Рассказы, сказки, стихи - Валентина Осеева

- Входи, Машенька, входи!!

Я сама тебе все двери открою,

Сама их за тобой и закрою!

Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом задвинута, на другой тяжелый замок висит, на третьей литая цепь.

Бросила ей Сова три перышка.

- Открой, - говорит, - двери да входи поскорее!

Взяла Маша одно перышко, приложила к засову - открылась первая дверь, приложила второе перышко к замку - открылась вторая дверь, приложила она третье перышко к литой цепи - упала цепь на пол, открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит Баба-Яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковер лежит, на нем крылья шелком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута. Бросилась Маша к иголочке, а Баба-Яга как ударит помелом об пол, как закричит:

- Не трогай мой ковер-самолет! Подмети избу, наколи дров, истопи печку, вот кончу ковер, зажарю тебя и съем!

Схватила иголочку Баба-Яга, шьет и приговаривает:

- Девчонка, девчонка, завтра ночью

Ковер дошью да с Совушкой-Совой попирую,

А ты гляди, чтобы избу подмела

И сама бы в печке была!

Молчит Машенька, не откликается,

А ночка черная уже надвигается...

Улетела чуть свет Баба-Яга, а Машенька скорей села ковер дошивать. Шьет она, шьет, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала избушка, потемнело синее небо - возвратилась Баба-Яга и спрашивает:

- Сова моя, Совушка,

Хорошо ли ты ела и пила?

Вкусная ль девчонка была?

Застонала, заохала Сова:

- Не ела, не пила Совиная голова,

А девчонка твоя живехонька-жива.

Печку не топила, себя не варила.

Ничем меня не кормила.

Вскочила Баба-Яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:

- Вынь иголочку сосновую,

Положи на ковер как новую,

Меня спрячь подальше!

Улетела опять Баба-Яга, Машенька скорей за дело принялась; шьет-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:

- Девчонка, девчонка, почему из трубы дым не поднимается?

Отвечает ей Машенька:

- Сова моя, Совушка, плохо печь разгорается.

А сама дрова кладет, огонь разжигает.

А Сова опять:

- Девчонка, девчонка, кипит ли вода в котле?

А Машенька ей отвечает:

- Не кипит вода в котле.

Стоит котел на столе.

А сама ставит на огонь котел с водой и опять за работу садится. Шьет Машенька, шьет, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:

- Топи печку, я есть хочу!

Подложила Маша дров, пошел дым к Сове.

- Девчонка, девчонка! - кричит Сова. - Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!

А Маша и говорит:

- Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!

А сама все шьет да шьет, уж один стебелек ей остался.

Вынула у себя Сова перышко и бросила ей в окошко.

- На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что ты бежать собираешься, кликну Бабу-Ягу, она тебя живо догонит!

Открыла Машенька дверь и говорит:

- Сова моя, Совушка, сойди в избу да покажи, как надо в горшок садиться, как крышкой накрыться.

Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу и в котел угодила! Задвинула Маша заслонку, а сама села ковер дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело все вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:

- Бежим, Машенька, скорей,

Открывай трое дверей,

Бери ковер-самолет,

Беда на нас идет!

Схватила Машенька ковер-самолет, открыла Совиным перышком двери и побежала. Прибежала в лес, села под сосной ковер дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шелковый моточек ниток, совсем немножко остается дошить Маше.

А Баба-Яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:

- Сова моя, Совушка,

Где ты гуляешь,

Почему меня не встречаешь?

Вытащила она из печки котел, взяла большую ложку, ест и похваливает:

- До чего девчонка вкусна,

До чего похлебка жирна!

Съела она всю похлебку до самого донышка, глядит - на донышке Совиные перышки! Глянула на стенку, где ковер висел, а ковра-то и нет! Догадалась она тут, в чем дело, затряслась от злости, схватила себя за седые космы и давай по избе кататься:

- Я тебя, я тебя

За Совушку-Сову

В клочки разорву!

Села она на свое помело и взвилась в воздух; летит, сама себя веником пришпоривает.

А Машенька под Сосной сидит, шьет, торопится, уж последний стежок ей остается. Спрашивает она Сосну высокую:

- Сосна моя милая, далеко ли еще Баба-Яга?

Отвечает ей Сосна:

- Пролетела Баба-Яга зеленые луга,

Помелом взмахнула, на лес повернула...

Еще пуще торопится Машенька, уж совсем немного ей остается, да нечем дошить, кончились у нее нитки шелковые. Заплакала Машенька. Вдруг, откуда ни возьмись, - Шелкопряд:

- Не плачь, Маша, на тебе шелку,

Вдень мою нитку в иголку!

