Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая

Наличие последнего меня в этой ситуации смущает еще сильнее.

У ресторанчика, куда заруливает Тим, я выпрыгиваю из машины первой, под вопль Яна, что из-за меня у него еще и сотрясение будет.

Поправляю подол платья и обмахиваюсь ладонями. Слишком жарко, но виновник не солнце, нет. Я просто переволновалась.

В заведение мы заходим уже вдвоем. Тиму кто-то звонит, и он говорит, что присоединится позже.

Официант провожает нас на террасу второго этажа с видом на море.

Я устраиваюсь в плетеном кресле, неторопливо листая меню. Ян все это время активно ведет с кем-то переписку. Пару раз ловлю в себе порыв посмотреть, с кем он общается, но не позволяю этой слабости взять надо мной верх.

Солнце облизывает плечи, я откидываюсь на спинку, потягивая холодный лимонад манго-маракуйя.

Прошло уже минут двадцать, но Тим так и не появился. Ян жует стейк. Корочка на уголке его губ трескается.

— У тебя кровь.

— Что?

— На губе, — протягиваю салфетку.

Гирш вытирает губу, но не задевает уголок, откуда и сочится кровь.

— В углу.

Он снова пользуется салфеткой, но не попадает в цель.

— Нет, — качаю головой.

— Сама давай.

Мои глаза округляются.

— Что? Эта разукрашенная рожа твоими стараниями вылеплена.

— Прости, — сконфуженно беру новую салфетку, ощущая просто невероятное, огромное чувство вины. — Вот, — вытягиваю руку и стираю кровь.

Для этого мне приходится к нему придвинуться. Наши глаза встречаются. Ян улыбается шире.

— Ты специально? — прищуриваюсь.

Гирш улыбается шире. Просто невыносимый человек.

Я хватаюсь за ручки кресла, чтобы отодвинуться, но у меня не выходит. Ян уже зацепился за ножку ступней.

— Что ты делаешь?

— Ничего, — он пожимает плечами и продолжает есть как ни в чем не бывало.

Его не смущает ни его побитое лицо, ни то, как на него посматривают гости с официантами, и уж тем более ни мои жалкие попытки себя отстоять.

— Мы, кажется, договорились…

— О чем? Я сделал тебе что-то плохое? — он так говорит, будто искренне не понимает причины моего недовольства.

— Нет, то есть… Отпусти кресло.

— А, это? Да пожалуйста.

Ян убирает ногу, и я тут же отодвигаюсь от него как можно дальше.

— Вчера ты была куда милее, — выдает, засовывая в рот отрезанный кусок стейка.

— Правда? С чего бы вдруг? — бубню себе под нос, разжевывая мидию. — Где Тим?

— Понятия не имею. Чего ты постоянно о нем спрашиваешь?

— Мы, вообще-то, все вместе приехали.

— Не потеряется, он уже большой мальчик.

— Ладно. Что будем делать? — Допиваю свой лимонад, наблюдая за бьющимися о камни волнами.

— Вообще, было бы неплохо пошопиться. Постоянно ходить в Денином шмотье, — он скептически осматривает свою белую футболку и черные шорты, — особого желания нет.

— Ладно. Я тогда прогуляюсь по набережной пока.

— Тебе бы тоже не мешало, — он осматривает мой сарафан, и я уже на инстинктах прикрываю грудь.

— Поехали.

Ян расплачивается и тащит меня за собой. Тим так и не появился, поэтому за руль садится Гирш. К бутылке пива дома он не притронулся, и за обедом мы тоже пили только сок.

Мы ходим по магазинам нескончаемо долго. Ян придирается и комментирует все, что видит. А если я останавливаюсь у манекена чуть дольше обычного, представляя, как то или иное платье смотрелось бы на мне, получаю кучу непрошеных советов и замечаний о том, что мне нравится исключительно какой-то прошлый век.

Под конец во мне трепещет лишь одно желание — стукнуть Гирша чем-нибудь, да посильнее. Мало его бьют. Серьезно!

— Все, просто молчи, — выставляю руку вперед, пока он складывает в машину многочисленные пакеты. — Я уже сегодня вдоволь наслушалась про свой вкус.

— Так если у тебя его нет?!

Ян закрывает багажник и садится за руль. Попрыгав на месте от досады, я выдыхаю и забираюсь на пассажирское сиденье.

Мой телефон по-прежнему валяется в бардачке. Я не общалась с мамой и бабушкой уже больше двух суток, такое в моей жизни впервые. Стоит чуть крепче об этом задуматься, и меня накрывает чувством вины. Все же я плохая дочь и внучка.

Отворачиваюсь к окну, рассматривая пролетающие перед глазами пейзажи. Ян врубил музыку так громко, что мозги вот-вот треснут.

Убавляю, получая за это его недовольный взгляд.

— Голова болит. — Беру с заднего сиденья бутылку воды.

После походов по магазинам на мне длинная белая юбка и такой же белоснежный топ. Длину юбки определяли исключительно пораненные колени.

Мы уже сворачиваем в сторону дороги, что идет к дому Иры, когда Яну звонит Денис.

— Я на громкой, — сообщает Гирш.

— У нас гости. Охранник твой приперся.

— Когда?

— Только тачка подъехала.

— Я тебя понял. На созвоне.

Ян резко разворачивает машину. Теперь мы мчимся в противоположную сторону. Сразу после разговора с Денисом он просит меня выбросить сим-карту и выключить его телефон.

— Что теперь делать?

— Что-нибудь придумаем.

Ян подмигивает и увеличивает скорость. Вскоре мы снова оказываемся на протяженной трассе.

Глава 17

Ян

— Приятного отдыха.

Парень, что нас заселял, прикрывает книгой камеру на стойке рецепции и засовывает себе в карман деньги, что я дал сверху, чтобы избежать его просьбы предоставить паспорта.

— Ага, — киваю и сгребаю со стойки ключи. Они бренчат в руке, пока мы идем по узкому коридору.

Первый этаж. Восьмой номер.

Распахиваю дверь, мельком замечая свое перекошенное лицо в отражении такого же компактного, как и все здесь, зеркала.

Комната недотягивает даже до двойки по моим стандартам. Но сегодня было бы рискованно селиться в нормальном отеле по документам и без них. Мое лицо привлекает слишком много внимания, и я понятия не имею, чего можно сейчас ожидать от отца и какую команду он спустит Тёме. В первую очередь этот бык будет искать именно там. Поэтому две следующие ночи придется ютиться в хостеле. Единственный пустующий двухместный номер в фонде сейчас перед нами.

Пропускаю Малинину вперед, сам же продолжаю стоять на пороге и в очередной раз обтекать от этого «увлекательного» путешествия.

Ника осматривается. Кладет свои вещи на первый этаж двухъярусной кровати и отодвигает жалюзи.

Здесь настолько мало места, что дышать трудно. Окно, как полагается, с