Середина земли - Артур Кинк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы не видели, но отчётливо слышали похитителей. Точнее жертв. Они кряхтели, пытались звать на помощь. Я хоть и старался идти как можно тише, не смотря на весь мой армейский опыт, не мог конкурировать с Антоном. Он то-ли вовсе не имел веса, то ли знал куда ступать, так, что не чвакала даже грязь. Его новое строение тела и скелета, позволяли легко балансировать на одной точке или маленьком камне, очень долго и быстро перемещаться на карачках, так называемым гусиным шагом, который ненавидят все, от школьников на физкультуре до спецназовцев.
В этот раз Андрей шёл позади всех. Он вытряхивал из своих карманов остатки семечек, в дар лесу, приговаривая защитить его.
Мы достигли той точки, где наши простые хвойные деревца и вековые сосны, сменялись уродливыми костяными корягами. Насмешливыми пародиями на земные растения. Обоняния коснулась омерзительная вонь. Слащавый запах тухлятины. Настолько резкий, что я и Андрей стали невольно оглядываться вокруг в поисках его источника. Надежда на то, что это была разлагающаяся белка исчезла, когда я увидел в меньше двадцати сантиметрах от себя мужскую туфлю. Квадратноносую, старомодную, но не старую. Она была словно пропущена через мясорубку. Вся разорванная, покрытая зловонной желтовато-серой слизью. А рядом. В то, что я увидел рядом я не хотел верить. Я говорил себе, что это корневище одного их тех угловатых неправильных деревьев. Что это обломок мусора. Но это было не так. Ещё в десяти сантиметрах от обуви лежал фрагмент кости. Человеческой. Не обглоданный. Отполированный до белизны. Он лежал прямо передо мной. Перед моим лицом. Меня не пугают мертвецы. Я видел аварии, в которых машина превращает своего пассажира в груду мяса, прыгунов с крышь, ожоги до девяноста процентов. Но все они были чем-то посредственным. Все они были трагедией. А эта кость была животным ужасом, который разливается словно яд по венам и лишает всякой способности к разумном мышлению и самоконтролю.
Не знаю, что бы я сделал, не отвлеки меня новый звук. Прогремел выстрел. Кроны зашумели, птицы сорвались с веток. Где-то вдалеке испуганно взвыл пёс. Отчаянный рёв разнёсся по лесу. Он сокрыл остальные звуки, и я, перешагнув через кости рванулся вперёд. Туда, где листва и земные возвышения не могли меня спрятать. Где есть только камни, да голые стволы чужих деревьев переплетаются в ужасные геометрические узоры. Я спрятался за одним из таких. Прижался к стволу. Он был настолько гладкий и влажный, что напоминал тело с содранной кожей. Даже смотреть на него было отвратительно, не то, что касаться. Женщина лежала на камнях раскинув руки и ноги как морская звезда. Крови было совсем немного. Я её даже не видел. Лишь чувствовал её запах вперемешку с порохом. Вова стоял над убитой. Остальные держали в четыре руки мужчину. Я никогда не был женат. Но если бы я нашёл на свете человека, с которым бы связал себя таким узами, а потом увидел бы его смерть от рук подобных ублюдков, рассудка во мне бы точно не осталось. Я бы рвал их плоть голыми руками и плевать, что бы стало со мной после.
Бедняга забился в руках мучителей. Они уронили его на землю, а он, схватив камень, бросился на Вову.
Я всегда презирал людей, что тупо наблюдают за злом и насилием. Особенно тех, кто любит запечатлеть подобные моменты, но сегодня я сам достал телефон, опёрся на дерево, чтобы не дрожали руки и стал снимать. Это был единственный способ помочь, если не этим людям, то другим. Это будет моё доказательство. Мой билет из сумасшедших в свидетели одного из многих тяжких чудовищных преступлений. Я смогу показать лица тех, кто виновен в смертях людей, которые до сих пор висят в сводках как без вести пропавшие. Всех тех, кого до сих пор ждут дома дети, родители, жёны и мужья.
Ему удалось выбить из рук оружие. Его тащили за руки и за ноги. На нём рвали одежду, били, царапали, выдирали волосы, но он намертво вцепился в Вовино горло. Он уже не чувствовал собственной боли. Всё, что у него осталось это ярость. И всю её он вложил в свои руки, что сомкнулись на чужой шее.
Я смотрел через экран своего телефона и не сразу заметил, что остальные изверги в спешке покинули каменную поляну. Остались только мы трое и то, что обратило деревенских в бегство. Я мельком увидел это так же, через камеру, а затем уронил телефон на камни. Тот же запах, что исходил он невидимого существа, напавшего на нас здесь же неделю назад. Неимоверная гадкая вонь. Громкое дыхание. Звуки, что не издаёт ни одно земное существо. Оно скользило между голых деревьев и почти сливалось с ними по цвету.
Как сказал мне Антон, человеческий мозг – удивительная штука. Он стирает те воспоминания, что могут навредить его владельцу. Он сглаживает злость, притупляет ненависть, прячет страх далеко-далеко в чулан. Уже после того, как я покинул лес, я не мог бы описать этого зверя, а сейчас, когда пытаюсь рассказать, пытаюсь и заставляю свой мозг вернуть хоть каплю воспоминаний, но он противиться. Я лишь помню, что оно, размерами и формой напоминало корову. Стройные когтистые лапы. Массивное тулово. Всё покрытое желтушной кожей в язвах и нарывах. С огромными наростами вдоль позвоночника. Не толстое, а просто здоровое. Покрытое мышцами и жилами там, где у рождённых на земле существ их не бывает. Морду твари, я хоть убивай, не могу вспомнить. Знаю лишь, что пасть её смогла запросто сомкнуться на спине здорового мужика. Поднять его над землёй, одним лишь усилием шеи, и перекусить хребет. Она вырывала куски плоти и жадно глотала, не жуя вместе с одеждой. Вова в тот момент пришёл в себя и начал отползать в мою сторону. Гадкое существо, что в считанные секунды поглотила целого человека и теперь лишь срыгивала кости. Тварь повернула морду и пошла в сторону новой жертвы – Вовы. А значит и в мою. Плохой пример привёл Андрей, когда сравнил их с нашими животными. Даже самый опасный хищник, будь то волк или тигр, вскормленный и взращённый человеком, не
