Перерождение (история болезни). Книга четвертая. 2003–2004 гг. - Михаил Кириллов

На рубль сейчас можно купить меньше осьмушки заварного черного хлеба (пока 4,80), ломтик на 150 граммов горчичного хлеба, 1,5 грамма вареной колбасы, меньше одного пряника, 2 коробки спичек, вставочку в авторучку, 13 стакана кваса. Глядишь, на 3 рубля можно продержаться, особенно если в мусорном бачке повезет на съестное. А если у тебя пенсия 1200 руб. – ты просто богач.

РКРП-РПК что-то теряет, оставаясь в рамках отказа от критики КПРФ, как это было прежде. Дипломатическая деликатность В.А.Тюлькина, связанная с нежеланием ухудшить нынешнее положение Зюганова и таким образом поддержать фракционеров в этой партии, становится как бы определяющей для нас. Тактика начинает руководить стратегией. Чувствуешь себя стариком, у которого выпали все зубы.

Политическая жизнь левой оппозиции активизировалась. Об этом свидетельствуют последние публикации в «Советской России» (июнь-август). Они напоминают отстрел главных тем. Политические пули свистят, кое-кому пора проснуться.

Последнее время, в основном из-за болезней, беднее стал контакт с жизненными ситуациями. Сидя дома, можно анализировать только себя, меньше образов, меньше мыслей. Нужно больше видеть, слышать, толкаться среди людей.

Происходят перемены, хотя бы по форме, в наименованиях торговых фирм. Вытесняются откровенно «белогвардейские» названия («Корниловский» на углу Московской и Чернышевского) или дорежимно-царские с ять на конце на псевдо-русские типа «Империал», «Трактир на московской», «Салон мадам Грицацуевой» и даже социалистические – «Народно-рознично-оптовый социализм» Последнее распространилось особенно. К народу этот «социализм» имеет отношение только как к объекту ограбления, но прельщает выгодная этикетка. И хотя эти перемены ничтожны по своему значению, элемент отторжения еще недавнего наглого мира «ново-русских» происходит.

В стране 850 тыс. заключенных, то есть 1 на 100 взрослых жителей. До 10 % из них больны туберкулезом. Это мина замедленного действия.

Китайские овощи и арбузы заполонили рынки Приморья. Эта продукция травит людей – растет заболеваемость токсическим гепатитом.

25.08. Сбиты 2 самолета ТУ-134 (Тула) и ТУ-154 (Ростовская область), вылетевших в одно время из Домодедово и взорвавшихся тоже одновременно. Промелькнуло сообщение, что лайнеры захвачены. И даже при этой очевидности событий власти все равно темнят, уходят от классификации террористического акта. Один из самолетов летел в Сочи, а там в это время отдыхал (работал) президент. После случившегося Путин немедленно вылетел в Москву. Что скажут черные ящики?

В статье от 19.08. «Доконать и закопать» («Советская Россия») ее автор В.Пушкин пишет: «У нынешнего времени тоже есть герои. Телеграфное агентство сообщило: указом президента РФ медалью «За заслуги перед Отечеством» награждена Галина Гранаткина – директор похоронного бюро «Ритуал». Чувствуете дух нашего времени? Начиная с 93-го года, наша родня похоронила 6 человек, столько, сколько мы не хоронили за предыдущие лет 50. Специфика российской конкуренции в том, что ее результаты всегда ужасны. В 99-м мы похоронили деда; тогда все тоже стоило недешево, но все же мы смогли обойтись без разорительных затрат, и за поминки с нас взяли немного. Последние похороны у нас были совсем недавно – в мае этого года. Это просто кошмар! Какая-то новая контора вытеснила конкурентов и устроила ужасную обдираловку. Цены такие, что впору самому лечь и умереть. Причем изобретаются новые услуги: если при доставке гробов вы кладете в машину и венки, то за это надо вносить дополнительную плату. Это новейшее изобретение, еще недавно такого не было. Причем цены меняются у них постоянно. Стоимость поминок – тихий ужас. Эти люди в похоронном бюро, видимо, хотят не просто разбогатеть, они хотят разбогатеть очень быстро. И все бы ничего, но наживаются они на людской беде. Нельзя же не похоронить близкого человека. И этим пользуются – все равно «потребитель» никуда не денется. Это еще одна особенность российского капитализма – разбогатеть сейчас можно только на людском горе. Бессмысленно вкладывать деньги в науку – она умирает, бессмысленно делать инвестиции в промышленность – она разрушается. Но у того же похоронного бизнеса перспективы просто замечательны. Гробы не успевают закапывать, похоронных дел мастера работают ударными, стахановскими темпами. Причем если вы пройдетесь по кладбищу, то легко заметите одну закономерность: если в советские времена в основном умирали пожилые люди, то средний возраст нынешних покойников примерно 40 лет.

