Любовное зелье колдуна-болтуна - Дарья Донцова

– Моя тачка со вчерашнего дня в ремонте, – пояснил Бражкин, выруливая на шоссе. – Поставил ее в сервис «Атлант», он тут рядом, там дали эту колымагу на замену. Не очень хорошие колеса, но лучше, чем пешком. Ну да мне на ней всего до пятницы кататься. Ты чего трясешься, замерзла?

Лена попыталась унять нервную дрожь.

– Вроде нет, но и правда чего-то меня колотит. Испугалась, что домой не доберусь, автобус-то отменили.

Максим притормозил у обочины, взял с заднего сиденья термос и ланч-бокс, налил в кружку кофе, достал из коробки пирожок и сказал:

– Ешь давай. Моя мама мастерица по части выпечки. Сейчас хлебнешь горячего, и отпустит. Если нервы сдали, надо поесть и расслабиться, пища лучше лекарства действует.

– Потрясающе вкусно, – пробормотала секретарша, уминая угощение.

– Рад, что понравилось, – улыбнулся Макс и включил радио.

Леночка смежила веки и неожиданно ощутила сильную усталость, от выпитого кофе стало жарко, в салоне играла приятная музыка, захотелось спать…

Разбудил ее холод. Лена открыла глаза, несколько минут не могла понять, где находится, почему вокруг светло, отчего так сильно болят спина, рука и низ живота. Но потом сообразила: она сидит на остановке маршрутки у торгового центра «Чаша», и сейчас утро. Чуть поодаль стояли две тетки и смотрели на нее с неодобрением. На скамейке около нее лежали два пакета с ее покупками.

– Как я тут оказалась? – простонала Лена, испытывая нестерпимую головную боль.

– Бухать меньше надо, – сказала, как плюнула, одна из женщин. – Нажралась и ничего не помнишь.

– Вот уж позор родителям, – подхватила другая, – не дай бог такую дочь иметь.

– Скажите, который час? – взмолилась Лена.

– Девять пятнадцать, – сжалившись, ответила баба, – вон автобус катит.

Девушка кое-как встала и влезла в маршрутку. Домой она уже явно не успевала, поехала прямо на работу. Оказалась там за полчаса до прихода всех сотрудников, пошла в туалет, сняла кофту, ужаснулась тому, что увидела, с трудом помылась, кое-как накрасилась и села за стол, чувствуя себя хуже некуда.

– Экая ты сегодня бледная, – отметила Валерия Леонидовна. – Выпей кофе и съешь бутерброд. Небось давление упало, погода сильно изменилась.

Но Лену затошнило при одной мысли о еде. Вскоре в приемную вошел Максим.

– Доброе утро, Леночка, – как всегда, приветливо сказал он и положил на стол секретарши шоколадную конфету. – Как дела? Красивые туфли купили?

– Зачем вы меня на остановке бросили? – не выдержала Елена. – Обещали домой подвезти и обманули.

Максим изумился.

– Я? Обещал отвезти? Куда? О какой остановке идет речь?

– Вчера у торгового центра «Чаша», – ответила секретарша.

– Что мне там делать? – продолжал недоумевать Бражкин.

На звук голосов из кабинета выглянула Вербицкая.

– О чем спорите?

Максим повернулся к ней.

– Надо вызвать врача, Лене, кажется, плохо.

– У нас тут своих докторов армия, – усмехнулась профессор. – Елена, что случилось?

Секретарша показала на Бражкина пальцем.

– Это он виноват!

Пока Леночка рассказывала о своей вчерашней встрече с Максимом, он молчал. А едва она завершила свое сбивчивое повествование, Бражкин попросил Вербицкую:

– Посмотрите в окно, Валерия Леонидовна. Всем известно, что я езжу на ярко-красном «Мерседесе». Машина приметная, мне ее родители на день рождения подарили, ни разу пока не встретил ни в Лоскутове, ни даже в Екатеринбурге похожую. Автомобиль новый, года нет, с какой стати ему ломаться? Про сервис «Атлант» я никогда не слышал, обслуживаюсь у официального дилера в салоне «Тигр». Знаю, что там дают на время ремонта подменную тачку, но только «Мерседес» в прекрасном состоянии. И своего коня в мастерскую я не сдавал. И вчера, и ранее ездил на нем, сегодня тоже. Можете спросить у нашей охраны, ребята подтвердят.

– Нет, вы ехали на каком-то металлоломе, – жалобно пропищала Лена, – поили меня кофе, кормили пирожками, сказали, что их ваша мама печет.

Максим и профессор переглянулись. После минутного молчания Валерия Леонидовна заговорила:

– Каролина моя лучшая подруга. Она потрясающий человек – построила деревню для сирот, помогает обездоленным детям стать счастливыми. Кара прекрасная жена, любящая мать, но вот готовка не ее конек. Она даже яичницу не пожарит, на кухне хозяйничает домработница. Пироги Кара не печет, семья придерживается здорового питания.

