Кремль 2222. Ховрино - Дмитрий Силлов

Бор вопросительно уставился на Лию.

– А, ты же не слышал, скорее всего… Ховринская больница. Она же Ховринка, она же Амбрелла. Ее за полвека до Последней Войны строить начали. Серьезный проект был, только его так и не завершили… Там то ли болото, то ли кладбище раньше было, здание и стало понемногу под землю уходить… Так вот и осталась больница недостроенной. А вскоре там стало происходить необъяснимое. Вначале местные бездомные пьяницы, часто на территории больницы ночевавшие, про детский плач и крики в отдаленных коридорах рассказывали. Ну, алкаши и есть алкаши, кто им поверит, мало ли, что на пьяную голову померещится. Но потом там люди пропадать начали. Вначале те же пьянчуги, а потом и просто любители по брошенным зданиям побродить… Тогдашние стражи порядка не раз ту больничку прочесывали, но поди ж ты уследи за всем – здание-то огромное. Тем не менее, кое-что делалось. Ликвидировали каких-то сектантов, совершавших ритуальные убийства людей и животных. Потом поймали маньяка, навроде Чугуна…

– Какого Чугуна?

– Ну, урода того, которому я вчера воздала по заслугам. Ты вообще не в курсе, что у нас в Зоне происходило?

– А кто ж мне расскажет? – громила вздохнул. – Мое дело было маленькое: лопатой махать да ящики таскать. Так, слышал, что за Стеной страшно, что мутанты – это плохо, что Директор и Великий Механик нам заместо отца и матери…

– Да это понятно. Вопрос был скорее риторический…

– Какой?

– Риторический. Не требующий ответа, проще говоря.

– А зачем тогда спрашивать? – громила непонимающе уставился на Лию.

– Мысли вслух… – немного раздраженно пояснила Лия. Хотя пора бы уже привыкнуть к его чудачествам. Тем более, что своими наивными вопросами Бор порой отвлекал девушку от суровой действительности, как забота о ребенке отвлекает мать от жизненных неурядиц. Правда, вряд ли какой-то мамаше доставалось эдакое дитятко с ручищами, как у добросовестно побритого нео.

– Понятно, – покладисто кивнул громила, хотя на самом деле ничего не понял. Вопросы, не требующие ответа, мысли вслух… Излишних сложностей Бор не любил и, поскольку эти не относились к выживанию напрямую, решил отложить их на потом. – Ну, и что там дальше было с больницей?

– Дальше… Дальше, как я и сказала, убийц ликвидировали. Прямо перед Последней Войной местные стражники накрыли целую банду залетных головорезов, приехавших в эти места грабить и убивать. Так церемониться не стали. Там в подвалах тоннель был между корпусами. Бандитов туда загнали и тоннель взорвали, после чего подвалы вообще напрочь затопило.

Но люди в больнице все равно пропадали. Парень какой-то наверх забрался и в шахту лифта сбросился. Девчонка повесилась на перилах лестницы. Группа паркурщиков-экстремалов вошла в больницу, а обратно не вышла. Пропали люди, будто их и не было.

В итоге на территории Ховринки разместили вооруженный гарнизон охраны, но и это не остановило искателей приключений. По ночам, через стены и колючку проникали – и часто возвращались через парадный вход в наручниках… либо вообще бесследно пропадали в стенах проклятой больницы, как те экстремалы.

