Я не сплю, я жива (СИ) - Чар София

– Может, Ветала. Я сам передал ему все нужные сведения, – привычно невозмутимо и четко произнес Вилар.

За прошедшее время он не успел даже переодеться. Потрепанные брюки еще хранили пыль из подвала Талана, на рукаве темной рубашки голубоватым отсвечивало пятно от реактива. Это определенно был он.

Это был Вилар Димхаир, нынешний владыка мракобесов, придворный маг, граф и человек, который никогда не врал. По крайней мере, так думала Ветала.

От неожиданно накатившей слабости и шума в ушах, рыжая медленно опустилась на край постели, растерянно глядя на Вилара. На человека, с которым она была откровенна, как ни с кем другим, кому успела довериться, кого успела почти…

От этой последней мысли стало тяжело дышать и девушка резко дернула воротник платья. Ей не хватало воздуха.

– Так мастерски врать… – хрипло прошептала она, уже не скрываясь.

Смысла не было. Их раскрыли, их предали.

– Я не вру, Ветала. Я недоговариваю, – педантично поправил ее Вилар, чуть прищурившись.

Темный взгляд остался невозмутимым. В нем, как в зеркале отражалось разочарование, горечь и боль рыжей. В нем отражалась пешка, сыгравшая так, как было нужно мракобесу и теперь ее можно было убрать с доски.

Капля воды, медленно сползая по грубой кладке стены, на миг задержалась на краю светлого пятна, прежде чем нырнуть вниз, во тьму.

– Двести сорок шестая… – едва слышно прошептала Ветала, медленно подняв взгляд вверх, к новой капле воды.

Считать капельку за капелькой – все, что ей оставалось, все, что она еще могла делать, сидя на подстилке из прелой соломы в компании шуршащих по краям крыс. К чести последних, пока что они предпочитали не показываться, а шум рыжую не отвлекал. Ее вообще ничто не могло отвлечь от пятна света, льющего из крохотного окошка почти под потолком и капель воды. На этом ее мир заканчивался.

Все за границей светлого пятна терялось в сером полумраке, переходящем в кромешную тьму. Точно так же в душе рыжей ярким светлым пятном полыхала ярость, по кромке окруженная серой паутиной отчаяния с оттенком обреченности.

Они с Листаром не успели даже дернуться. Обессиленного мага и оцепеневшую от изумления и ужаса Веталу скрутили почти мгновенно и отволокли в уже знакомую девушке темницу в такой возмутительной тишине, будто в замке был самый обычный день.

Будто только что и не произошло наглое и подлое предательство со свержением законной власти. Хотя, скорее всего до этого просто никому не было дела.

Губ рыжей коснулась горькая циничная усмешка.

– Законная или не законная – какая разница. Главное, чтобы выгоду давала. А там пофиг, что для этого сделать придется. Окрутить, втереться в доверие и солгать? Да легко! – пробормотала она, чувствуя прилив сил.

Вскочив на ноги, девушка резко вскинула голову до боли кусая губу.

– Дура, какая я дура! – отчаянно прошептала она, запустив руки в растрепанные волосы.

Сколько раз ее предупреждал Листар, сколько знаков везде было, а она слепо верила этому ублюдку, вместо того, чтобы прислушаться к голосу разума и вот… И вот ее легкомыслие подставило всех. Подставила отца, Листара, дядю Гэнри. Всех тех, кто успел стать ей близок.

От этой мысли стало тяжело дышать и Ветала принялась мерять шагами камеру. Страх за близких и отчаянное желание сделать хоть что-то душили, но еще сильнее была злость на мракобеса.

– «Я никогда не вру, Ветала,» – пробормотала она, замерев у двери.

Раздраженный взгляд карих глаз впился в обитую железом древесину, будто на ее месте был сам мракобес.

– Сволочь паршивая! Вселенная, эй, шанс! Всего один шанс мне дай, чтобы врезать этому мерзавцу! Я еще на него нервы тратила, я за него, гада переживала. Да чтобы он провалился!

Постепенно голос девушки сорвался в рычащие нотки. О, как сильно она хотела высказать все это самому Вилару, этому грязному подлому предателю. И нет, теперь ему не было оправдания, он был просто паршивой мракобесьей задницей.

