Полное блюдце секретов - Андрей Кивинов

Вариант второй. Ты тоже остаешься у нас, извини, вынужден повториться, не фиг было «пушку» таскать, рассказываешь мне то, чего я еще не знаю, и спокойно садишься за ношение огнестрельного оружия. спокойно. Шалим не узнает от меня ничего. От меня. За других не ручаюсь.

– Зачем в таком случае вам это надо?

– А потому, что я опер. Это моя работа – знать все. Тебе, может, не понять этого, да и не надо ничего понимать. И второе… Я не хочу быть гуттаперчевым мальчиком на чужой жердочке. А меня попытались сделать таковым. Ты же сам знаешь это.

Вот такие делишки, старый. Верить, не верить – дело твое. Ты не в «Блеф-клубе», банан не получишь. Времени на раздумья у тебя нет. В этот кабинет ты больше не вернешься.

Игорь играл желваками, уставившись в пол.

– Хорошо, я расскажу вам. Но не потому, что выбрал один из ваших липовых вариантов, я все равно вам не верю. И не потому, что боюсь Шалима. Он уже ничего не сможет изменить. Я хочу, чтобы хоть кто-то знал, почему завтра они начнут убивать друг друга.

Белкин взглянул на календарик под стеклом. Завтра срок, о котором говорил Шалимов.

– И их уже не остановите ни вы, ни кто-либо другой! Вам уже не остановить их. Я их знаю!

И все будет происходить на ваших глазах!

Они будут думать, что стреляются из-за своих поганых баксов, «Мерседесов», из-за своих чванливых авторитетов, из-за крикливых глоток и дешевых понтов! Начав стрельбу, они не остановятся, пока не перебьют друг друга до последнего человека… И никогда не узнают, что все происходит из-за вот этой маленькой девочки…

Игорь руками, сцепленными «браслетами», резко рванул за нагрудный карман пиджака и, оторвав его, достал фотографию. Желтый, потрескавшийся клочок бумаги со следами чернильного штампа.

– Это она? – зачем-то спросил Белкин, прекрасно зная, кто запечатлен на снимке.

– Да.

Он подержал фотографию в руках и положил на стол.

– Ты знаешь, кто… Кто убил их?

Игорь опустил взгляд и отрицательно покачал головой:

– Я не смог узнать. И решил…

– Уничтожить всех, – закончил Белкин.

– Да.

– В том числе и невиновных?

– А там нет невиновных! Невиновным там нечего делать!

– Почему ты решил, что убийство связано с расселением твоего дома?

– Я узнал, не сразу, правда… Сначала думал, что это грабеж. Родители писали мне, что им угрожают, но я не мог поверить, что их убьют из-за этого!

– Ты долго сидел. Критерии сдвинулись, планка опустилась очень низко.

– Я хотел уехать в Саратов, к Аниным родителям. У них квартира, меня бы пустили. Так, хотя бы без прописки. Найти убийц я не помышлял, это ведь просто нереально…

Однажды я встретил одного человека. Очень серьезного человека, но я уверен, ни вы, ни РУОП про него ничего не знаете. Может, конечно, и знаете, но как про карманника, да и то бывшего.

Мы встречались всего один раз, но он вспомнил меня. Я рассказал ему все, я рыдал, а он молчал и слушал. Через неделю он нашел меня и подтвердил, что убийство связано с домом. Он мог добыть эти сведения, но я все равно не верил. Тогда он предложил мне остаться в городе и убедиться во всем самому, а заодно попытаться вычислить убийц. Я согласился. Он помог мне подняться. Через полгода я уже входил в совет директоров.

Они сами себя так называют. Шалим и верхушка его команды.

Никаких фирм, решивших открыть в нашем доме центр элитного отдыха, не было и в помине. Я имею в виду, настоящих коммерческих фирм. Липовые, конечно, существовали. Это Мотыля с Шалимом затея. У Шалима были хорошие связи в КУГИ и исполкоме, у Мотыля – «бабки». Единственное неудобство надо было провернуть все очень быстро. Один из соседних домов действительно шел под расселение. Но вместо него пошел наш. В конечном итоге, все решают деньги и страх…

Быстро у них не получилось из-за моей семьи. Это отец виноват. Он не понимал, наверное, с кем связался…

Вечером накануне убийства Мотыль с Шалимом квасили в кабаке. По-пьяни начали «базар», что из-за каких-то хроников-ветеранов встало их грандиозное детище. «Братвы»

Было ползала, многие слышали этот «базар». Ни Шалим, ни Мотыль не давали команды.

Какая-то сука решила подсуетиться перед «папами»… Утром родителей и Анечку нашли…

Когда я узнал это, Мотыль с Шалимом уже находились в «путках». Я не смог найти убийц. Я даже не смог выяснить, к кому они отошли – к Шалиму или к Мотылю.

Спрашивать открыто было нельзя. У Шалима все стучат друг на друга. Он осторожный жук.

