Германский генеральный штаб - Hans Kuhl

Поверочные задачи, которые он предлагал прикомандированным к Г.Ш. офицерам, обыкновенно ставили нас в крайне тяжелое положение по отношению к превосходным силам противника. В остроумных решениях этих задач он избегал опасности каким-либо смелым приемом и переход в наступление сосредоточенными силами в наиболее уязвимом месте, большей частью на фланге.

Ему не суждено было осуществить свои идеи на практике в решительной битве на Марне в сентябре 1914 г. Мы не сумели заблаговременно подвести резервы на крайний фланг как он этого требовал. Но один из его учеников, Людендорф, посоветовал начальнику штаба ген. ф. Гинденбурга принять у Танненберга такие меры, которые были вполне достойны Шлиффена. Весьма смелое решение изменило опасное положение и привело к большой победе к уничтожению противника. Восточная Пруссия была спасена.

Теория и методы графа Шлиффена часто подвергались нападкам. Широкие оперативные задачи, которые он ставил молодым офицерам, выходили далеко за их круг мышления и за пределы их ближайшей практической деятельности, так думали Он же полагал, что во время войны и молодому офицеру Г.Ш. придется принимать такие решения, которые потребуют от него широкого кругозора. Я считал, что он был прав при условии маневренной войны, при которой не всегда можно рассчитывать на телефонную связь. Командированным штабным офицерам и молодым полковникам часто приходилось при тяжелых обстоятельствах принимать самостоятельные решения, требовавшие полного понимания обстановки во всей ее совокупности.

Графа Шлиффена упрекали за то, что императорские маневры и военные игры с участием императора велись таким образом, что его величество кайзер всегда оставался победителем. В отношении императорских маневров он безусловно был прав; так как таковые являлись большим торжеством для всего округа, о них сообщалось в местной и иностранной прессе Нельзя было сообщать о поражении императора; можно было бы возразить, что кайзеру лучше было бы в таком случае не браться за командование. Но с другой стороны, главе верховного командования это необходимо было делать. Тактические решения на маневрах являются всегда результатом более или менее подтасованной, обстановки, но большой беды в этом не было.

Несколько иначе обстояло дело с военными играми в которых одной стороной командовал кайзер. Они происходили в узком кругу лиц Г.Ш. при участии некоторых других офицеров. Здесь можно было бы действовать более свободно.

Нельзя отрицать того, что граф Шлиффен при прочих поездках Г.Ш. и военных играх оказывал давление на их ход. Ему было важнее провести определенную оперативную идею, чем дать свободно разыграться столкновению обеих сторон. Он хотел узнать, как сложится операция при определенных условиях, что будет предпринято начальником в ответ на действия противника. Для этой цели он часто ставил одному из начальников особенно трудные условия, в то время как другому облегчал положение. Таким образом, это были упражнения главным образом для него самого. Этим объясняется и то, что опубликованные в его труде «Канны» очерки надо понимать не как военно-исторические описания, а как тактические и оперативные рассуждения на основании военно-исторических событий. Изучая военную историю, он старался уяснить себе, как все произошло, как должно было произойти и что произойдет в будущем; он весь высказался в этих оперативных рассуждениях.

Он не знал ни отдыха, ни развлечений. Он любил повторять слова Мольтке: «гениальность требует знаний и работы». На празднике военной академии, обращаясь к офицерам, он сказал: «Это положение подтверждается целым рядом великих полководцев, которые работали все вплоть до Александра Великого, не только укрощавшего Буцефала, но и сиживавшего у ног Аристотеля».

Свои взгляды относительно будущей войны, которая, вследствие изменившихся во многом условий, должна была принять иные формы, он развил перед широкими кругами читателей в появившейся в 1909 г. в «Дейтше Ревю» статье: «Война в настоящее время». О ней много говорилось, многие ее хвалили, а некоторые относились к ней отрицательно.

Он исходил в ней из того, что обстановка и естественное желание обеспечить себя, в связи со стремлением использовать силу современного оружия, привели к громадному удлинению фронтов сражения. Не подлежит сомнению, что явления, имевшие место в восточно-азиатской войне, повторятся в европейской войне. Арм. корпус займет, быть может, в три раза больше места, чем 40 лет тому назад. Будущие поля сражения будут иметь совершенно другое протяжение, чем это было раньше. Всеобщая воинская повинность создала невиданные до сих пор массы войск. Вся трудность заключается в управлении этими массами и в использовании их на полях сражения.