И в том, что похоронный бизнес так замечательно развивается, главная заслуга нашего президента и правительства, это прямое следствие их политики. Это единый процесс – одни гробят народ, другие его закапывают. Греф сказал: «Главная наша проблема – это доживающее население». То есть население пока что живо, пока еще шевелится, но это временно. Рано или поздно всех закопают. Так что главная работа еще впереди».

Диктор на радио говорит: «Подходит к концу рубрика «Будьте счастливы»…

Новое здание Саратовского военно-медицинского института своими размерами превращает всех его обитателей в муравьев. И даже крупные муравьи остаются незаметными. Размеры здания подавляют: по коридорам может проехать танк. В огромных высоких комнатах кафедры утонули. И без того убогое учреждение, которое кое-кто в прошлом именовал резервацией, ранее вполне соответствовало тесной казарме 19 века на площади Фрунзе. Институт кажется ныне заложником во вновь приобретенных палатах. Какой ум, какой интеллект должны поселиться здесь, какое творчество должно заполнить эти пустоты, чтобы сделать незаметным противоречие между чрезмерной формой и скромным содержанием.

Сентябрь

1 сентября. Трагедия в Беслане. Она пришла солнечным утром, вероломно, как когда-то нападение фашистов на нашу страну. Первое чувство – чувство бессилия, как будто из тебя разом выпустили кровь. Писать от боли не могу. Сообщения в газетах и по телевизору как непрерывный колокольный звон и стон. Рыдания проносятся по всей стране и к этому ничего добавить нельзя. У многих просто перехватило горло, и они молча переносят горе.

Я бывал в белорусской Хатыни. Пепелище. Памятник на месте массовой гибели женщин, детей и стариков, сожженных фашистами заживо. Та же степень жестокости. Но там месть имела точный адрес. И за погибших отомстили живые. А в Беслане как?! Страшно, когда будущее (дети) умирает раньше прошлого. Ранят подробности, число которых растет. Как дети пили мочу, которую собирали в бутылочки Безысходность и колоссальное терпение маленьких, их взаимная поддержка. Самых сильных и нетерпеливых расстреливали. Как учитель физкультуры был убит, заслонив собой детей. Массовый террор. Изощренность, продуманность. Средства из-за своей жестокости превысили цели. Требование к федеральным войскам уйти из северного Кавказа также не реально, как требование к народам Кавказа уйти из своих домов в Россию, оставив землю халифату. Сумасшествие национализма.

Из заметки в местной саратовской газете: «На многотысячном митинге в Москве 6 —го сентября, по случаю небывалой доселе по количеству жертв трагедии Беслана, выступали многие известные в стране люди. И боль, и гнев, и бессилие наше звучали в их словах. Но все это, длившееся в течение часа бичевание бандитов, поднявших руку на детей, мне представлялось сотрясением воздуха. Очень точно сказал тележурналист Владимир Соловьев, ведущий программы «К барьеру». Он обращался к правительству, к Кремлю: «До каких пор власть будет пребывать отдельно от народа!? Почему до сих пор никто не ответил за катящиеся валом на страну террористические акты?! Не могу спокойно слышать выступление спикера Грызлова, личная честь которого ходит неведомыми дорогами». И в эти же дни призыв потрясенного и обессилевшего Путина к единству и сплоченности в стране. Кого с кем? Нам объявлена война? Кем? Только ли Басаевым? Всеобщим горем можно конечно временно отвлечь внимание от поисков подлинных заказчиков. Но уляжется горе и невозможность достижения мифического единства в нашей стране станет очевидным. Беслан следствие этого, а не причина. Нельзя спекулировать на горе.

Вспоминается и моё 1-е сентября. Было это в 1940 г., в Москве, на Красноказарменной улице в Лефортово. Мирное небо, школьный двор, нарядно одетые ребятишки с цветами в руках, родители, бабушки. Тревожное ожидание. Но вот вышел дедушка с колокольчиком в руке, прозвучал веселый звонок. Мы вошли в школу, разошлись по своим классам, расселись по партам. Все было необычно, и тревожно, и радостно. В большие окна лился свет. За окнами остались родители. В класс вошла учительница – молодая и не строгая. Стало тихо – тихо. Началась новая жизнь. Она не была безоблачной в те предвоенные годы, но для нас, ребятишек, она была счастьем. Меньше, чем через год пришла война, и нас эвакуировали в Челябинскую область. Немецкие фашисты не вошли в наш школьный двор, как это случилось в Беслане, но они заставили нас уехать из Москвы. Нас не взрывали, как детей в Беслане, но мы голодали в эвакуации. Мы выжили в той жестокой войне, чтобы помнить о ней и теперь воспринять горе Беслана, как свое. Фашизм везде одинаков.