Спасенная - Анна-Эн

— Да, кажется, в кладовке, — ответила Ксения.

— Неси его сюда, быстро!

Дядя Толя мне нужен спирт, и стерильные бинты, принесите всё это сюда. Олега нужно срочно везти в город, как это быстрее сделать?

Там на холме должна ловить связь, в центре на днях установили сотовую вышку, попробуйте позвонить.

— Я не могу, это нужно сделать вам, возьмите мой телефон, там есть контакт «врачь номер один», наберите ему, объясните, что случилось и точное месторасположения, для посадки вертолёта, остальное всё, что нужно, он сделает сам. Он в курсе, насчёт Олега, так что не бойтесь, но действовать нужно быстро, у Олега почти нет времени.

Дядя Толя, схватил телефон и со всех ног помчался на холм, молясь чтобы, связь работала.

Ксения принесла дрель и всё остальное, что просил Роман.

Роман, взял спирт, полил им руки, затем ножницами остриг волосы Олега и также обработал спиртом. Взяв дрель, Роман мысленно помолился, строительная дрель, сильно отличается от дрели для трепанации черепа, но выхода всё равно нет, придётся положиться на своё чутьё и многолетнию практику, подумал Роман, он просто не мог дать Олегу умереть, только не сегодня и не так, думал про себя Роман. Слегка надавив на череп, Роман услышал характерный звук сверявшейся кости. Сейчас, главное, не повредить мозг, думал Роман. Немного усилив давление, Роман, просверлил небольшую дырочку в голове у Олега, оттуда потекла прозрачная жидкость. Дыхания Олега начало выравниваться, но в себя он по-прежнему не приходил. — Чёрт, это плохо, — сказал Роман, — всё ещё хуже, чем я думал.

— Но ты, ты ведь спасёшь его, — взмолилась Ксения.

— Ксю, послушай меня внимательно, я сделаю всё, что смогу. Но, я не Господь Бог. Ты должна мне верить если не я, то никто не смог бы. Просто знай это, я лучший, верь мне. Роман понимал, что шансов практически нет, но ему нужно было, чтобы Ксения верила, иначе безнадёжность убьёт ее.

В дом радостно вбежал дядя Толя, — я дозвонился, — кричал, с порога дядя Толя, — он сказал, что за нами прилетит вертолёт.

— Отлично нужно только продержаться до его прилёта, а пока соберите вещи в дорогу. Через два часа прилетел вертолёт, сев на берегу реки, хорошо там было место, для посадки. Роман, взяв на руки Олега, попросил укрыть его одеялом, быстрее ещё быстрее — прокричал Роман, он бежал с мальчиком на руках, прося всех Богов, чтобы мальчик выжил. Ксения из всех сил бежала следом, но ей не хватало сил для того, чтобы догнать Романа. Когда они подбежали к вертолёту, выяснилось, что места было всего лишь одно, а это значило, что Роман летит вместе с Олегом, а Ксении придётся остаться здесь.

Врач, который прилетел на вертолёте, уже подключал Олега к аппаратам, и спросил? — Кто летит?

— Я, — уверенно, сказал Роман, — Ксения, извини, но тебе придётся остаться, от меня пользы будет больше, чем от тебя.

— Я понимаю, — со слезами в голосе, сказала Ксения. — Пообещай мне, что сделаешь, для него всё, что сможешь, пожалуйста, ради всего Святого, обещай мне это. Я знаю, ты многого не знаешь, Олег всё, что у меня есть. Олег мой сын, сохрани ему жизнь.

— Я знаю, ответил Роман, — и я сделаю всё и даже больше, — пообещал ей, Роман.

Роман, залез в вертолёт и закрыл за собой дверь. Винт завертелся, и вертолёт стал медленно подниматься, унося с собой Романа и Олега. Ксения, упала на колени и завыла, словно раненая волчица, улетая Роман забрал не только её сердце, но и Олега, всю её жизнь. Она даже не знала, сможет ли она его увидеть, ведь она видела лицо того другого врача, когда он посмотрел на Олега. Ксения сидела и сидела под холодными каплями дождя, она не хотела жить, она кричала в темноту, — спаси его, слышишь, спаси!!!

Глава 26

Пока они летели на вертолёте, у Олега случилась остановка сердца. Роман, реанимировал его, но с каждой секундой шанс на то, что он поправиться и придёт в себя, оставалось всё меньше. — блядь, Олег, ты должен, слышишь должен продержаться ещё немногого, — держа за руку, говорил, Роман.

Когда вертолёт приземлился в Иркутске, там их уже ждал борт МЧС, на который перенесли Олега. Там их ждали несколько врачей, которые принялись подключать капельницы и системы жизнеобеспечения. Все делали всё, что в их силах для спасения жизни мальчика. Один из них спросил, — Роман привет, ты же знаешь что всё, что сейчас происходит очень дорого, нам сказали, что у мальчика нет страховки, значит, платить придётся его семье. Я понимаю, что сейчас не лучшее время для таких разговоров, но платить всё равно придётся.

— Привет, знаю. Не переживай, я всё оплачу, деньги не проблема, сейчас самое главное спасти мальчика, он мне очень дорог.

— Всё понял, что куда в нашу, его?

— Да, в нашу, — ответил Роман. Он понимал, что в их клиники самая лучшая медицинская помощь и лучшая бригада врачей, которым он доверял.

Когда они, наконец добрались до клиники, там их уже ждал сам Александр Александрович.

— Роман, сынок, я рад тебя видеть, пусть и при таких обстоятельствах.

— Я тоже, я мало что знаю, но, по-моему, как я и говорил раньше, у мальчика опухоль головного мозга и очень давно. Что будем делать? Я давно не оперировал.

— Это ты сам скажи, что делать, ты знаешь мальчика, как никто, поэтому решать тебе. Роман послушай, ты лучший нейрохирург, поэтому оперируешь ты.

— Хорошо, кровь мы взяли ещё в самолёте, отправьте её на анализ, давайте сделаем мрт и кт, дальше будет видно, а пока готовьте операционную.

— Роман Алексеевич, вот снимки мальчика, — сказала мед. Сестра, протягивая снимки.

Роман разместил их на стене, и они принялись их рассматривать, — что скажешь Рома.

— Я неуверен, нужна биопсия, но, по-моему, у него пилоцитарная астроцитома. Но вот перешла она в злокачественную или нет, покажет биопсия.

— Да, я с тобой согласен, вот она в лобной доле, скорее всего, поэтому мальчик так долго прожил, она росла очень медленно, а сейчас у мальчика начался пубертатный период, что и спровоцировало быстрый рост опухоли и как следствие такое состояние.

— Да, я тоже так считаю, — сказал Роман.

— Роман, ты ведь сам знаешь, что такая опухоль не опасна для жизни, если провести лечение или операцию сразу, почему они столько протянули? Сейчас состояние мальчика сильно ухудшилось и мы даже