Всем сердцем - Барбара Смит

Кеньон стоял один возле колонны, точно принц среди черни, и холодно взирал на болтающих гостей. Ее сердце забилось чаще при виде его ладной фигуры в военной форме. Белые брюки и черные сапоги до колен подчеркивали длинные мускулистые ноги.

Она была не единственной, кого привлек его мужественный силуэт. Несмотря на осуждающие взгляды зрелых матрон, молоденькие барышни восхищенно посматривали на Джошуа, хихикая и перешептываясь между собой. Но он их не замечал. Либо не знал о своей дурной славе, либо предпочитал не обращать на нее внимание. Анна предполагала последнее.

В очередной раз обведя глазами бальный зал, лорд вдруг сощурился. Его пристальный взгляд насторожил Анну. Она посмотрела в ту же сторону, но ничего не увидела за головами остальных гостей. Может быть, он заметил одного из подозреваемых? Единственный, кого она смогла бы узнать, это Артур Каммингз, но она нигде не наблюдала приземистой фигуры и красного лица политика.

Анна поспешила к Джошуа, влекомая не только желанием выполнить намеченную задачу, но и непреодолимой женской симпатией. Он уже начал отходить от колонны, как она его догнала.

– Постойте, – пробормотала девушка. – Куда вы идете?

На лице Кеньона мелькнуло раздражение, но он быстро взял себя в руки и вежливо улыбнулся.

– Хочу выпить бокал шампанского. Составите мне компанию?

– Нет, спасибо. Я хочу сохранить трезвую голову.

Он искоса оглядел ее модное платье, задержавшись глазами на декольте. Анну тотчас бросило в жар.

– Очень жаль, – обронил Джошуа. – Вино действует на вас удивительным образом.

Она вспыхнула, вспомнив их страстные объятия на берегу. Неужели он опять захотел ее поцеловать? При одной мысли о его жарких губах, впивающихся в губы, по всему телу Анны разлилось блаженное тепло, а где-то внизу живота настойчиво заныло. Однако она вовсе не собиралась делиться с ним своими ощущениями.

– Здесь есть кто-нибудь из мужчин, указанных в списке? – сухо спросила она. – Может быть, Сэмюел Фирт?

Кеньон пожал плечами:

– Может быть.

– Но вы только что кого-то заметили. Я видела, как вы смотрели в другой конец зала.

– Я заметил лакея с напитками.

– Хотя бы расскажите мне о своем разговоре с Фиртом. Как вы полагаете, он виновен?

Джошуа бросил на девушку серьезный оценивающий взгляд.

– У меня нет доказательств его виновности. Однако он вполне мог выстрелить из-за кустов. Мотив у него имелся. – Лорд посмотрел мимо Анны, и лицо его посветлело. – А вот и бабушка!

Анна в досаде обернулась и увидела подплывавшую к ним леди Стокфорд. В седых волосах вдовы посверкивали бриллианты, стройную фигуру обтягивало бледно-голубое платье. Ни дать ни взять сказочная фея! Жаль, что у нее не было волшебной палочки, которая могла бы заставить Джошуа сказать правду!

Впрочем, если бы сейчас в руки Анны попала волшебная палочка, она бы воспользовалась ею как простой дубинкой. Может быть, таким образом, скорее удалось бы выпытать у Джошуа информацию.

Вдова весело улыбнулась.

– Почему вы такие угрюмые? – спросила она. – Неужели вас допекли досужие сплетники?

«Меня допек ваш внук», – про себя ответила Анна и тут же наказала себя за эту недобрую мысль, растянув губы в любезной улыбке.

– Уверяю вас, миледи, у нас все в полном порядке!

Джошуа скрестил руки на груди и холодно бросил:

– Пусть эти снобы болтают все, что им хочется!

– Я с тобой не согласна, – сказала бабушка. – Только что леди Уоллингфорд имела наглость заявить мне прямо в лицо, что тебе не место на этом балу.

– И ты, конечно же, посоветовала старой перечнице попридержать язык?

– Я поинтересовалась здоровьем любовницы ее сына, – прощебетала леди Стокфорд, лукаво сверкнув голубыми глазами. – Она танцовщица в лондонском мюзик-холле.

Джошуа саркастически усмехнулся.

– Если тебе это известно, значит, ты и сама охоча до сплетен.

– Нет, позволь! Одно дело – быть в курсе событий, и совсем другое – распространять гадкие слухи. Я не спускаю тем, кто осмеливается критиковать мою семью…

Неожиданно по бальному залу прокатился рев оркестровых труб. Вздрогнув, Анна огляделась в поисках источника звуков.

– Что это было? – удивленно спросила она.

Леди Стокфорд небрежно махнула рукой в сторону главного арочного входа.

– Наверное, прибыли Дороти и Фредди Англтон. Больше никому не придет в голову обставить свое появление с такой возмутительной помпой.

