Шаровая молния 3 - Александр Викторович Горохов

К тому времени, когда Демьянов добрался до Москвы, на Лубянку уже дошли сведения не только из Горького, но и из Чебоксар и Казани, через которые в Нижний добирался откуда-то из-за Урала предположительный «объект Г-20/05». Весьма интересные подробности: приезжал в город, селился где-то неподалёку от оборонных заводов, «наводил мосты» с местными криминальными элементами, а после единственного «дела», получив свою долю, снимался с места и отправлялся дальше на запад. Не жадничал, потому и ни разу не вступил с ворами в конфликт. Но между делом узнавал у них, что именно выпускается на том или ином заводе.

Всё это выяснилось после того, как подняли материалы «взятой» в Казани на очередной краже шайки, члены которой достаточно подробно описали «наводчика», помогшего им в одном из предыдущих «дел». А потом всплыл и аналогичный случай в Горьком.

Следующим местом, где жил около недели Ушаков Владимир Пантелеевич, как значилось в документах «эвакуированного», стал Арзамас. А поскольку Эйтингон, которому поручили дело, предположил, что «объект» перемещается по железной дороге, то ориентировки рассылали уже по более или менее крупным городам, соединённым с Арзамасом железнодорожным сообщением.

Вообще посвящение Наума Исааковича в тайну попаданцев из будущего вызвало у диверсанта шок.

— Так вот, значит, кто ты такой, цыганка? — укоризненно покачал он головой, когда Демьянов, на время розыска Ушакова освобождённый от исполнения обязанностей Уполномоченного ГКО, появился в его кабинете. — Это очень многое объясняет. И твои «подарки» для диверсантов, и «предсказания» моей судьбы, и познания о такой засекреченной спецоперации, как «Монастырь». Она что, действительно окажется столь важной, что о ней и спустя десятилетия помнят?

— Действительно, Леонид Александрович. Не знаю, настолько ли успешной, как мне известно, поскольку ход событий уже серьёзно поменялся, но одной из наиболее успешных в истории советских спецслужб — однозначно!

Да, ход истории поменялся. И продолжал меняться буквально на глазах.

Весеннее наступление на Харьков, так встревожившее Демьянова, было предпринято только с севера. А на Барвенковском выступе армии всю весну усердно зарывались в землю, минировали пространство между первой и второй, основной линией обороны, насыщались средствами противотанковой обороны. И когда немцы ударили в основания выступа, повторилась история с Курской дугой. Пусть и в куда меньших масштабах.

За неделю наступления 1-й Танковой армии Клейста 9-я армия генерал-майора Козлова отошла на северо-восток на 15 километров, но при этом сумела сохранить основную часть живой силы и артиллерии, продолжая упорное сопротивление. На северном фланге выступа 57-я армия Кузьмы Петровича Подласа, усиленная 23-м танковым корпусом генерал-майора Пушкина, крепко вцепилась в правый берег Северского Донца, хотя ради этого ей и пришлось оставить Лозовую и Лихачёво. 6-я армия генерал-лейтенанта Городнянского силами 21-го и 22-го танковых корпусов на левом берегу Северского Донца нанесла от Купянска фланговый контрудар севернее Балаклеи, создав угрозу окружения частям немецкой армии с тем же номером. В результате Паулюсу пришлось перебрасывать войска с севера, чем он ослабил давление на 38-ю и 28-ю советские армии.

Да, угроза «Харьковской катастрофы» полностью не ликвидирована. 9-я и 57-я армии продолжают находиться внутри выступа, под ударами немецких 6-й, 17-й и 1-й танковой армий. И стоит Клейсту и Паулюсу прорваться вдоль берегов Северского Донца, как войска Городнянского и Подласа окажутся в «котле».

В Крыму Манштейн и румыны продолжают свой «дранг» но не столько «нах ост», сколько «нах зюйд». Приморская армия уже отошла на линию Кача — Бахчисарай. Одна дивизия 44-й армии зацепилась за Ангарский перевал, преградив путь через горы на Южный берег Крыма. Ожесточённые бои идут за Карасубазар (известный после 1945 года как Белогорск) и Ислам-Терек (Кировское).

На севере наконец-то «задушили в объятиях» Демянский котёл. Прорыва наружного кольца окружения удалось избежать, а снабжению окружённой группировки противника по воздуху активно препятствовали новейшие истребители, корректируемые с земли показаниями радиолокационных станций. Их теперь не только производили в Советском Союзе, но и начали поставлять по ленд-лизу союзники.

Но речь не об этом, речь о перехвате попаданца, по предварительным выводам, настроенного к СССР враждебно и намеревающегося «слить» немцам важнейшую информацию.

В течение недели удалось отследить проживание Ушакова в Саранске, Пензе, Тамбове и Липецке. Подошла информация и с «обратного» направления. В Казань он прибыл из Перми транзитом через Ижевск, куда приехал из Свердловска. В «столице Урала» объявился из Ирбита, в окрестностях которого действительно в прошлом году наблюдался случай попадания шаровой молнии в человека, после которого тот стал «странным». Но поскольку это случилось в августе, местным чекистам было не до того из-за суматохи первых недель войны. А тридцатитрёхлетний бывший железнодорожник, потерявший зажатую стрелкой руку, «не высовывался», про случай успешно забыли.

— Как думаешь, куда он дальше направился? — справился «товарищ Наумов», ознакомив Демьянова с этой информацией.

Николай, прикинув по карте железных дорог возможные маршруты, уверенно ткнул пальцем в Воронеж.

— Однозначно сюда. Я не знаю, насколько он разбирается в истории, и какой город выбрал для того, чтобы оказаться «под немцами», но именно Воронеж ему никак не миновать.

— А ты думаешь, что про Ворошиловград он врал?

— Не знаю, Леонид Александрович. В моей истории этот город точно попал под оккупацию в середине лета 1942 года, и в нём появлялись сторонники украинских националистов. Мало того, в городке Краснодон под Ворошиловградом действовала подпольная организация молодёжи и комсомольцев, все заслуги которой украинские «историки» приписали затесавшимся в её ряды националистам. Возможно, собирается установить с ними контакт. Но он должен знать и то, что под оккупацией были все города, стоящие на реке Дон вплоть до Ростова, и вообще всё, что западнее Сталинграда. Что он решит, как вы понимаете, можно лишь догадываться.

— Найдём, не беспокойся!

Николай грустно улыбнулся.

— В фильме о советском разведчике, очень популярном в моё время, глава гестапо Мюллер сетовал, что очень сложно предугадать действия непрофессионала.

Фрагмент 15

29

— Поздравляю, Шлоссер, — объявил Шелленберг, и по его улыбке было непонятно, иронизирует он или всерьёз решил, что сказанное им далее заслуживает искреннего поздравления. — Ваш провал в России год назад, скорее всего, был подстроен чекистами.

— Почему вы так решили, господин оберштурмбанфюрер?

— На запрос о судьбе Демьянова и Проектного бюро, заместителем руководителя которого он был, пришла информация по каналам ведомства адмирала. Человек, которого арестовали во время вашего задержания якобы при передаче вам секретной информации, не просто жив и здоров, но даже получил очередное звание.