Имя ему геноцид. Преступления гитлеровской Германии на территории Белоруссии и России - Константин Максимович Голод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Факты бесчинств вражеских солдат и офицеров зафиксированы в многочисленных документах Орловской областной и районных комиссий по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Из показаний жительницы г. Орла: «Вскоре после занятия немцами г. Орла немецкими войсками был задержан мой муж Максим Михайлович, который пытался повредить линию связи. За эти действия он был задержан немецкими солдатами, обвинен в партизанских действиях, направленных против установленного ими оккупационного режима, и повешен на балконе почты, находящейся в западной части города, в октябре 1941 г.»[268]
О зверствах фашистов дал показания свидетель оккупационного режима из д. Селихово Урицкого района. В частности, он рассказал, что отступающие немецкие части произвели обстрел сел и деревень из танков и орудий зажигательными снарядами, а также подожгли дома колхозников, облив их керосином.
Подобным способом полностью были уничтожены деревни Селихово, Городище, Квасово, Бунино, Мешково, Вербник и др. Жители этих населенных пунктов насильно угонялись в тыл отступавших немецких войск. Много людей погибло от артобстрела.
В период оккупации на территории Орловской области действовали десятки тюрем и концлагерей. В г. Болхове фашисты устроили лагерь военнопленных в здании школы им. К. Маркса. Истощенные от голода красноармейцы работали на строительстве немецких оборонительных сооружений по 10–14 часов в сутки. Во время следования по городу на работу их зверски избивали прикладами и палками. В мае 1942 г. группа военнопленных совершила побег, в результате организованного немцами поиска с собаками были арестованы много мирных граждан. По словам очевидцев, за период 1942–1943 гг. на болховском городском кладбище захоронены более 400 человек, расстреляны в рве за кладбищем более 700 человек.
В Должанском районе в селе Кривцова Плота с августа 1942 г. до конца января 1943 г. военнопленные содержались в скотном сарае. Неотапливаемое помещение было частично без крыши и без пола, не имело окон и дверей, «пленные жили скученно, спали на глиняном полу и даже на улице». В лагере размещались до 400 военнопленных. Пищу они получали один раз в день – порцию супа и 400 грамм хлеба. Работали по 10 часов в сутки, «при малейшем отказе военнопленных от работы или недостаточном усердии их безжалостно расстреливали». С августа 1942 г. по январь 1943 г. полевой жандармерией было произведено около 10 массовых расстрелов военнопленных в балке, располагавшейся в 500–800 метрах юго-западнее Кривцовой Плоты. Единовременно расстреливали от 15 до 100 человек. «К моменту отступления из деревни Кривцова Плота в лагере военнопленных не осталось ни одного военнопленного, они все были уничтожены»[269].
«Трудовой лагерь» из числа мирных граждан и частично советских военнопленных действовал в с. Архангельское Ворошиловского сельсовета Залегощенского района. В д. Остров Островского сельсовета Колпнянского района находился лагерь для военнопленных, в котором с декабря 1941 г. по февраль 1943 г. гитлеровскими оккупантами расстреляны 110 военнопленных. Для содержания военнопленных в с. Сергиевское Воинского сельсовета Мценского района оккупанты оборудовали подвал, в котором содержались от 50 до 100 человек, а в доме одной из жительниц устроили место для пыток. По сведениям очевидцев «отдельных советских людей» после пыток расстреливали около села.
В бывшем «Детском городке» около д. Некрасовка Орловского района находился концлагерь для гражданского населения. От непосильного труда и голода в нем ежедневно умирало много заключенных, в том числе дети. Три крупных концлагеря действовали в Свердловском районе – в п. Змиевке, с. Куракино и д. Пирожково. В них содержалось по данным докладной записки председателя Свердловского райисполкома, составленной после освобождения района, более 3000 военнопленных и гражданских лиц[270].
В Урицком районе в 8 километрах от д. Селихово, в районе станции Нарышкино, находился лагерь для военнопленных, в нем содержались более 200 человек. Лагерь был обнесен колючей проволокой и охранялся «вооруженными немцами». Военнопленные работали на строительстве шоссе, «были плохо обуты и одеты, были истощены до такой степени, что даже не имели сил самостоятельно передвигаться, а конвоировавшие немцы подвергали их избиению и расстрелам». 60 военнопленных были расстреляны в лесу за Московско-Киевской железной дорогой в километре южнее п. Нарышкино. Из распоряжения пристава Нарышкинского уезда от 6 сентября 1942 г.: «Из нарышкинского лагеря военнопленных сбежали 2 человека. При обнаружении подозрительных лиц арестовывайте таковых и срочно доставляйте в управление полиции». Сохранились сведения о том, что в д. Карелкино Урицкого района в здании начальной школы содержалась группа военнопленных красноармейцев, которых подвергали «нечеловеческим истязаниям».
В 3 километрах от Малоархангельска в роще Мурашихе был произведен массовый расстрел мирных граждан и советских военнопленных, содержавшихся в тюрьме на базарной площади.
В акте о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков по Кромскому району засвидетельствован факт расстрела жандармами двух военнопленных красноармейцев, находившихся в доме одной из жительниц колхоза «Коммунар». «Немецкие палачи, подозревая их партизанами, арестовали, вывели за огороды деревни Короськово, заставили пленных лечь в небольшой овраг лицом вверх, из автоматов тут же расстреляли. Трупы расстрелянных валялись несколько дней, немцы не разрешали их хоронить»[271].
Советское информационное бюро в 1941–1944 гг. постоянно информировало советских граждан и мировую общественность о злодеяниях и преступлениях фашистов на оккупированных территориях Советского Союза, в том числе и Орловской области. Например, 6 октября 1941 г. Советское информбюро опубликовало акт о зверствах фашистских людоедов в деревне Карбовке Погарского района Орловской области. «Мы, ниже подписавшиеся, председатель Карбовского сельсовета Погарского района П. П. Нужный, председатель колхоза «Пролетарий» М. П. Гирлин, счетовод колхоза Т. П. Разуванова и крестьяне Б. П. Гирлин, В. Д. Нужный составили настоящий акт о нижеследующем: За два дня немецкие фашисты сожгли в нашей деревне Карбовке 76 крестьянских домов, две колхозные конюшни, два скотных двора, 3 амбара, 3 мельницы, школу, здание сельсовета, ограбили магазин, отобрали у населения 20 коров, 15 овец, 30 свиней, 70 гусей и 150 кур. Фашисты зверски замучили и убили 11 наших односельчан: Прокопенко Прокофия Ефимовича 65 лет; Ширкину Анастасию Тимофеевну 42 лет; Прокопенко Григория Сергеевича 67 лет; Метлицкого Григория Евдокимовича 63 лет; Метлицкую Елизавету Никитичну, 30 лет; Метлицкую Александру Васильевну 8 лет; Метлицкую Нину 2 месяца; Гирлину Анастасию Ивановну 60 лет; Спелую Анну Захаровну 19 лет; Метлицкого Петра Евдокимовича 70 лет. Кроме того, фашисты искалечили 6 колхозников и колхозниц[272].
31 октября 1941 г. В селении Васильевка Орловской области перепившиеся немецкие солдаты заставили танцевать изнасилованных и избитых ими девушек. В это время по улице шла беременная колхозница Анна Ларионова. Фашисты потребовали, чтобы и она танцевала. Ларионова попыталась отказаться, ссылаясь на беременность. Рассвирепевший детина с нашивками ефрейтора ударил женщину