В помещение маршевым шагом вошли шесть мускулистых слуг, одетых в римские тоги. Они внесли занавешенный паланкин и под шепот изумленных зрителей поставили его на покрытую красным ковром платформу.

Рука в перчатке раздернула переливающиеся золотистые занавески, и из паланкина выбралась сухопарая женщина с худым лицом и залакированными каштановыми локонами. За ней появился круглолицый лысеющий мужчина средних лет.

Шумно гомоня, гости толпой повалили вперед, чтобы поприветствовать хозяев бала, и скрыли их от глаз Анны.

– Ну что ж, – сухо прокомментировала леди Стокфорд, – это на время отвлечет сплетников.

– А раз так, – оживился Джошуа, – прошу меня извинить, дамы. Я пошел к столу с закусками.

– Я тоже, – поспешно сказала Анна. – С удовольствием выпью стаканчик пунша.

Но леди Стокфорд взяла их обоих под руки.

– Вы не пойдете никуда, кроме танцплощадки, – заявила она тоном, не терпящим возражений. – Оркестр скоро заиграет первый танец. Джошуа?

Он на секунду нахмурился, но протянул руку Анне.

– Окажите мне честь, мисс Невилл.

Анну уязвило то, что он пригласил ее не по собственной инициативе, а по настоянию бабушки. Однако необходимость поддерживать видимость нежных отношений заставила ее взять его под руку.

Под его рукавом бугрились крепкие мышцы, и глупое сердце Анны сладко затрепетало. Пытаясь скрыть волнение, она сделала невозмутимое лицо. Одного прикосновения к этому мужчине было достаточно, чтобы свечи в зале загорелись ярче, музыка заиграла веселее, а в воздухе разлилась волшебная аура приключения.

Сегодня вечером могло случиться все, что угодно… Она резко осадила свое воображение и вернулась на грешную землю. Ей надо найти человека, который в нее стрелял. И Анна сделает это, если не будет отвлекаться на разные пустяки. Она оглядела море незнакомых лиц. Здесь были джентльмены всех мастей: худые и толстые, лысые и кудрявые, напыщенные и щеголеватые. На кого же из них обратил внимание Джошуа, когда стоял у колонны?

Он подвел свою спутницу к двум рядам, которые выстраивались в центре танцплощадки: с одной стороны – дамы, с другой – кавалеры. Анна опять почувствовала, что они попали под прицел любопытных взглядов. Стоявшие рядом с ней две пожилые женщины о чем-то перешептывались друг с другом, неодобрительно кося глазами на Джошуа.

Анна холодно посмотрела на них.

– Мы знакомы? – спросила она с преувеличенной любезностью.

– Не думаю, – ответила костлявая дама, вздернув кверху острый нос.

– Тогда простите, – сказала Анна. – Вы так откровенно пялитесь в нашу сторону, что я подумала, будто вы хотите мне что-то сказать. Наверное, ваше внимание привлек лорд Джошуа Кеньон.

Дамы возмущенно фыркнули и отвернулись, продолжив общаться посредством свистящего шепота. Заиграла музыка, и Анна присела перед Джошуа в реверансе. Поднявшись, она заметила, что его губы кривятся в легкой усмешке.

– С каких это пор вы стали меня защищать? – спросил он.

Анна и сама не совсем понимала, что на нее нашло. Когда они обходили друг друга по кругу, совершая очередное танцевальное па, она бросила через плечо:

– Я не терплю хамства в любом виде. Даже если оно направлено на человека, который его заслуживает.

– А вы умеете одергивать людей.

– Да. Особенно таких наглецов, как вы, милорд.

– Наглец – это образ, который меня вполне устраивает.

На его красивом лице появилось загадочное выражение. Кто же он – негодяй или герой? По утверждению Розочек, он ни разу не сказал ни одного дурного слова в адрес Лили. Теперь, когда невесты Джошуа уже не было в живых, он мог бы совершенно безнаказанно свалить всю вину на нее – или хотя бы намекнуть на ее непорядочность. Однако хранил молчание.

– Леди Стокфорд считает, что ваша репутация подлеца незаслуженна, – тихо проговорила Анна, стараясь, чтобы их не подслушали. – Она говорит, что у вас наверняка был хороший повод расторгнуть помолвку.

Они повернулись лицом друг к другу, и Анна увидела, как темные глаза Кеньона, отливавшие золотом в свете свечей, холодно блеснули.

– Моя бабушка слишком много на себя берет. Она не имеет права строить предположения, касающиеся моей личной жизни.

– Ну почему? Вы же не можете осуждать ее за то, что она хочет восстановить ваше доброе имя. – Анна помолчала, снедаемая желанием узнать правду. – А еще она говорит, что вы очень порядочный человек. Однажды, будучи маленьким мальчиком, вы прошли пешком пять миль, чтобы вернуть гвоздь деревенскому кузнецу.