Русско-японская война доказала, что при обыкновенном наступлении на неприятельский фланг в лучшем случае можно добиться только незначительного успеха. Враг отступит, но через некоторое время возобновит в другом месте прерванное сопротивление. Война будет продолжаться. Чтобы добиться решительного успеха и разгрома противника, необходимо вести наступление одновременно с двух или трех сторон, то есть с фронта и с одного или с обоих флангов. Необходимые для сильного флангового удара средства можно получить, ослабляя насколько возможно фронт, который во всяком случае должен также участвовать в наступлении.

Вместо того, чтобы нагромождать позади фронта бездействующие и могущие быть использованными в решающем пункте резервы, лучше позаботиться о подвозе достаточного количества огнестрельных припасов. Все войска, которые задерживались для использования в решительный момент, должны быть теперь с места двинуты в бой, чтобы результаты наступления были наиболее полны.

Существеннейшая задача командования состоит в том, чтобы задолго до сражения назначить всем армиям и корпусам пути следования и указать им для исполнения задачи на каждый день; развертывание сил для сражения начинается с момента выгрузки войск на железных дорогах.

В свое время очень много говорилось о той роли, которую, по мнению графа Шлиффена, должен был играть главнокомандующий во время сражения. Современный Наполеон не останавливается на возвышенности, окруженный блестящей свитой. Имея наилучший бинокль, он увидел бы немного. Его конь явился бы легко доступной целью для бесчисленного количества батарей. Главнокомандующий должен находиться в отдалении от фронта, в помещении с поместительными рабочими кабинетами, где в его распоряжении имеются обыкновенный и беспроволочный телеграф, телефоны и сигнальные аппараты, где в любой момент можно получить достаточное количество автомобилей и мотоциклеток, готовых и приспособленных для самых дальних поездок. Здесь, сидя в удобном кресле, перед большим столом, современный Александр видит перед собой на карте все поле сражения, отсюда передает он зажигающие слова и сюда получает донесения от командующих армиями и командиров корпусов, а также и от воздушной разведки, следящей за противником на всем фронте и наблюдающей за его позициями.

Такая обрисовка современной войны в то время вызвала оживленную критику. Этот вопрос следует рассмотреть подробнее так как граф Шлиффен воспитал на своих воззрениях целое поколение, а в силу своего умственного превосходства он пользовался в Г.Ш. безусловным авторитетом, в результате чего его воля проникала во всю нашу деятельность. Я вполне убежден в том, что и во время войны его желания внедрились бы во всех офицерах Г.Ш., причем каждый из них до последнего полковника включительно гордился бы действовать именно так, как этого хотелось бы его главному начальнику.

Можно допустить, что граф Шлиффен ошибался, но эту ошибку он разделяет со многими другими. В упомянутой статье он говорит, что в настоящее время, когда существование нации покоится на непрерывном развитии территории и промышленности и когда остановившаяся машина необходимо должна быть вновь пущена в ход, продолжительные войны невозможны. Стратегия истощения невозможна, когда для содержания миллионных армий потребны миллиардные расходы.

Французский Г.Ш. также рассчитывал на кратковременную войну, на что указывает упоминавшийся доклад комиссии, расследовавшей причину потери Брие. Маршал Фош в изданной им до войны книге «Принципы войны» держится той же точки зрения.

Мольтке, наоборот, выказал особую дальновидность, говоря еще в 1890 г.: «Если разразится война, которая уже больше десяти лет висит над нами как Дамоклов меч, то длительности и конца ее предвидеть нельзя. В борьбу вступят вооруженные как никогда великие европейские державы; ни одна из них не может быть разбита в течение одного или двух походов настолько, чтобы признать себя побежденной, решиться на заключение суровых условий мира и не быть в состоянии через некоторый промежуток времени оправиться настолько, чтобы возобновить войну. Война может стать и семилетней, и тридцатилетней». За это время условия, конечно, изменились. Едва ли кто-нибудь мог теперь думать о такой продолжительности войны. Не только в военных, но и в промышленных кругах думали, что при длительной войне рухнут финансы и все хозяйство страны. Мы все в этом ошиблись. Хозяйство страны старалось приспособиться к войне, финансы не рухнули. Даже полная блокада, хотя и очень вредила нам, не повергла нас ниц. Самые тяжелые последствия сказались только тогда, когда мы сложили оружие.