Взяла Маша нитку и опять шьет.

Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба-Яга как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.

А уж Машенька последний стежок дошила и ковер-самолет расстелила, только сесть на него остается.

А Баба-Яга уже с земли поднимается, бросила в нее Маша ежиную иголку: прибежал старый Еж, кинулся Бабе-Яге в ноги, колет ее своими иголками, не дает с земли встать. А Машенька тем временем на ковер вскочила, взвился ковер-самолет под самые облака и в одну секунду домчал Машеньку домой.

Стала жить она, поживать, шить-вышивать людям на пользу, себе на радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-Ягу затолкали ежи в болото, там она и затонула на веки вечные.

С Т И Х И

______________________________

УТРО

Солнце - в оконце,

Я - на порог.

Сколько тропинок,

Сколько дорог!

Сколько деревьев,

Сколько кустов,

Пташек, букашек,

Трав и цветов!

Сколько цветущих,

Пышных полей,

Бабочек пестрых,

Мух и шмелей!

Солнце - в оконце,

Я - на порог.

Сколько работы

Для рук и для ног!

ЗАГАДКА

У мамы моей

Пять сыновей.

Начну я считать

И вовсе не пять.

Считайте хоть сами:

Володя, Игнат,

Сережа и Саня

Мой маленький брат.

Четыре? Четыре!

А пятого нет.

Считаю сначала

Все тот же ответ.

Считаю по пальцам

Вперед и назад.

Скажите, ребята,

Где пятый мой брат?

Ведь точно я знаю:

У мамы моей

Пять сыновей.

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Расчесала туча бороду,

Ветер вдруг ускорил бег,

И пошел кружить по городу

Первый снег!

Пусть скорей мороз пожалует,

С ним и лыжи, и коньки.

То-то нас зима побалует

В эти ясные деньки!

ВЕСЕЛЫЕ ДЕНЬКИ

Проснулся я, слышу - залаял Дружок.

Гляжу - на кого он? На первый снежок!

Конечно, он не жил на свете зимой

И с горки еще не катался со мной.

Коньков не видал. Ну и лает, чудак.

А вот посмотрел бы на взрослых собак!

Они так и рвутся на первый снежок...

Бежим-ка и мы поскорее, Дружок!

И если явился со снегом мороз,

Огнем загорится холодный твой нос,

И так тебе весело станет зимой,

Тебя не загонишь, пожалуй, домой.

Ты будешь кругами носиться, скакать

И снег, как метелкой, хвостом разметать.

Прокатишься с горки по гладкому льду,

Потом на каток я тебя поведу.

Веселые скоро наступят деньки!

Эх, жалко - не можешь надеть ты коньки!

МАЛЕНЬКИЙ ЦЫПЛЕНОК НА БОЛЬШОЙ ЗЕМЛЕ

Маленький цыпленок

Вылез из яйца,

Матери не знал он,

Не видал отца.

В крепкую скорлупку

Долго он стучал,

Знал, что надо выйти,

А куда - не знал.

Кто-то взял цыпленка

В теплую ладонь

И кому-то тихо

Прошептал: "Не тронь!"

Подложил под чье-то

Нежное крыло,

И цыпленку стало

Мягко и тепло.

Задремал. Сложились

Крылышки в тепле.

Маленький цыпленок

На большой земле.

БЕДНЫЙ ЕЖИК

Спит медведь. Уснула галка.

Сон сморил лису.

Я не сплю. Мне очень жалко

Ежика в лесу.

Бедный ежик, бедный ежик!

По ночам не спит.

Весь в иголках, лечь не может,

Сядет и сидит!

На бочок приляжет - колко.

Колется спина.

Я б не мог всю ночь под елкой

Просидеть без сна.

Как себя он спать уложит?

Снял бы шкурку прочь.

Бедный ежик, бедный ежик,

Как тебе помочь?

В ГОСТИ К ЯГОДАМ

На березовой полянке

Земляничка расцвела,

Закраснелась, заалелась,

В гости Груню зазвала:

"Кушай, Груня, земляничку,

Для тебя созрела я.

А поешь - запей водичкой

Из студеного ручья!"

Съела Груня земляничку,

Запила ее водичкой,

Побежала на село.

А наутро все село

В гости к ягодам пришло.

ХОРОШИЙ ГУСЬ

Я поссорился с Митей,

А потом заскучал.

Я сказал ему: "Митя!

Я нарочно кричал.

Я нечаянно, Митя.

Я уже не сержусь.

Но ты тоже ведь, Митя,