Григорий Распутин-Новый - Алексей Варламов

Так писал о религиозном диссиденте начала века политический диссидент 60—70-х Андрей Амальрик и заключал: «Право понимать Бога по-своему – одно из драгоценнейших человеческих прав, отталкивает только религиозное насилие и изуверство. "Полицейско-православная" церковь использовала в своих целях насилие государства, да и от изуверства не была свободна, это не может, однако, бросить тень на православие как на веру. Точно так же наличие изуверов среди русских сект не есть еще основание для преследования религиозного разномыслия. Вопрос о том, был или не был Распутин сектантом, заслуживает изучения не для того, чтобы его судить или оправдать, но чтобы лучше понять и его неортодоксальные взгляды и его необычную судьбу».

Амальрик естественно берет Распутина под защиту:

«Очень многое в Распутине противоречит облику "хлыстовского изувера". "Хлысты" отрицают храмы, хотя наружно и могут посещать их, – Распутин любил церковные службы, собрал деньги на постройку церкви, признавал также досаждавших ему "батюшек", а учениц своих учил, "что только то учение истинно, где предлагается хождение в церковь и приобщение Св. Тайн". У "хлыстов" моления только для посвященных – у Распутина на моления допускались посторонние. "Хлысты" отрицают церковный брак и рождение детей – Распутин всю жизнь прожил с женой, очень ему преданной и верящей в его святость, и имел от нее троих детей – как раз тогда, когда, по утверждению врагов, он входил в "хлыстовский корабль".

Как я уже писал, у Распутина был скорее экуменический подход к религии – уже по одному этому нельзя считать его ни сектантом, ни последователем "полицейского православия". Для сектанта спасется только член его секты, для Распутина – кто по-своему, но искренне верит в единого Бога. Испытав в молодости влияние мистического сектантства, он остался верным, хотя и не фанатичным сыном православия. Он, если можно так сказать, не выходил из православия в иную веру, но православие в некую общехристианскую веру включал.

Напуганный обыском, Распутин выехал в Петербург, виделся со своими друзьями Феофаном и Гермогеном, затем с Царем и царицей. Как будто было предложено Тобольскому епископу Антонию либо уходить на покой, либо – с повышением – переходить на Тверскую кафедру, сдав начатое им "дело" в архив. Антоний предпочел Тверь, и так "дело о хлыстовстве" было осторожно замято – как оказалось, всего на четыре года"».

Таким образом, по мысли Амальрика, вольнодумца Распутина спасли Феофан с Гермогеном, а также Государь, приказавший «замять» дело. Иную версию высказал Э. Радзинский: следствие не было доведено до конца, потому что вмешалась одна из петербургских барынь генеральша Лохтина и потребовала его прекращения. Этот же факт как научную сенсацию и открытие Радзинского приводит И. В. Смыслов.

«Хлыстовство Распутина было темой расследования, начатого 6 сентября 1907 г. Тобольской Духовной консисторией. Расследование, образно говоря, обнаружило немало "дыма", но для того, чтобы найти и "огонь" (без которого дыма не бывает), нужно было, чтобы допросы и следствие проводил специалист. По благословению епископа Антония Тобольского дело было передано инспектору Тобольской Духовной Семинарии Березкину, специалисту по сектантству, который, прибыв в Покровское, пришел к выводу о том, что следствие произведено непрофессионально. Однако расследование 1907 г. фактически этим и кончилось. Лишь в книге Э. С. Радзинского мы нашли объяснение происшедшего. Инспектор Д. Березкин просто не смог расследовать всё так, как полагается: поклонница "старца" генеральша О. Лохтина, выехав в Петербург, сказала кому следует, и "следствие было прекращено… Чье-то очень высокое вмешательство навсегда похоронило в недрах Синода епископское расследование". Вот почему сторонники "старца" (Платонов и К° ) вроде бы справедливо делают теперь упор на тот факт, что материалы этого расследования весьма неубедительны насчет «несомненного хлыстовства» Распутина. Однако, как видим, причина отнюдь не в невиновности «оклеветанного старца». Впрочем, это далеко не все свидетельства».

Откуда оба автора взяли, что у Лохтиной могло быть такое невероятное влияние, неизвестно. По Радзинскому получается, что жена статского советника Лохтина оказалась весомей Великой Княгини Милицы Николаевны, хотя доказательств такого влияния не больше, чем козней самой Милицы, но главное даже не это. В действительности расследование все же было доведено до конца, что и подтверждается в книге О. А. Платонова, которая может быть сколько угодно тенденциозна и пристрастна, но когда ее автор (равно как и Радзинский) приводит документы, с ними невозможно не считаться.

«На основе собранных "фактов" и показаний свидетелей протоиерей Дмитрий Смирнов, кстати говоря, член Тобольской консистории, подготавливает рапорт епископу Антонию с приложением отзыва о рассматриваемом деле некоего Дмитрия Михайловича Березкина, инспектора Тобольской духовной семинарии, в котором он нисколько не хуже чекиста ленинской школы шьет дело Распутину практически на пустом месте. (Заметим, что «некий» Березкин был автором книги «Во тьме вековой. Повести и рассказы. Из быта хлыстов, скопцов и бегунов», изданной в Петербурге в 1905 году. – А. В.)

В этом отзыве, в частности, говорилось:

"Внимательно исследуя материал, имеющийся в деле об учении и деятельности крестьянина слободы Покровской Григория Распутина-Нового, нельзя не прийти к выводу, что пред нами группа лиц, объединившихся в особое общество со своеобразным религиозно-нравственным укладом жизни, отличным от православного. Что это так, видно из целого ряда заявлений как лиц посторонних упомянутой группе, так и самих ее членов. Из этих заявлений усматривается, например, что Распутин – 'непорядочный человек, изменивший своей вере православной', что он – 'не православен', составляет с постоянными и временными насельниками своего дома общество каких-то 'духовных богомольцев', наставляет лучше и выше, чем православный священник, составляет собрания, на которые 'посторонних не пускают'.

Центром этого общества, его основателем в слободе Покровской, главой и руководителем является, по-видимому, сам Григорий Распутин. По отзывам сторонних наблюдателей, эта личность 'странная', не совсем нормальная, увлекающаяся ролью искусного духовного старца, если не сектант, то во всяком случае – человек, впавший в какую-то 'демонскую прелесть'. Напротив, по отзывам лиц, состоящих, по-видимому, членами основанного Распутиным общества, это – человек 'необыкновенный', 'чище и прекраснее' которого трудно встретить, человек, которого 'Бог возлюбил', 'пророк', 'прозорливец', 'спаситель и руководитель заблудших', 'обладающий удивительным знанием жизни' и 'могущий разрешить все жизненные вопросы ответами из Евангелия', – человек 'беспредельной любви', 'бездны любви', к которому барыни, задыхающиеся от разврата столиц, кинулись, 'как мухи к меду'.