Аль-Каида - Лоуренс Райт

Через несколько минут к ним вышел Завахири, назвавшийся доктором Абдулом Муизом. Он извинился за возникшее недоразумение и пригласил замерзших войти. Дераз провел ночь на полу пещеры по соседству с Завахири, приехавшим посмотреть, как идет обустройство госпиталя в одном из тоннелей.

В подземном комплексе «Логово льва» египтяне создали собственный лагерь. Бен Ладен назначил каждому из них жалованье в 4500 саудовских риалов (около 1200 долларов) ежемесячно. Среди египтян был и бывший офицер полиции Амин Али аль-Рашиди, вступивший в джихад под именем Абу Убайдаха аль-Баншири. Его брат участвовал в покушении на Садата. Завахири рекомендовал его бен Ладену, который счел его столь ценным специалистом, что сделал военным руководителем арабского легиона. Аль-Рашиди заслужил репутацию храброго воина на поле боя, сражаясь вначале под знаменем Сайяфа, а потом и бен Ладена. Он верил, что именно арабы одержали чудесную победу над Советским Союзом. Аль-Рашиди показался Деразу чересчур доверчивым.

Вторым командиром после Абу Убайдаха был другой бывший офицер полиции Мохаммед Атеф, по кличке Абу Хафс, темнокожий, с блестящими зелеными глазами. Кроме того, присутствовал угрюмый бритый человек, по имени Мохаммед Ибрагим Маккави. Он недавно прибыл в лагерь и ожидал скорого назначения полевым командиром, поскольку имел боевой опыт — он был полковником специальных сил египетской армии. Его гладкий подбородок выделялся среди густых бород фундаменталистов. «Арабам Маккави не нравился тем, что командовал, как офицер», — вспоминал Дераз. Он несколько раз даже ударил кого-то из исламистов, ибо был чрезвычайно неуравновешен. Перед тем как уехать из Каира, Маккави думал, куда ему податься: вступить в американскую армию или отправиться в Афганистан, чтобы участвовать в джихаде. Он поделился со знакомым египетским законодателем соображениями о том, как можно уничтожить египетский парламент, направив на него самолет. Маккави принял боевой псевдоним Саиф аль-Адль. Только цель свергнуть египетское правительство удерживала его рядом с Завахири.

Дераз стал первым биографом бен Ладена. Он заметил, что египтяне создают невидимый барьер вокруг саудита, предпочитая обсуждать все вопросы в своей компании. Смирение и простота бен Ладена вызывала у окружающих желание помочь ему. Дераз утверждал, что когда он однажды попытался конфиденциально переговорить с бен Ладеном, египтяне окружили обожаемого саудита и под надуманным предлогом увели его в другое помещение. Каждый имел свои виды на Усаму. Дераз думал, что бен Ладен мог бы стать «вторым Эйзенхауэром». Но это не совпадало с планами Завахири.

В мае 1988 года Советский Союз начал поэтапный вывод войск из Афганистана. Пешавар стал постепенно возвращаться к обычной жизни, а предводители афганских моджахедов принялись копить оружие, чтобы начать войну друг с другом.

Бен Ладен и его новые египетские друзья с тревогой смотрели в будущее. Завахири и Доктор Фадль постоянно открывали Усаме новую «исламскую» перспективу, которая отражала их собственные идеи расширения такфиризма.

Однажды один из близких друзей попытался поговорить с бен Ладеном, но тот оказался совершенно глух. «Доктор Айман дал ему хороший урок, как должен вести себя руководитель международной организации».

Завахири искал возможности подорвать авторитет шейха Абдуллы Азама, к советам которого прислушивался бен Ладен. «Я не понимаю, что некоторые люди делают здесь, в Пешаваре, — жаловался Азам своему зятю Абдулле Анасу. — Они же агитируют против моджахедов. Это же повод для фитны[44] между мной и этими добровольцами». Азам считал Завахири одним из возмутителей спокойствия.

Азам понимал большую опасность такфиризма, распространившегося среди арабо-афганской общины и разрушавшего духовную чистоту джихада. Теперь удар был направлен против неверующих. На первый взгляд эта борьба не угрожала общине правоверных мусульман, но была вполне способна постепенно ее разрушить. Азам выпустил фетву против подготовки террористов на средства, собранные для нужд афганского сопротивления, и проповедовал, что умышленное убийство мирных жителей, особенно женщин и детей, является тяжким преступлением против ислама.