А за день до начала Последней Войны невидимый ужас, поселившийся в стенах Ховринки, на несколько минут вырвался наружу. Охрана и случайные прохожие в какой-то ступор впали. Встали и стоят, глаза навыкате, рты раскрыты в безмолвном крике. Когда из ступора вышли, многие на ногах не удержались. Хуже всего пришлось людям в машинах, проезжавших мимо. Массовое столкновение на трассе, огонь, многочисленные жертвы… Потерпевшие потом рассказывали одно и то же. Какая-то неведомая сила заставила их повернуть головы в сторону Ховринки. Все как один увидели огромное здание, охваченное каким-то зловещим сиянием… Затем услышали странный, нечеловеческий смех. И лицо огромное увидели. Висит, говорят, в воздухе на фоне больницы гигантская жуткая харя, во лбу кровоточащая дыра, и из нее что-то наружу лезет… А из пустых глазниц щупальца торчат… И хохочет та харя, с каким-то чудовищным злорадством хохочет… А потом пропало все. И камеры наблюдения, установленные на постах охраны, ничего необычного не зафиксировали. Ни сияния не было, ни хари тем более… В общем, такая вот массовая галлюцинация приключилась за сутки до того, как на Москву упали ракеты…

– Страшно как… – прошептал Бор, поежившись. – А ты откуда про все это знаешь?

– На самом деле, прямых доказательств всему этому нет, – ответила Лия. – Только один старый дневник с тех времен остался. Его один отчаянный исследователь долгое время вел, пока война не началась. Он просто болел Ховринкой, все сведения о ней собирал, легенды… Ходил туда не один раз – и всегда возвращался невредимый, и охрана его ни разу не то что поймать – заметить не могла. Так вот… Он потом, уже после начала Последней Войны, из Москвы выбраться пытался, трезво рассудив, что за чертой города радиационный фон пониже. Ну и вышел прямиком к Заставе нашей Зоны, она тогда только-только зарождаться начала. Тут его и остановили, мол, или плати за проход, или отрабатывай. А у него с собой только тот дневник и был… На его счастье, один из тогдашних Директоров любил на досуге всякие страшилки почитать. Вот стража и решила выслужиться, порадовать начальство, глядишь, и расщедрится на что. В общем, удостоился тот парень аудиенции и права вступить в ряды разведчиков – его рассказы о проникновениях в Ховринку под носом у охраны произвели впечатление. А дневник тот до сих пор как раритет берегут, выдавая лишь стабберам для ознакомления под личную ответственность.

– Интересно…

– Дамп его знает, что в тех легендах правда, а что вымысел. Но уж очень плохое это место – Ховринка. Рукокрылы уж на что твари агрессивные и бесстрашные, и те ее стороной облетают. Я там как-то проходила мимо, еще до того, как Поля смерти парк обступили. Тут рукокрылы и налетели, трое. Не гигантские, но и не маленькие. Ну, мне с ними не впервой сражаться, двоих убила, а третий, самый молодой, испугался, не решился атаковать. Но жрать-то ему охота, по глазам видно. И, видимо, приметил что-то на территории Ховринки. Аж закричал от радости, спикировал – и вдруг отпрянул как ужаленный. Крыльями машет, задними лапами брыкается, как будто борется сам с собой. Вроде и улететь пытается, и остаться хочет. Только хочет ли? Все же вырвался, пролетел немного – да так и рухнул на землю. Лежит, крыльями по земле елозит, а взлететь не может. А в глазах – такой ужас, что мне даже немного жалко его стало. Но не настолько, чтобы в живых оставлять. Хотела пристрелить – а он смотрит так на меня… Заскулил… И столько в его голосе тоски было и боли, что аж сердце сжалось. Это рукокрыл-то! Ну, я тебе рассказывала, на что эти твари способны. А этот просто голову склонил, глаза закрыл – убей, мол. Я осторожно подошла – от них всякой подлянки ожидать можно – ну и разрубила ему шею. А он и не попытался ничего сделать. Не дернулся даже. Такие вот интересные фантомы по Ховринским коридорам скитаются, что даже у рукокрылов ужас вызывают. Да и Поля Смерти к больнице не подступают вплотную, хотя уж им-то чего бояться? Трутся в пределах определенных границ, а к Ховринке – ни-ни, я наблюдала. Так что обходить ее будем очень аккуратно. В Грачах, что возле больницы, помимо насекомоядного плюща хоммутов под землей прорва водится, на них снотворный газ не действует. Поохотимся, плющевого сока наберем, после чего так же быстро и аккуратно оттуда свалим.