Эльфийка. Часть 3 - Елена Негласная

У них что, других сигналок не водится?!

— Водятся, — поморщился Вильварэн.

Упс. Кажется, забывшись, я всё озвучила… Мельком глянула на сопровождающих — точно, судя по кислым рожам золотых плащей, меня сейчас будут убивать.

— Магические связи сейчас долго не живут — почва пропитана ядом. Любое заклятие, охватывающее территорию, приходится скреплять материальным носителем. И всё время его подновлять. Золотые Стрелы обеспечивают защиту Диндаэрона от угрозы извне, ведь сам Лес сейчас неспособен оберегать свои границы…

— Эээ… Простите, — чуть поклонилась я, обращаясь к плащеносцам. С такими серьёзными дядями лучше дружить. — Я не хотела вас обидеть…

— Обидеть может равный. На зелёных юнцов не обижаются, — небрежно ответил ближний воин. Салатовые волосы, янтарные глаза, которые здорово оттеняют золото плаща. Кстати, расшитого чёрной и белой нитью — похоже, этот спесивец ещё и Ведущий.

— Таварэн, — оборвал его и.о. Главы.

— А что не так? Мы сюда прибыли помочь Лесу, а не отбивать у тёмных шальную молодёжь, решившую прогуляться в такое время!

— Не стоит судить то, о чём не знаете, — мотнула головой я, избавляясь от иллюзии синего цвета и позволяя волосам расплестись и рассыпаться по плечам, как они того желают. — Иначе потом придётся извиняться.

— Эленсиль, — опять поморщился Вильварэн.

— Да ладно вам. Всё равно обо мне уже знают все, кому не лень. Да и опасаться теперь вроде нечего. А выслушивать от каждого встречного-поперечного то, что им взбредёт в голову… Надоело, — я вздохнула и больше не смотрела в сторону эльфов. У меня и без них есть о чём подумать.

Если отбросить всю мишуру и хождение вокруг да около, выходило, что Лесу уже не помочь. Эльфы Диндаэрона наполовину слегли, на вторую — обессилели. Эльфы из других Лесов способны помочь только «внешне» — поддержать местных, убрать отраву, организовать охрану… Пациенту же требовалось «внутреннее» вмешательство, но эльфов Жизни слишком мало, к тому же, один из нас уже потерпел поражение. Раэн не раскрыл мне подробности, всё, что я поняла — что Лес уже давно прошёл «точку невозвращения». Хотелось бы вздохнуть, успокоить свою совесть и махнуть на всё рукой — ну что тут сделаю я, без году неделя как ставшая магом?! — но засевшая в груди боль не давала.

Лесу было плохо, безумно страшно и одиноко. «Он ведь юный ещё, — вспомнилось мне предыдущее посещение. — Немного безбашенный, открытый и весёлый… Был». А теперь — погибающий и сам не верящий в то, что с ним это может происходить.

И это было настолько неправильно… Всё моё существо кричало об этой неправильности. Ноги сами несли — туда, откуда разливалась боль. Я даже не смотрела по сторонам, я уже вообще никуда не смотрела, видя перед собой только единственно возможную тропу.

Кажется, вокруг кто-то говорил. Меня даже пытались остановить — я вывернулась из захвата, как угорь, и, не обращая ни на что внимания, продолжила путь.

Эльфы отстали. То ли махнули на меня рукой, то ли Лес скрыл меня от чужих взлядов — почему-то казалось правильным, что мы остались вдвоём: я и замерзающий тоскливый комок боли внутри.

— Дин-даэ-ро-он… — позвала я, когда остановилась, внезапно осознав, что не знаю, куда дальше идти.

Лес будто этого и ждал. Засветилась поляна, на которой я стояла; растения по её краям стали вытягиваться — трава сплелась с кустами, кусты — с деревьями, — образуя плотный, ничем не рушимый полог… Хотя нет. Даже здесь — уже здесь, — зелень перекрыли жёлтые и рыжие оттенки, и мёртвые пятна бордово-коричневого цвета казались метками проказы на некогда здоровом теле. И дневной свет, вместо памятного серебристо-солнечного, полного жизни, стал блёкло-жёлтым и каким-то неживым, словно с трудом проникая в образованный зеленью живой колодец.

Я глянула вверх — небо было спокойным, синим, кажущимся бессердечным на фоне творившейся внизу несправедливости. Словно небу не было дела до того, как тянется к нему обессилевшими голыми ветками небольшое деревце, покрытое бурыми кляксами, похожими на лишайник и так же высасывающими жизнь.

По щекам скользнули солёные дорожки. Комок в груди словно стал разворачиваться, охватывая всё вокруг, сливаясь с миром, и вскоре от боли звенела каждая травинка, каждая веточка на поляне. От боли, тоски и одиночества…

Я неловко шагнула вперёд, почти падая на колени рядом с деревцем. Прижаться к тонкому стволу, обнять его, уткнуться лицом — казалось правильным. Таким же правильным, как и предложить ему всю себя — свои чувства, свои силы. И магию, и жизнь… Если бы было что-то ещё, что я могла отдать для него, оставить ему вместо своих слёз — я бы сделала это, не задумываясь.

Боль утекала. Вместе с силами уходила вглубь, в ствол, налившийся твёрдостью, в землю, шипевшую и шевелящуюся под ногами так, как будто там идёт бурная химическая реакция. Хотя, наверно, это недалеко от истины…

Секунды тянулись бесконечно. Сердце билось раз в тысячи лет. Заледеневшие руки упали неловко, тяжело, не в силах больше держаться и держать, и я сползла вниз по стволу, приваливаясь к нему боком и закрывая глаза.

Вот и всё. Я отдала всё, что могла. Я чувствовала сейчас биение двух сердец — своего, сбивающегося с затухающего ритма, и Леса — умиротворённо и спокойно прекращающего борьбу.

Кажется, он устал. Смертельно устал и безумно счастлив. Он успел всё же это почувствовать, как и я. И сдался, поняв, что на большее нас двоих не хватит.

Да, именно двоих. Потому что единение наших сердец означало одно — мы вместе. Мы оба обрели смысл жизни. Он — познав моё счастье и любовь Хранителя, я — почувствовав себя наконец-то на своём месте. Именно там, где я нужна. Только я — и меня не заменит целый мир.

В груди зародилась мелодия. Знакомая, она мне о чём-то старательно напоминала, звуча и изнутри, и будто снаружи. Я неловко дёрнула рукой, и с удивлением воззрилась на выпавший из складок одежды кинжал.

Он сиял, как маленькое солнышко. Он так и просился в руки, обещая несбыточное и даря знакомое чувство эйфории. И слова — как тогда, наполовину незнакомые и такие близкие слова:

    Hа зеркальный мираж,В даль, за облачный кряжВсе идут пилигримы.Если б я был пророк,Я сказал бы вам:Будьте любимы…Это так же легко,Как смеяться, и, кто бы ты не был,Жизнь похожа на фарсС эпилогом в безоблачном небе.

    Этот мир состоит из любви —Боль придумали люди.Этот мир состоит из любви —И иначе не будет!Пей вино ветровВ мареве луговИ слушай сердца зов —Пока еще не поздно.

   Знакомая волна Силы затмила всё вокруг. Кажется, мы вместе затаили дыхание — я и Лес, не веря счастью и боясь прикоснуться к чуду.