Сам Азам был не против формирования «руководящего авангарда» в духе тезисов Саида Кутуба. «Этот авангард создает солидный фундамент — «каида» — для ожидаемого общества», — писал Азам в апреле 1988 года. На этом фундаменте должно быть построено идеальное исламское общество. Афганистан был только началом, верил Азам. «Мы продолжим джихад, и не важно, каким именно путем, до последнего вздоха и последнего удара пульса — пока не увидим становления исламского государства». Он считал, что будущий джихад затронет южные советские республики, Боснию, Филиппины, Кашмир, Центральную Азию, Сомали, Эритрею и даже Испанию — огромное пространство бывшей средневековой исламской империи.

Первой, однако, должна была стать Палестина. Азам помог созданию «Хамаса», группировки палестинского сопротивления, в котором он видел естественное продолжение афганского джихада. Образованный из членов «Общества братьев-мусульман», «Хамас» должен был проводить в жизнь исламистскую линию в противовес секулярной Организации освобождения Палестины Ясира Арафата. Азам искал возможность начать подготовку бойцов «Хамаса» в Афганистане. Потом они должны были вернуться в Палестину и начать партизанскую войну против Израиля.

Палестинский план Азама, однако, противоречил идее Завахири готовить революции в исламских странах, в первую очередь в Египте. Азам резко критиковал приготовления к войнам мусульман против мусульман.

По окончании войны против Советского Союза споры о будущем исламского джихада разъединили двух сильных лидеров. Объединяющей их первоначальной целью был богатый и впечатлительный молодой саудит со своими собственными мечтами.

Чего хотел бен Ладен? Он не разделял ни идей Завахири, ни идей Азама. Трагедия Палестины была постоянной темой его проповедей, он даже вызвался участвовать в интифаде против Израиля. Как и Азам, бен Ладен ненавидел Ясира Арафата из-за ориентации на создание светского государства. Но он не питал интереса к войне против арабских правительств. В то время Усама планировал перенести борьбу в Кашмир, Филиппины и частично в советские республики Центральной Азии, где мог продолжиться джихад против Советского Союза. Интересно, что в то время Соединенные Штаты еще не попали в его список. Он хотел направить авангард ислама в первую очередь против коммунизма.

В судьбоносный день 11 августа 1988 года шейх Абдулла Азам созвал совещание для обсуждения дальнейших путей джихада. Присутствовали: бен Ладен, Абу Хафс, Абу Убайдах, Абу Хаджер, Доктор Фадль и Ваэль Джулайдан. Они были связаны общим опытом войны, но их цели и философия глубоко различались. Азам пытался избежать вовлечения арабов в гражданскую войну в Афганистане. То, что небольшие группы арабов находились в распоряжении разных полевых командиров, могло привести к схваткам арабов друг с другом. Азам согласился с бен Ладеном, что необходимо сформировать отдельное арабское подразделение. Такфириты — Хафс, Убайдах и Фадль — были заинтересованы в консолидации против правительства Египта, но они также хотели влиять на деятельность совместного предприятия. Абу Хаджер, иракский курд, подозрительно относился к египтянам и всегда находился в оппозиции. Он был самым воинственным, и трудно было предугадать, кого он поддержит. Хотя Азам председательствовал на этой встрече, бен Ладен активно вставлял свои комментарии. Каждый понимал, что судьба джихада зависела от его денег. Согласно рукописным заметкам Абу Риды, которые он сделал во время встречи, участники начали с обсуждения трех главных пунктов:

a. Придерживаетесь ли вы мнения, что военная кампания под руководством шейха Абдуллы закончилась?

b. Будущий проект в интересах египетских братьев.

С. Следующий этап нашей зарубежной работы:

несогласие в настоящем;

изобилие оружия.

Джихадисты отметили, что за год можно было бы провести больше акций. «Логово льва» так и осталось тренировочным лагерем. Военная подготовка очень важна, соглашались собравшиеся, но пришло время сделать следующий шаг. «Мы должны сосредоточиться на тех изначальных идеях, с которыми мы прибыли сюда». Абу Рида записал в своем блокноте: «Все согласились, что нужно начать новый проект с чистого листа».

В ответ бен Ладен, которого теперь уже многие называли Шейхом, так рассказал о своем афганском опыте: «Я всего лишь одинокий человек. Мы начали не с организации и даже не с исламской группы. Создание базы, закладка фундамента, обучение и испытание пришедших братьев заняло полтора года. Этот период важен для исламского мира. Хотя я начал дело, не имея определенного плана, за короткое время мы добились больших успехов». Он не высказал должного уважения Азаму, отцу-основателю движения арабских добровольцев, ибо теперь легендой становился сам. Можно было почувствовать, как он уже говорил о себе голосом человека, держащего судьбу за хвост.