– А я, Леночка, никогда не пью кофе, – добавил Максим. – Кстати, и другим не советую, зеленый чай лучше бодрит. Вы, похоже, заболели, у вас температура, отсюда и бред.

– Нет! – пошла вразнос Елена. – Вы меня изнасиловали и назад на остановку привезли! Кофе в термосе был со снотворным! Отлично помню, как мы встретились, даже время назову: двадцать один тридцать.

Максим вынул из кармана айфон и открыл фото.

– Вчера я гулял на дне рождения приятеля в клубе «Дождь», меня там сто человек видели. Посмотрите на снимки. Еще есть видео, сейчас найду… Обратите внимание на часы над стойкой бара. Сколько они показывают?

– Двадцать два ноль пять, – растерянно ответила Лена.

– Пожалуйста, давайте включим логику, – попросил Бражкин. И вдруг перешел на «ты». – Допустим, я подхватил тебя у «Чаши». Да, от торгового центра до клуба можно докатить за четверть часа. Но я же должен был тебя изнасиловать, а на это нужно время. Ладно, допустим, я кролик, мне хватило пяти минут. Но не на обочине же безобразничать? Может мимо полицейская машина проехать, патруль заинтересуется, почему тачка раскачивается. И потом, тебя ведь следовало снова одеть, а ты без сознания, джинсы на неподвижное тело трудно натягивать. Хорошо, допустим опять же, что я справился со всем быстро и отвез тебя назад на остановку. Теперь подсчитаем: десять минут, чтобы заехать в кусты, пять на сам процесс, еще столько же на приведение тебя в порядок, потом назад к остановке. Сколько получается?

– Полчаса, – быстро ответила Валерия Леонидовна.

– И как я мог в клубе в двадцать два ноль пять очутиться? – вздохнул Максим. – Я же телепортацией не владею. Лена, изучи фотографии. Вот эту, например, видишь? Сделана в семь вечера, я с подарком вхожу в «Дождь». Там, между прочим, повсюду камеры, и приятели постоянно айфонами щелкали. Пожалуйста, не говори больше глупости. Мы с Валерией Леонидовной никому об этой беседе не сообщим, но если ты продолжишь нести чушь, я буду вынужден оправдываться, и ты попадешь в идиотское положение.

– Вы меня изнасиловали! – затопала ногами Лена.

– Да почему тебе в голову подобный бред пришел? – вскипела Вербицкая. – С Максимом любая девушка в кровать с разбега прыгнет, ему не нужно ни на кого нападать!

– Леночка, вы прелестны, – подхватил Бражкин, снова переходя на «вы», – но, извините, совершенно не в моем вкусе. Я люблю ухоженных женщин, одетых по последнему слову моды, эффектных, элегантных. Вы очаровательны, но никоим образом не являетесь объектом моего внимания, нас разделяет пропасть: происхождение, образование, материальное положение. И я никогда не нападаю на женщин, я за ними ухаживаю, мне не интересен голый секс, для интимных отношений нужно испытывать к партнерше чувство.

– И все равно я говорю правду! – зарыдала Лена. – Когда я мылась в туалете, увидела, что трусы на мне надеты наизнанку!

– Ну, это, конечно, неопровержимое доказательство развратных действий Макса… Елена, захлопни рот! – велела Валерия Леонидовна.

У девушки потемнело в глазах, она сдернула с себя кофточку. Максим отвернулся, а профессор попятилась.

– Что это?

– Теперь верите? – воскликнула Лена.

– Макс, – воскликнула Вербицкая, – только глянь!

– Не могу, она без одежды, – смутился Бражкин.

– Немедленно посмотри, – приказала начальница. – Девчонка вся в синяках, на плече кровавая ссадина, и, похоже, ребро сломано. Елена, что произошло?

Сын мэра схватил брошенную девушкой на стол блузку и набросил на нее.

– Леночка, вы ехали с кем-то на мотоцикле, упали. Травмы говорящие. Помните, кто вас вез?

– Вы! – крикнула Лена. – Именно вы!

– Она бредит, – вконец испугался Бражкин. – Красная вся, потная… Да у нее температура к сорока подскочила, горит вся…

Елена хотела возразить, но ощутила приступ тошноты, ее вывернуло прямо на рабочий стол.

Глава 25

Дальнейшее помнилось секретарше отрывками. «Скорая»… больница… палата… уколы… пищащие на разные лады аппараты… И голос врача:

– Третий день за сорок, давление двести двадцать на сто двадцать семь. Не девушка, а электророзетка. Не понимаю, почему она еще жива.