Корунд и саламандра - Алла Гореликова

Король сам разливает по кубкам вино.

— Вы, верно, устали в дороге?

— Нас подвезли, — отвечает Серж. — Мы оба к услугам короля. — Медлит миг и добавляет: — Всецело.

— Всецело, вот как? — весело удивляется король. Весело… вот только глаза его остаются холодными. Жесткие глаза охотника, воина… правителя. — Я не хочу оказаться негостеприимным. Вам приготовили комнату. Отдыхайте. Завтра я приглашаю вас позавтракать со мной. Тогда и поговорим.

— Благодарю, мой король, — отвечает Серж.

Я молча кланяюсь.

«Над королем только Господь», — напомнил я себе. В который раз…

— Можешь ты узнать, Анже, гномы и сейчас могут войти в мой дворец, как к себе домой?

— Дворец большой, мой король. В моих силах читать прошлое вещей, но как могу я знать заранее, какая именно вещь покажет нужное мне.

— Я обдумаю это.

В голосе молодого короля чудятся сталь и огонь.

— Если будет на то воля Господня и Анже проверит до конца сказание о святом Кареле, мы и о подземельных будем знать больше, — тихо говорит Серж.

— Верно… — Король Луи задумывается, плотно сжимая губы и прикрывая глаза. — А еще мы будем больше знать о Двенадцати Землях. Я понимаю, Анже, почему отец предстоятель не велел тебе заниматься Юлией и ее гвардейцем. Ведь и сам я думал лишь о том, чтобы узнать правду о деянии моего великого предка, святого Карела. Но, клянусь Светом Господним, о многом я не подумал! Анже, узнай о наших соседях все, что сможешь. И о подземельных, и о восточных.

— Но все это было так давно, — бормочет Серж.

— Такова моя воля, — говорит король. — Можешь передать это отцу предстоятелю. А если он захочет объяснения, я сам… впрочем, нет! Тогда передай ему мои слова: в прошлом можно узнать немало полезного для будущего. Ты понял, Анже?

— Да, мой король! — Я склоняю голову. — Я таки сделаю.

— Думаю, ты понадобишься мне во дворце, Анже, — медленно произносит король. — Позже… а сейчас рассказывай дальше.

Когда я расскажу о хронисте, думаю я, он даст мне приказ заняться еще и империей…

— Бедолага Анже, — усмехается Серж, когда Коронный лес остался далеко позади. — Наш король выжал тебя досуха, но, попомни мои слова, на этом не остановится.

— Зачем я ему во дворце?

— А ты не понял? Искать ходы подземельных, а попутно проверять вещички тех, кого добрый наш король заподозрит в недостаточной преданности.

Я останавливаюсь.

— Ты не рад? — Серж с ехидной усмешкой заглядывает мне в лицо.

— Свет Господень, какая гадость, — шепчу я.

— Пойдем, друг Анже, — вздыхает Серж. — Гадость… Я вижу, молодой король тебя не впечатлил?

— Именно что впечатлил, — возражаю я. — Не ожидал я, что он так… такой… слова даже подобрать не могу! Грозный…

— Да. — Серж кивает. — Ты нашел хорошее слово. Нашему королю всего девятнадцать, но он прекрасно понимает, что такое власть.

Какое-то время мы молчим. Не идут у меня из головы жесткие глаза молодого короля, огонь и сталь в его голосе.

— Я слыхал, королевским рыцарям он нравится куда больше своего отца, — неожиданно говорит Серж. — Ты не очень-то присматривался к нему, когда рассказывал, Анже. А он становился похож на мальчишку, мечтающего о подвигах. Да такой, наверное, он и есть — кто еще так любит сказание о святом Кареле?

— Пресветлый, пожалуй, не будет доволен, — вздыхаю я.

— Приглашение в Коронный лес! — Серж фыркает. — Хитро, ничего не скажешь. И, кстати — ты заметил, Анже? — он зовет по именам всех своих слуг.

— Ты хочешь сказать, что такой король нам и нужен после Луи Ленивого? Не знаю, Серж. Может быть. Кто я такой, чтобы судить о королях?

— По крайней мере, на провиант нам в дорогу он не поскупился, — сообщает Серж. — Хочешь перекусить, Анже?

— Давай, — соглашаюсь я. — Вон как раз подходящее местечко — сухое и уютное. Заодно расскажешь, чем закончилась та история с сэром Барти.

Мы сходим с дороги и располагаемся на солнечном склоне небольшого пригорка. Серж раскладывает припасы и начинает рассказ:

— На чем это я остановился… а, ну да! Сэр Барти въехал прямиком в западню. Да… это некрасивая история. Не для Барти некрасивая, для Себасты. Если ради власти творятся такие дела, имеет ли смысл гордиться приставкой «вольная»? Правил бы король… Ладно, слушай. Сэр Барти попал в западню. На дороге был растянут наговор. — Серж вздыхает. — Наговор переноса людей, настроенный на королевского рыцаря и мальчика одиннадцати лет.

Слышал я про наговоры переноса. Дорогая, очень дорогая штука.

— Их перенесло обратно в Себасту, — продолжает Серж. — В подвал, где ждали личные стражники члена совета, для которых нет закона, кроме слова господина. Наверное, можно сказать, что сэру Барти повезло: стражники получили приказ схватить его живым. И осторожничали. Сэр Барти долго отбивался… Он бросил шпагу, когда стражник исхитрился схватить мальчишку и приставил кинжал к его горлу. К тому времени Барт убил троих или четверых, а без раны или хотя бы царапины не остался, наверное, никто. И Барт понимал, что на него злы, а помощи ждать не приходится. Понимал он и то, что мальчишку почти наверняка все равно убьют. Но «почти» еще не значит «наверняка».

Серж замолкает.

— Когда это было? — спрашиваю я.

— Пару лет назад.

Случись что с сэром Барти, эта новость разлетелась бы по Таргале куда быстрее, думаю я.

— Значит, ему удалось выпутаться. Но ведь не отпустили же его с миром, когда он сдался? Скорее они должны были решить, что сэр Барти отвлекает их от настоящего купеческого сына и от другого королевского рыцаря. А тогда… не много же у него было шансов на спасение!

— Сэр Барти тоже так подумал, — говорит Серж. — И понял, что пора истратить свой «зов другу».

Я киваю: понятное дело. Амулет, прозванный рыцарями «зов другу», можно использовать только раз. Его приберегают на крайний случай. На тот, когда не справиться самому и нужно звать на помощь. Потом приходится покупать новую пару и заново устанавливать связь — дело дорогое и долгое. Зато использовать «зов» легко. Достаточно проговорить в уме ключевую фразу. Не помеха ни драка, ни плен, ни рана… если, конечно, ты пока еще в сознании.

Барти позвал на помощь сэра Джона. Ему повезло, что Джон был тогда как раз в казарме «волков»… или, может, им обоим повезло. Сэр Джон знал: уж кто-кто, а Барт не позовет без отчаянной нужды. И он, прежде чем сказать слово переноса, одолжил у сэра Мишо «дымчатую кошку».

— Что это?

— Это боевая магия, друг Анже. Очень сложная и очень редкая. Острый глаз на свету и в темноте, стремительность… но самое главное, что под заклятьем «дымчатой кошки» человек словно ускользает из-под взглядов других. На нем трудно, почти невозможно сосредоточить внимание.