НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 7 - Ольга Ларионова

В тот же день было объявлено о предстоящей пресс-конференции профессора Ринга.

Вечером в стокгольмском аэропорту приземлился межконтинентальный стратоплан, доставивший одного-единственного пассажира. Его ждала машина, за рулем сидел господин, хорошо известный в деловом мире. Пожалуй, только шеф полиции знал, что среди знакомых господина есть и такие, отпечатки пальцев которых хранятся в картотеке уголовной полиции. Конечно, сам Господин был вне всяких подозрений, и шеф полиции не раз Следовал его советам в финансовых вопросах, в свою очередь, дружески снабжая его некоторыми неофициальными сведениями. Последняя их встреча произошла незадолго до посадки стратоплана.

О чем шел разговор в машине, никто никогда не узнал. Известно только, что поздно вечером пассажир стратоплана позвонил у дверей директора Института мозга профессора Свенсона и подал слуге свою голубую визитную карточку с золотой короной. Через пятнадцать минут он был принят хозяином.

— Господин профессор, я буду краток, — сказал гость. — Компания «Золотой век» учредила ежегодную премию в сто тысяч долларов за исследования в области бионики. Я счастлив, господин профессор, сообщить вам, что ученый совет компании присудил эту премию вам за выдающийся труд «Поля головного мозга».

— Я польщен честью, господин вице-директор, — сухо ответил Свенсон, но вынужден отклонить эту награду. Серьезные работы последних лет выполнены мною вместе с профессором Рингом, моим научным руководителем. Поэтому я не могу принять награду единолично. Вторую причину моего отказа вы, очевидно, знаете из газет.

— Увы! — вздохнул гость. — В нашем мире радость и горе идут рядом. Хочешь принести радость, но являешься вестником смерти.

— Не понимаю вас…

— Господин Свенсон, премия присуждена двоим. Профессор Ринг безусловно был выдающимся ученым…

— Почему вы говорите «был»? — нервно спросил хозяин.

— Несколько часов назад профессор Ринг погиб в автомобильной катастрофе. Знаете, когда человек тяжело болен, одно неверное движение руля при нынешних скоростях…

— Какой ужас! — прошептал Свенсон.

— Компания «Золотой век» скорбит вместе с вами. К счастью для науки дело, начатое профессором Рингом, будет продолжать профессор Свенсон. Поэтому я прошу вас не отказываться от премии, Профессор Ринг был одинок, наследников у него нет.

— Почему вы сказали, что профессор был болен? — спросил Свенсон. — Это неправда.

— Увы, — вздохнул гость. — Человек в здравом уме не мог сделать заявления, настолько не соответствующего истине, — он кивнул на газеты. Я сочувствую газетчикам — узнав об этом на завтрашней пресс-конференции, они будут разочарованы.

— Я тоже присутствовал на вскрытии, — сказал профессор. — Я-то, наверное, в здравом уме. И я, безусловно, выступлю на пресс-конференции. А теперь прошу извинить меня. Я потрясен гибелью шефа. — И профессор поднялся.

Но гость не обратил на это внимания.

— Компания весьма сожалеет, — сказал он, — что руководимый вами Институт мозга закрывается. Для нас это тоже неожиданный удар, как и для вас. Сочувствую вам — наверное, трудно расставаться со стенами, в которых провел пятнадцать лет. Но для лауреата премии «Золотого века» двери наших лабораторий всегда распахнуты.

Профессор почувствовал, что ему душно. Он давно понял, что гость знает больше, чем говорит. И вот доказательство — второй неожиданный и очень чувствительный удар.

Соглашаться или не соглашаться? Неужели придется принять эту проклятую премию?

— Поверьте, господин профессор, для меня самого это крупная неприятность, — сочувственно произнес гость. — Кто бы мог подумать, что «Северное объединение» — это оно, если не ошибаюсь, финансировало ваш институт? — вдруг прекратит платежи. Я теряю десять тысяч долларов. Потери крупных держателей акций будут гораздо ощутимее.

Я разорен, подумал Свенсон. Если это правда, то у меня нет ни кроны. Все разыграно, как по нотам. От Ринга они избавились, я у них в лапах. Интересно, что предлагали моему шефу? Впрочем, ему вряд ли предлагали это была бы напрасная потеря времени. Значит, мне еще повезло.

Гость правильно понял молчание профессора и наконец встал.

— Господин профессор, — сказал он. — Официальное объявление о премии будет опубликовано послезавтра. Завтрашнюю пресс-конференцию придется проводить, очевидно, вам. Я хотел бы навестить вас утром, чтобы обсудить некоторые детали.

И гость откланялся.

Пресс-конференция открылась ровно в двенадцать. Зал глухо гудел. Неожиданная гибель профессора Ринга сама по себе была событием. Выступления Свенсона ждали нетерпеливо.

— Дамы и господа! — начал он. — Трагическая гибель моего шефа… Заявление, которое он сделал позавчера… человек безукоризненной честности… Никто из вас, я уверен, не допускал мысли о какой-либо мистификации. Поэтому сообщение о якобы найденном в мозгу неизвестного пилота таинственном приборе пробудило законное любопытство. Увы! Профессор Ринг ввел вас в заблуждение! (Дружный вопль присутствующих). Профессор Ринг не щадил себя на работе… Крайнее переутомление, истощение нервной системы… Тяжело больной профессор принял за прибор обыкновенную пистолетную пулю! (Шум и крики в зале). — Оратор поднял над головой маленький металлический конус.

— Господа! — продолжал Свенсон, когда шум утих. — Профессор Ринг безукоризненно водил машину. В молодости он был гонщиком-профессионалом и трижды завоевывал победу в крупнейших состязаниях, в том числе Гонках столетия! Лишь допустив, что профессор Ринг был тяжело болен, мы поймем, что было причиной аварии и невольной дезинформации… Профессор Ринг интересовался деятельностью компании «Золотой век». Недавно он долго беседовал с представителем компании и чрезвычайно лестно отозвался о ней. Мы можем допустить, что мысли профессора были всецело заняты этой беседой, поразившей его воображение. Мне представляется вполне логичным, что эта пуля, пущенная себе в голову русским космонавтом при аварии ракеты, могла трансформироваться в больном мозгу профессора в тот «датчик счастья», о котором он много слышал и думал.

Сообщение о пресс-конференции в газетах было короткое, а официальное опровержение русских о национальной принадлежности космонавта не было напечатано вовсе. О таинственном «камикадзе» забыли.

О нем забыли все, кроме Джека.

Незадолго до находки в океане он вспомнил, что давно не заглядывал к Майклу Динкеру. Майкл был тоже клиент компании, известный всему миру как номер третий. Джек позвонил, но ему ответили, что тот вместе с семьей отправился в кругосветное путешествие не яхте и вернется не скоро.