Побег из нубятника - Саша Токсик

Мариэль (5): Максик я в реал… обедать

Мариэль (5): Ты тоже иди покушай…

Мариэль (5): в твоём возрасте надо хорошо питаться))))))))))))))))

Не дожидаясь возмущённого вопля, я нажала на «Выход».

В реальном мире для обеда было поздновато. Солнце клонилось к закату, а государственные служащие, словно спринтеры на низком старте, уже поглядывали на часы. Самое время перехватить одного такого по дороге с работы до дома. Честные люди, они все такие: дом, работа и больше никуда. Я пролистала список контактов в айфончике и нашла нужный.

Геннадий Сергеевич – прокуратура.

– Геннадий Сергеич! – пропела я в трубку. – Свет очей моих, ну куда же вы пропали?! Да-да, всё понимаю, дела государственные… неотложные. Совсем себя не бережёте. Вы тайскую кухню по-прежнему уважаете? Тут ресторанчик один открылся… говорят, весь персонал исключительно тайцы… нет-нет… и тайки, конечно… куда же без них? – я выразительно хихикнула. – Ну, мы же туда кушать. Приятное, так сказать, с полезным… что полезное? Так кушать всегда полезно. Значит, я заезжаю? Через… (я взглянула на часы, пробки уже должны были пойти на спад) через сорок минут буду у вас.

Глава 14

Новые встречи

– Маргарита Дмитриевна, душа моя, тут же нельзя просто так, с наскока… тут основания нужны. – Прокурор с хрустом разломил панцирь у креветки. Ойкнул. Укололся.

– Больно, Геннадий Сергеевич? – Я сочувственно протянула ему салфетку. Потом забрала с тарелки жёсткое колючее чудовище, по недоразумению названное креветкой и больше похожее на небольшого омара. Ловко разделала её пальцами и протянула сочное мясо прямо к губам прокурора. Тот слегка замешкался.

– Кушайте, Геннадий Сергеевич, – ласково улыбнулась я, – на востоке так принято. Знак большого уважения. Правда ведь? – я повернулась к официантке.

Стоящая поодаль тайка в чём-то пёстро-национальном заулыбалась и быстро-быстро закивала. Впрочем, учитывая стоимость нашего заказа, она бы улыбалась, даже если бы мы сейчас голыми на столе танцевали. Геннадий Сергеевич не скромничал.

Трудно представить, что у этого мелкого, я бы даже сказала, плюгавого человечка с ранней залысиной, в ужасном галстуке, подаренном, судя по всему, дамами-прокуроршами на двадцать третье февраля, и в пиджаке с засаленными локтями, есть квартира в Майами и особняк в Испании. Прокурор Геннадий Плигин был патологически скуп и больше всего на свете обожал халяву.

В свои тридцать восемь он так и не женился – я вообще ни разу не видела его с женщинами. С мужчинами, впрочем, тоже. Думаю, он избегал любых отношений, требующих расходов – не имел личного автомобиля, везде передвигаясь на служебном, даже на рыбалку – единственное хобби, которое он позволял себе.

Больше халявы он любил разве что лесть. Даже не так: восхищение, преклонение, раболепие. Мне кажется, он и в восточные рестораны любил ходить, потому что здесь официанты перед ним кланялись, а вовсе не из-за кухни. В такие минуты он, видимо, представлял себя этаким китайским мандарином, перед которым подданные должны ползать на брюхе и целовать подошвы его тапочек.

Ко мне он питал заметную слабость, но вряд ли как к женщине. Искренне и преданно такие люди любят только себя. Просто я старательно поглаживала его эго, чтобы оно росло и крепло, вот он и ценил моё общество настолько, что согласился встретиться сразу после звонка.

– Супчику ещё, Геннадий Сергеевич, тут он диво как хорош. – Кормить прокурора с ложечки я воздержалась и просто пододвинула блюдо поближе.

Стол между нами был заставлен невероятным количеством мисочек, тарелочек, плошечек и совсем крохотных ёмкостей. Что из этого заказали мы, а что принесли в качестве закуски, бонуса, приправы или аперитива, распознать было уже невозможно.

Тайский ресторан был похож на тысячи подобных ему во всех уголках земного шара. Свечи, фарфоровые слоны, улыбающиеся золочёные Будды и декоративные водопады. Тёмно-лиловый потолок переливался крохотными лампочками, словно ночное небо, а пёстрые тропические рыбки в высоких колоннах-аквариумах блестели, как россыпь самоцветов. Уютно и беззаботно, как будто в мире действительно остались места, где можно есть то, что принесло море, или выросло на деревьях, спать на пляже под огромной южной луной под шелест волн и оставаться при этом счастливым.

– Давайте за встречу, любезная Маргарита Дмитриевна, – прокурор разлил по стаканам десятилетний «Чивас», глубоко наплевав на все вкусовые сочетания и гурманские традиции.

– Чин-чин! – Я чуть смочила губы. Терпеть не могу садиться за руль пьяной. И плевать на гайцев, посмотрела бы я на идиота, который решит меня остановить. Обыкновенный инстинкт самосохранения. Не хочу, чтобы меня вырезали из металла и хоронили с закрытой крышкой. Я уже костюм для собственных похорон продумала и не допущу такого фиаско.

Можно подумать, что, описывая Геннадия Сергеевича Плигина, я возвожу поклёп на всю российскую прокуратуру. Так вот, и в мыслях не было. Я уверена, что есть прокуроры честные, неподкупные, радеющие об интересах государства. Просто мне они были абсолютно неинтересны. По причине своей полной бесполезности.

– Как здоровье, Геннадий Сергеевич? Печень не тревожит? При такой ответственности и стрессах…

Я продолжала ритуальные танцы, старательно ведя разговоры ни о чём и ожидая, что зануда-прокурор сам вернётся к затронутой теме. Пусть покажет, что ему мои деньги нужнее, чем мне – его услуги.

– Вашими молитвами, Маргарита Дмитриевна. – Плигин закусил вискарь зелёным карри, охнул, когда от специй его прошибла слеза, и без паузы наполнил свой стакан снова. – Острая, зараза! У-у-ух, хороша! Так вот к чему я веду, – он вдруг оторвал взгляд от тарелки и уставился на меня маленькими чёрными, словно совсем без зрачков, глазами. – Нельзя вот так взять и открыть дело… Что у нас на них? Да ничего… Одно только ваше… гхм… неодобрение.

Поразительно, насколько он в этот момент напомнил мне Крулла. Скрипт для чёртовой неписи создавал настоящий гений. Взяточники похожи во всех мирах. Скользкие, хитрые расчётливые типы. Всегда одинаково нужные.

Я махнула рукой официантке, чтобы та отошла подальше. Такие рестораны часто выбирали для приватных встреч или бесед, надеясь, что прислуга не понимает по-русски. Но улыбчивая тайка с тем же успехом могла оказаться узбечкой или якуткой. Мы с прокурором сидели в отдельном уютном кабинетчике, скрытом от посторонних глаз сиреневой драпировкой. Ни дать ни взять тайное свидание.

Чтобы соответствовать ситуации, я надела тёмно-синее коктейльное платье из мокрого китайского шёлка, которое струилось по фигуре, словно вторая кожа, и высокие бархатные туфли от Кристиан Лабутен, прославленные Сергеем Шнуровым. Хуже они от этого не стали, как и дешевле.