца немного не дошел. Второй удар был значительно легче - казенник пришел к месту. Гора с плеч! Дело пошло, но работы со сборкой ствола было еще очень много, а время неумолимо летело.

Незаметно в цех вошел май, а пушка все еще не стреляла. Нависла угроза срыва сроков выполнения задания. Павлуновский и Артамонов теперь звонили по телефону каждый день. На заводе сидел уже не один Чебышев из Наркомтяжпрома, приехали еще два человека для контроля и помощи, но их присутствие нам не помогало, а было в тягость. Они отрывали у нас драгоценное время, которого и без того недоставало.

Однажды в седьмой опытный цех пришли директор завода и технический директор. Они были сильно возбуждены. Директор попросил меня, некоторых конструкторов, начальника цеха, его заместителя Гогина и Мигунова пройти в кабинет начальника цеха. Когда все собрались, Радкевич рассказал: только что звонил Павлуновский и сообщил, что в начале июня будет организован показ новых артиллерийских систем руководителям партии и правительства. Предупредил: если мы к этому времени, то есть к началу июня, не успеем, наши пушки можно будет просто бросить в мартен. И затем сказал, что все заводы уже готовы, и потребовал назвать точный срок, когда мы дадим наши пушки. Радкевич попросил разрешения предварительно посоветоваться с нами - конструкторами, производственниками. Вот за этим он и собрал нас.

Положение директора было действительно тяжелое. Наше - тоже не из легких.

Леонард Антонович стал спрашивать всех по очереди. Первым - Гогина. Тот начал докладывать о ходе сборки агрегатов, механизмов и дошел до общей сборки, то есть рассказал все, что сделано и делалось, но о сроке сдачи ничего сказать не мог. Как ни пытал его директор, Сергей Дмитриевич срока так и не назвал.

Затем Радкевич спросил Мигунова. Ивану Степановичу отвечать было еще труднее: он не мог ничего добавить к сказанному Гогиным, так как тот исчерпал весь фактический материал, а назвать срок Мигунов тоже не решался.

Директор не спрашивал одного меня, видимо, ожидая, когда я сам скажу свое мнение. И действительно, я обязан был его высказать, потому что это я в Наркомтяжпроме добивался разрешения создать дивизионную пушку по нашим тактико-техническим требованиям, совершенно отличным от требований Артиллерийского управления, обещал, что мы изготовим опытный образец к установленному сроку. Я изложил план, намеченный нашим КБ: мы успеем вовремя подать пушки, но, увы, не успеем полностью испытать их стрельбой и возкой в заводских условиях. После показа, когда пушки вернутся на завод, проведем эту работу сполна.