– Это правда, что он метит в депутаты?

– Да, правда. Когда закончилось строительство, Шалим с Мотылем снова перехлестнулись. Каждый хотел урвать кусок пожирнее. Я тоже ездил на «стрелки». До стрельбы пока не доходило.

– Кто убил Мотыля? Кто исполнитель?

– Какая вам разница? Заказ сделал я. Я не буду скрывать сейчас, потому что через секунду смогу отказаться.

– Звонил ему тоже ты?

– Я. Самый простой способ войти к человеку в доверие – это сказать ему правду. Я сказал, что хочу продать информацию о готовящемся на него покушении. Ему же необходимо до нашей встречи молчать, потому что я сильно рискую – кругом одни стукачи, – а на мои вопросы отвечать односложно. Он согласился. Я спросил, есть ли у него квартира по такому-то адресу, тем самым убедив, что действительно кое-что знаю.

Потом я сказал, чтобы он приехал на эту квартиру и ждал моего звонка. Только один.

Если я увижу, что он не один, то на связь не выйду. Он опять согласился. Через некоторое время я должен был прийти и все ему рассказать.

– Как ты узнал адрес?

– Это не самое сложное. Пару дней поездил за Мотылем на машине-«такси», которую одолжил у своего приятеля.

– Ах, да, ты ж таксист.

– Адрес я пробил давно, где-то за месяц до убийства. Себе алиби я обеспечил, весь вечер находясь с Шалимом. У него не возникло никаких подозрений на мой счет. Как грохнули Мотылевского, вы, наверное, знаете. Его ждали в подъезде, а когда он открыл квартиру…

– Убийство лидера такого ранга стоит дорого. Игорь усмехнулся:

– Вы считаете? Оно стоит гораздо дешевле жизни моих близких. Шалим заменьжевался, когда ему сделали предъяву. Очень заменьжевался. Причина убийства слишком очевидна, что бы он там ни лепетал. Но эта хитрая бестия нашла способ выкрутиться. Он пришел к вам, перед этим заставив Таблетку взять на себя Мотылевского.

– Ну ничего ж себе! Что значит «заставил»? Неужели Таблетка не понимал, что, как только сделает признание, он обречен на экскурсию в городской крематорий.

– У него не было выбора. За Таблеткой два трупа в области. Шалимов же предложил выбор: либо он сдает его ментам и «стенка» обеспечена, либо тот рискует и получает за это десять тысяч. Таблетка выбрал второе. Правда, он попытался сдернуть, за что получил от шалимовских «быков». Про комбинацию знали всего четверо – сам Шалим, два его зама и я. Я узнал все от того, обвешанного цепями, от Дениса. Попарился с ним в баньке. Он лох, хоть и высоко стоит. Не знаю, зачем Шалим его держит. Вы-то поняли, зачем они к вам приходили?

– Понял.

– Таблетка плотно сидел на игле…

– Ты сам его?

– Да. Вы же нашли расческу. Хотя для суда это тоже не доказуха. Я потом вспоминал, где мог ее потерять. Я приехал к Рашидову, когда он ждал вас. С порога вырубил. Есть навыки. Затащил в комнату, посадил в кресло и уколол чем надо.

– «Херши-колой»?

– Да, в усиленном варианте. Пока этого кабана ворочал, тогда, наверное, расческу и выронил. Шалим опять ничего не прочухал. Подъезд Рашидова пасли шалимовские хлопцы, чердак был закрыт на крепкий замок. Правда, после первого силового предупреждения Таблетка никуда бы не сорвался. А что касается замка, то накануне я поменял его на аналогичный, только собственный… Пришлось поработать слесарем. Вот, собственно, и все. Оставшееся время мы дружно искали убийц Славы Мотылевского.

– Ты постоянно жил на Обводном?

– Да.

– А где ты был эту неделю?

– Ездил в Саратов. У Ани скоро день рождения, я навещал ее стариков.

– Откуда «ствол»?

– Ну, это уж совсем мелочи. Я, кстати, не буду от него отказываться. Срок там – тьфу, отсижу, если что. Пережду огонь. Чтоб потом добить тех, кто выживет.

Последние слова Игорь произнес с нескрываемой злобой.

– Неужели ты серьезно рассчитываешь, что будет нанесен ответный удар? Неужели Мотылевские бойцы совсем без головы, чтобы начинать войну? Предъява предъявой, а стрельба стрельбой.

– Ответный удар будет нанесен. Завтра. А словами они не бросаются. Это не по понятиям. Достал «ствол» – стреляй!

Произнеся это, Игорь посмотрел на Белкина, как победивший гладиатор смотрит на поверженного противника – с гордостью и осознанием того, что он наверху.

– Ответный удар будет нанесен… А потом! Ха-ха-ха!..

С Игорем неожиданно случился приступ истерического хохота. Белкин не удивился. Он стукнул кулаком в стену, и через секунду в маленький кабинет зашел Гончаров.