Меню голодного леопарда - Дарья Александровна Калинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему же Олег сразу не отказался? Ведь он кристально честный человек, ему скрывать нечего.
— Это тайна касалась не столько моего брата, сколько его жены. Вот кто был легкомысленной и недалекой особой — так это она!
— Вы говорите сейчас про свою подругу, про Светлану?
— Как будто бы подруга не может быть такой, как я сказала! Олежек ради Светланки в лепешку готов был расшибиться, а ей всего и всегда было мало. Влипла она в какую-то историю, спустя много лет правда вылезла наружу, Олег был вынужден прикрыть Светлану.
— Она же мертва!
— Олег так поступил исключительно для того, чтобы сохранить доброе имя своей супруги.
— Очень благородно с его стороны! — восхитилась Сашенька. — Очень!
— Олег у меня замечательный! Самый лучший на свете!
— А кто его шантажировал? Знаете?
Леля покачала головой.
— А почему вы в письме написали, что виноваты в смерти Светланы? Ее же смерть была результатом несчастного случая.
— Это я фигурально выражалась. Я должна была подстраховать Светланку, но не успела. Самой вот тоже под копытами побывать пришлось, но выжила.
— Значит, Олег тут ни при чем?
— Его там и близко не было.
Спрашивать, не мог ли Олег чего-нибудь такого дать коню своей жены, чтобы животное впало в агрессию, было напрасным делом. Леля уже пришла в себя, душевный кризис, чем бы ни был он вызван, в ней миновал. И теперь перед Сашенькой вновь находилась обожающая своего брата женщина, которая бы позволила себя саму разрезать на части, чем оговорить его хоть в чем-то. Оставалось лишь допытываться о личности шантажиста. Но увы, тут Лелик ничем не могла помочь.
— Да я сама не меньше вашего мечтала найти этого гада и посмотреть ему в глаза. Ворошить прошлое! Да вы бы знали, как Олег переживал смерть Светланы. А как он много помогал мне! Такого брата еще поискать!
— Совершенно верно. Но вернемся в наше время. В квартире у Ольги Вороной кто-то убил Аделаиду. Вероятно, это сделал тот же человек, которому ваш брат сварганил ключи.
— Шантажист! Он еще и убийцей оказался!
— Видите, как важно найти этого человека. Постарайтесь вспомнить, что брат рассказывал о шантажисте.
— Ничего. Он его никогда даже не видел. Получал письма с угрозами. Сначала они были общего плана. Мол, мне известно, что случилось со Светланой. Знаю про ее тайну. Если хочешь, чтобы я молчал, будешь выполнять мои приказы. Ничего конкретного. Но спустя неделю ему стали приходить письма с уже вполне конкретными требованиями. Войти в доверие к старой знакомой — Ольге Вороной. Добыть ключи от ее квартиры. Узнать, где хранит драгоценности. Раздобыть ключ от сейфа. Олег все делал. Он не мог запятнать имя Светочки.
Да, прямо хотелось расплакаться от такого благородства. Вот только все это были фантазии Лели, которой хотелось изображать своего обожаемого братца этаким героем. А на самом деле все было куда проще, прозаичнее и грубее. Олег прикрывал вовсе не доброе имя своей жены, он спасал исключительно свою шкуру. Но оказывается, было в жизни Олега еще что-то постыдное, помимо смерти Светланы.
— А как приходили письма? По почте?
— Я не знаю.
— Вероятно, шантажист — это кто-то из своих. Он знал какую-то тайну вашего брата. А сами что вы думаете по этому поводу?
— Светлана очень любила наряды и красивую жизнь. Сколько ей ни дай, она все спускала на шмотки, рестораны и гулянки. У меня нет доказательств, но мне кажется, что она даже изменяла моему брату. С нее бы сталось!
— А с кем?
— Да с кем угодно! Светлана была неразборчива в связях.
— Зачем же Олег женился на такой особе?
— Любил. Думал, что замужество исправит Свету. Как бы не так! Горбатого только могила исправит.
Вернувшийся в этот момент супруг Лели не понял, о чем речь, и бросился утешать женщину:
— Что ты такое говоришь? Какой горб? Чуток сутулишься, так это тебя не портит. Даже наоборот. Я не люблю, когда бабы с ровной спиной шагают, чай, не на параде.
— Миша, замолчи.
Но мужик продолжал суетиться возле Лели. Приговаривая что-то ласковое, он то поправлял у нее подушки за спиной, то наливал водички в стакан, то подсовывал оставшуюся котлетку, уговаривая доесть все до крошечки. Одним словом, был Леле «родной матерью». Не о таком ли муже мечтает каждая женщина? Но Леле, похоже, было все равно.
Сашенька между тем глубоко задумалась. Нет, Леля никогда всей правды про брата и Светлану не скажет. Нечего и пытаться ее подловить на лжи. Отопрется, разрыдается, спишет все на плохое самочувствие, но брата она не выдаст. Вон какая вся напряженная сидит. Руки сцепила, чтобы не было видно, как сильно они дрожат. На лице вместо улыбки настоящий оскал. И спина прямая, словно кол проглотила.
— Давайте оставим вашего брата и его жену и поговорим про Аделаиду?
— Портниху?
— Про нее.
Леля моментально расслабилась. Было ясно, что этой темы она совершенно не опасается.
— А что про нее говорить? Ада работала в театре, где выступала Ольга. Любезная, старательная. Особенно старалась выслужиться перед Ольгой, говорила, что восхищается ее талантом. А когда Ольге понадобился новый сценический костюм для роли Сильвы, то Аделаида предложила сшить его даром.
— И часто она делала такие предложения артистам?
— Другим? Никогда! Говорю же, она Ольгу боготворила! Но вообще, Ада мне не нравилась. Странная она была какая-то. Что-то с ней было не так.
— А как она очутилась в квартире Вороной? Это вы ее впустили?
— Нет. Понятия не имею, как она там очутилась. Я была в больнице у Олежки, мне было не до Вороной.
Значит, у Аделаиды были свои ключи от квартиры Вороной. Значит, она и могла быть тем шантажистом, который писал Олегу письма с угрозами. Но зачем Аделаиде было впутывать Олега в историю с ключами, если она и так была вхожа к Вороной в квартиру? Аделаида могла и сама украсть ключи, сделать с них дубликаты, в том числе и с ключа от сейфа. И не нужен ей был Олег, лишнее звено в цепи. Чем цепь короче, тем она прочнее. Каждое новое звено, каждый новый участник операции увеличивают риск ее провала.
Определенно, чего-то Сашенька по-прежнему не понимала.
Выйдя из больницы, Сашенька обнаружила, что дорогу ей преграждает невесть откуда взявшаяся тут знакомая фигура.
— Юра! — удивилась она и обрадовалась одновременно. — Ты тут зачем?
— За
