Звезда смерти - Джордж Мартин

— Можно подумать, что вы воспринимаете мой скромный стол вполне по вашему вкусу.

— Стыдно признаться, но я так давно ничего не ела, — ответила Кефира Квай. — Мы на Наморе всегда зависели от моря. Обычно этого было вполне достаточно, но с тех пор, как начались наши трудности… — Она подняла вилку с наколотыми на нее темными, неопределенной формы овощами в золотисто-коричневом соусе. — Что я ем? Очень вкусно.

— Рианнезианские грешные корешки в горчичном соусе, — ответил Хэвиланд Таф.

Квай проглотила и отложила вилку.

— Но ведь Рианнон так далеко. Как вы?.. — она замолчала.

— Конечно, — сказал Таф, уткнув пальцы в подбородок и глядя ей в лицо. — Все эти продукты с «Ковчега», даже если они когда-то и были вывезены с десятка различных миров. Может, еще немного пряного молока?

— Нет, — пробормотала она, уставившись в пустую тарелку.

— Итак, вы не обманывали. Вы тот, за кого себя выдаете, а этот корабль-семя этого… Как вы его назвали?

— Общества Экологической Генетики давно исчезнувшей Союзной Империи. Их корабли были невелики числом и все, кроме одного, разрушены превратностями войны. Только «Ковчег» выжил. Тысячу лет без управления. О подробностях вам не стоит беспокоиться, достаточно сказать, что я нашел его и вернул к жизни.

— Вы его нашли?

— Мне кажется, именно так я и сказал, точно такими словами. Будьте любезны, слушайте внимательно. Я очень не люблю повторять. До того, как найти «Ковчег», я зарабатывал себе скромные средства на жизнь торговлей. Мой старый корабль еще стоит на посадочной палубе. Может быть, вы случайно видели его?

— Тогда вы действительно лишь торговец.

— Извините! — возмущенно сказал Таф. — Я — экотехник. «Ковчег» может переделывать целые планеты, хранительница. Конечно, я один, а корабль когда-то имел экипаж в двести человек, и у меня действительно не хватает того обширного формального образования, какое несколько веков назад имели те, что носили золотую «тэту», являвшуюся эмблемой экотехников. Но пока мне удается помаленьку жить этим. И если Намор потрудится воспользоваться моими услугами, то я не сомневаюсь, что смогу вам помочь.

— Почему? — спросила стройная хранительница. — Почему вы так стремитесь помочь нам?

Хэвиланд Таф беспомощно развел своими большими белыми руками.

— Я знаю, что могу показаться глупцом, но ничего не могу с собой поделать. Я по натуре человеколюб и очень сочувственно отношусь к нуждам и бедам людей. Я точно так же не могу бросить на произвол судьбы ваших осажденных сограждан, как и сделать что-то плохое моим кошкам. Экотехники были сделаны из более твердого дерева, но мне уже не изменить свою сентиментальную натуру. Поэтому я и сижу здесь перед вами, готовый сделать все, что в моих силах.

— И вы ничего не хотите?

— Я буду работать без вознаграждения, — сказал Таф. — Конечно, у меня будут издержки, и поэтому я вынужден буду взять с вас небольшую плату, чтобы покрыть их. Скажем, три миллиона стандартов. Вы считаете это честным?

— Честным, — сказала она саркастически. — В высшей мере опасным, я бы сказала. Ведь были и другие вроде вас, Таф. Торговцы оружием и авантюристы, которым удалось обогатиться на наших бедах.

— Хранительница, — укоризненно сказал Таф. — Вы ужасно несправедливы ко мне. «Ковчег» такой большой и дорогой. Может, хватит двух миллионов стандартов? Я не могу поверить, что вы не сможете дать мне даже такую нищенскую плату. Или ваш мир стоит меньше?

Кефира Квай вздохнула, усталый взгляд придавал ее лицу заморенное выражение.

— Нет, — согласилась она. — Нет, если вы сможете сделать все, что обещаете. Конечно, мы небогатый мир. Мне нужно проконсультироваться с начальством, ведь я не могу сама принять такое решение, — она резко встала. — Где ваши средства связи?

— За дверью налево и вдоль голубого коридора. Пятая дверь на правой стороне.

Она ушла, а Таф с тяжеловесным достоинством поднялся и начал убираться.

Когда хранительница вернулась, он открыл графин ярко-багрового ликера и сидел, поглаживая большую черно-белую кошку, по-домашнему разлегшуюся на столе.

— Ваше предложение приняли, Таф, — сказала Кефира Квай и села. — Два миллиона стандартов. Но после того, как вы выиграете эту войну.

— Разумеется, — сказал Таф. — Давайте обговорим ваше положение под рюмочку этого прекрасного напитка.

— Алкогольный?

— Слабо наркотизирующий.

— Хранитель не принимает никаких возбуждающих или успокаивающих средств. Мы боевой цех. Такие средства отравляют тело и замедляют реакции. Хранитель должен быть бдительным. Мы охраняем и защищаем.

— Похвально, — сказал Хэвиланд Таф и наполнил свою рюмку.

- «Солнечный клинок» здесь не нужен. Контрольная служба Намора отзывает его. Его боевая мощь нужнее там, внизу.

— Тогда я сейчас же распоряжусь об отбытии. А вы?

— Я откомандирована сюда, — сказала она и поморщилась.

— Мы будем помогать вам данными о ситуации на планете. Я обязана инструктировать вас и выполнять обязанности офицера связи.

Вода — как спокойное и тихое зеленое зеркало от горизонта до горизонта. Яркий день. Сияющее желтое солнце струит свой свет сквозь скопление тонких, с золотистыми краями облаков. Корабль неподвижно покоится на воде, блестя голубовато-серебристыми металлическими боками, его открытая палуба — маленький островок активности в океане покоя. Мужчины и женщины — маленькие, как насекомые — обнаженные до пояса от жары, работают у черпалок и тралов. Из моря, истекая водой, поднялись большие когти, полные ила и водорослей, и опустили содержимое в открытый люк. В стороне жарятся на солнце сосуды с гигантскими молочными медузами.

Вдруг возникло какое-то беспокойство. Люди без всякой видимой причины побежали, другие бросили свою работу и растерянно оглядывались. Остальные работали, не обращая на это внимания. Большие металлические копи, теперь открытые и пустые, снова качнулись над водой и нырнули вниз, одновременно на другой стороне корабля такие же когти поднялись вверх. Еще побежали люди. Двое мужчин столкнулись и упали.

Потом из-под корабля, извиваясь, появилось первое щупальце.

Оно поднималось все выше и выше — длиннее, чем когти у черпалки. На выходе из воды оно было таким же толстым, как человеческое туловище, а к концу утончалось до размеров руки. Щупальце было белым, каким-то мягко-слизисто-белым. По всей его нижней стороне располагались ярко-розовые круги размером с блюдце; круги, которые вращались и пульсировали, когда щупальце изгибалось над большим кораблем-сборщиком урожая. Конец щупальца расчленялся на крысиное гнездо более мелких щупалец, темных и беспокойных, как змеи.