Забывшись в этих чувствах, рыжая не сразу расслышала за дверью звук шагов. Встрепенулась только, когда замок вдруг заскрежетал.

Застыв посреди камеры, девушка невольно сжала ладони.

Гостей она не ждала.

Впрочем, к ней пришли совсем не с дружеским визитом. В первое мгновение рыжая даже не поняла, что дверь открылась, не смотря на надрывный скрип проржавевших петель. Проход просто закрыла мощная фигура стражника, вошедшего за ней. Когда же он прошел в камеру рыжая не сдержала истерического смешка.

– Проклятье, еще бы роту солдат за мной отправили, я ведь такой охрененно опасный преступник. Полки пальцем, армии – пяткой укладываю, – фыркнула она.

Увы, ее остроумие не оценили. Не особенно церемонясь, стражник сковал руки рыжей. Собственно, та и сопротивляться не стала. В этой камере ее магия не работала, что она может сделать этому громиле?

Стражник же, убедившись, что преступница закована, подтолкнул ее к выходу, к невысокой фигуре в темном плаще с какой-то смутно знакомой белой вышивкой. Где она это видела Ветала вспомнила не сразу.

– Покайся в грехах своих, Единый - милостивый! Приди к нему очищенной от греха лжи!

Невольно передернув плечами, девушка только чуть прищурилась. Может быть она бы даже прониклась таким соблазнительным предложением, если бы не тон. Он как бы предполагал, что фраза шаблонная и грязной грешнице в сути надеяться на что-то особенное не стоит.

– А не пошли бы вы… В грехах каяться, – не особенно любезно буркнула она и обернулась. – Все, закончила с покаянием, веди. Грешница жаждет поскорее обсудить своих грехи с непосредственным начальством уже на том свете.

И, к удивлению Веталы, стражник не стал даже дожидаться ответа священника. Просто схватил девушку под руку, подталкивая вперед по коридору.

– Иномирское отродье… – не особенно любезно сплюнул им вслед священник.

Впрочем, Ветале уже не было до него дела. Первый всплеск адреналина постепенно сошел на нет. Колени начали дрожать и, когда впереди замаячило пятно света, рыжая невольно даже замедлила шаг.

Все рано или поздно задумываются о смерти. В своем родном мире она представляла ее достаточно скучной, в окружении детей, внуков и любимого кота. Здешние реалии немного подправили эту картинку. Она вполне предполагала, что ее могут пришибить из-за ее паршивого нрава и смерть стала выглядеть как-то оптимистичнее. Но все равно настолько веселой кончины, как плаха она как-то не предвидела.

На мгновение ослепленная слишком ярким светом, она проморгалась далеко не сразу. Когда же слезящаяся дымка перед глазами немного развеялась, рыжая даже застыла. Не помог даже направительственный тычок от стражника.

Плаха.

В парке, сминая пышные белые цветы, посреди одурительно сладкого запаха этого белоснежного цвета, стояла наскоро соображенная плаха с плечистым палачом со скучающим взглядом. Рубить головы для него было обычной работой. А враги короны это, предатели или сами короли его уже не волновало.

Второй тычок в спину заставил рыжую сделать два быстрых шага, чтобы не упасть. Сквозь шум в ушах она вдруг различила смешок и с изумлением поняла, что парк, переоборудованный под место казни, не пустует. Здесь собрались все придворные.

Рассеянный взгляд несостоявшейся принцессы скользнул по знакомым лицам. Странно отсутствующий, выдержать его было сложно и большинство поспешили отвести взгляд, другие просто сделали вид, что смотрят куда-то в другую сторону и только один не отвел взгляда вовсе.

Нет, это не было неожиданно. Ветала понимала, что он придет, он теперь в фаворе, предательством он купил себе теплое место рядом с Котаром и его дочуркой. Но даже это понимание не помогло сделать этот момент менее болезненным. С растрепанными волосами, в запыленном грязном платье и блуждающим взглядом, она сейчас казалась нищенкой в сравнении с ним. Чертовым блистательным принцем в темном костюме. Принцем, трепетно приобнимающем новую принцессу, горделиво осматривающуюся по сторонам.