Око небес - Клайв Касслер

— Вам повезло. Сельма получила приглашение от одного из ее знакомых, гаванского доктора, который согласился показать вам окрестности. Меня заверили, что он знает много ходов и выходов.

— Она за него ручается? — уточнил Сэм.

— Да. Ему ужасно понравились несколько ее статей, и они переписывались годами. Когда вы отправляетесь?

— Завтра днем.

— Удачи.

Мужчина немного помолчал и лишь потом задал еще один волновавший его вопрос:

— Как у Сельмы дела со здоровьем?

— Она все еще приноравливается к обстоятельствам, но физиотерапия начинает действовать.

— Она справится. Надеюсь, она выполняет предписания врача?

— Думаю, да. Наверное, она делает даже больше, чем должна. Вчера она сказала, что просто хочет как можно быстрее снова встать на ноги.

— Скажи ей, что мы думаем о ней.

— Я передам.

16

На пути в кубинское консульство стало ясно, что таксист понятия не имеет, где оно находится. Расспросив трех прохожих, куда ехать, он, в конце концов, остановился перед обветшалым белым зданием в двух кварталах от главной улицы и заверил пассажиров, что это «новое» местоположение неуловимой кубинской штаб-квартиры.

В приемной было жарко: она едва-едва вентилировалась с трудом работающим напольным вентилятором, который явно появился на свет раньше двигателя внутреннего сгорания. Когда женщина за конторкой наконец протянула Фарго их визы, они подошли к ней с благодарностью и, уплатив символическую плату, со всех ног устремились к выходу.

Затем Сэм и Реми прошли пешком несколько длинных кварталов. Тропическое солнце нещадно палило с небес. Когда супружеская пара добралась до главной улицы, Сэм был мокрым от пота. Он осмотрел витрины и показал на магазин, торгующий скобяными товарами. Десять минут спустя муж и жена вышли оттуда на несколько сотен песо беднее, зато с большой сумкой припасов, и остановили такси, чтобы вернуться на нем в отель.

Обед возле бассейна вместе с «Маргаритой» поднял их упавший дух, и, прибыв в аэропорт, Фарго без проблем прошли через охрану со своим личным багажом и сумкой с припасами.

Их бодрого настроения, длившегося с прошлого вечера, хватило до тех пор, пока стюардесса кубинской авиакомпании не сообщила, что вылет по неясным обстоятельствам задерживается на час. Зона вылета была настолько далека от отеля «Ритц», насколько это можно было себе представить, но Сэм наилучшим образом использовал задержку благодаря холодному пиву «Текате» и пакету чипсов, пока Реми прихлебывала воду из бутылки.

Один час перешел в другой, и к тому времени, как они заняли свои места в самолете, миссис Фарго несколько раз упомянула, что у нее не слишком хорошие предчувствия насчет этой поездки.

— Расслабься. Да что может… — начал было ее муж, но осекся.

Реми сердито взглянула на него:

— Я тебя предупреждала. Ты нас сглазишь.

— Я же ничего не сказал!

— Но подумал!

У Сэма не нашлось достойного ответа, поэтому он молча уставился в окно на пальмы, жарящиеся на солнце вдоль взлетной полосы.

Древний реактивный самолет тяжело покатил по ней, готовясь взлететь, а потом опасно затрясся, словно с трудом пытаясь подняться в небо.

Международный аэропорт Хосе Марти в Гаване оказался больше, чем супруги ожидали, с тремя терминалами и множеством самолетов на земле.

Реми тихо заметила мужу, что внутри серое бетонное здание аэропорта такое же потрепанное, как и снаружи. Таможенники были серьезными и недружелюбными: сперва они решительно нахмурились, но потом махнули руками, веля американцам проходить.

Сэм обменял четыреста долларов на местные деньги и сунул их в карман. Когда пара сошла на тротуар, чтобы добраться до остановки такси, жара ударила их, словно кулаком. Здесь было еще жарче и влажность была еще выше, чем в Канкуне, хотя из близлежащих джунглей долетал неприятный ветерок.

Под ржавым железным навесом ожидал ряд новеньких «Мицубиси», и похожий на покойника человек в полинявшей голубой униформе дул в свисток с энтузиазмом директора похоронного бюро.

Дорога в Гавану заняла сорок пять минут. Сперва они ехали по сельской местности, потом — по окраине города. Сэма и Реми удивило, что множество машин было современными — они-то ожидали увидеть флотилию развалюх 50-х годов, как это показывалось в фильмах. Очевидно, кубинцы смотрели другие фильмы, потому что их аппетит на «ниссаны» и «хонды» казался таким же ненасытным, как и в любом месте Америки… Хотя все равно там было и множество престарелых «фиатов» и «лад», изрыгающих на ходу голубые выхлопы.

Супруги Фарго прибыли в отель «Парк Централ», и старший коридорный в униформе придержал дверь для Реми, пока Сэм расплачивался с шофером.

Отель находился в элегантном здании, построенном в колониальном стиле. Через улицу от него был парк — большой зеленый квадрат, игравший роль городского делового центра. Надвигался вечер, и в парке бурлила жизнь. Музыкант выдувал на саксофоне навязчивый мотив, аккомпанируя шуму машин и взрывам хохота слоняющихся без дела групп подростков.

Сэм на минуту остановился, чтобы послушать, а потом повернулся и вслед за женой вошел в вестибюль гостиницы.

Как только они очутились в своем номере, Фарго позвонил знакомому Сельмы, доктору Лагарду. Тот ответил на звонок, услышал в приветствии Сэма предательский американский акцент и немедленно перешел на сносный английский:

— А, я так понимаю, вы — друг Сельмы Вондраш?

— Да. Мы сейчас в городе. Я хотел бы посоветоваться с вами насчет завтрашнего расписания, — сказал Фарго.

— Я буду подстраиваться под вас, конечно. У меня довольно гибкое расписание, и я дам знать в больнице, что меня там не будет.

— Спасибо. Надеюсь, мы не слишком навязчивы.

— Конечно, нет. Любой друг Сельмы — мой друг. Я отношусь к ней с величайшим уважением.

Они договорились, что Лагард встретится с ними в отеле завтра в девять часов утра.

— Итак, где поедим? — спросила Реми, стоя у окна и наблюдая за бурлением жизни в сквере на противоположной стороне улицы.

— Я нашел в Интернете многообещающее название. Думаю, мы немного побродим по окрестностям, почувствуем город, а потом поужинаем. Скажем, часов в девять.

— Меня это устраивает.

Забронировав столики для ужина, Фарго вышли на оживленный проспект, который окаймлял сквер и уходил к знаменитой набережной Малекон, что тянулась вдоль океанского побережья до самых дальних окраин города. Они прошли по Пасео-дель-Прадо к волнолому и оказались по другую сторону канала от цели своего путешествия — Кастильо-де-лос-Трес-Рейес-Магос-дель-Морро или Морро Касл.