Последний министр. Книга 3 - Валерий Гуров

— Предположим, — коротко ответил Протопопов.

Отсчитываться Алексееву Александр Дмитриевич ясное дело не собирался, незачем.

— Хех, так мы-с тоже предположим прибыли с казачками до Государя. Знаете ли наслушались всякого, что в столице и то, и это происходит, — не моргая отвечал генерал-адъютант. — Только ведь оно слухи все, а я не верю в болтовню и трепотню, пока не увижу все собственными глазами.

Алексеев подмигнул. Ну или просто закрыл и открыл левый глаз — настолько безэмоционально получилось это подмигивание.

— Вон как. И что говорят, позвольте поинтересоваться, уважаемый? — Протопопов отвечал той же монетой невозмутимого спокойствия на своём лице. — Видимо серьёзные разговоры ходят, раз вы Михаил Васильевич вот так сорвались. И из Крыма сам выехали, и с линии фронта войска отвели. Даже любопытно ей богу, милостивый государь. Поделитесь?

— Разное говорят, — изменившись в лице, ещё более похмурнев, ответил Алексеев.

— Понятно.

Помолчали.

Потом в глазах Алексеева начали расстраивать льдинки, которые появились у генерала. Через линзы очков заблестели искорки и снова появилась стартовая улыбочка. Михаил Васильевич будто бы опомнился, вспомнил, что вроде как настроен к министру внутренних дел весьма и весьма дружелюбно.

Протопопов в свою очередь отчётливо понимал, что Алексеев только что открылся перед ним на полную катушку. Это был тот самый зверь, который готов поглотить и перемолоть вместе с костями и кожей свою жертву.

Проблема (для Алексеева) заключалась в том, что Александр Дмитриевич жертвой не был и не собирался ей становиться ни в коем случае. Существовала высокая вероятность, что попытавшись проглотить Протопопова целиком, генерал-адъютант просто обламает зубы и подавится.

Знаете ли, даже самый большой и свирепый Лев сломает зубы о панцирь спокойной и миролюбивой черепахи.

— Вы кстати не встречались с Губиным? — прищурив глаза спросил Алексеев, как бы между прочим.

— Встречался, — Протопопов не намеревался врать, однако как и Алексеев отнюдь не намеревался договаривать и рассказывать генералу о подробностях встречи с другой казачьей сотней.

Алексеев (а он ведь понятия не имел пока месть что между Протопоповым и казаками случился конфликт) остался удовлетворён ответом. Ну или увидел, что министр не намерен говорить больше, чем сказал уже.

Сам Александр Дмитриевич со своей стороны лишь убедился в лишний раз, что стало быть это именно Алексеев загодя привёл полк в Петроград. Либо что-то чувствовал, либо планировал...

Протопопов, глядя в маленькие поросячьих глазки, пытался понять, что хочет Алексеев прямо сейчас. Что виделось Александру Дмитриевичу очевидным — генерал-адъютант сделает все, чтобы воспрепятствовать встречи министра с Государем.

Почему?

Хотя бы по той причине, что вряд ли Алексееву будет комфортно в тот момент, когда Император Николай получит возможность осведомляться по происходящему с противоположной точки зрения. Там ведь и ситуация может сложиться так, как не надобно генералу.

Не удивительно, что Протопопов размышляя как решить новую проблему, можно сказать оказался ошарашен последующими словами генерал-адъютанта.

— Ну-с, Александр Дмитриевич, раз вы приехали к Государю докладывать о столичной обстановке, то пойдёмте, чего уж там. Мне признаться самому любопытно, что там и как. Вы же, я надеюсь, не против моего скромного присутствия, милостивый государь?

Глава 15

«Городовой в короне,

Он рёк, являя власть:

«Всю Русь держать в загоне,

Всю Русь отправить в часть!»

О горестная сага:

Посаженных не счесть!..

Теперь он «счёл за благо»

И сам в «кутузку» сесть».

Дмитрий Тигер. Русская эпиграмма.

Год 1917, январь 18, Александровский дворец. Утро.

Ну что ж, настало время второго захода к Государю Николаю. Хотелось верить, что вторая попытка окажется более удачной несложившегося первого раза, по сути закончившегося для Александра Дмитриевича ничем.

Увы, но второй визит к самодержцу сопровождался для Протопопова всякого рода неприятностями. Оные душили первоначальный сдержанный оптимизм по результатам новой встречи.

Однако Александр Дмитриевич был не из тех, кто мог вот так просто сломаться под гнетом свалившихся на голову проблем.

Поборемся.

Вешать нос уж точно никто не собирался.

Пусть враги и вставляли палки в колёса, но как убедился Протопопов — это происходило не всегда сознательно. А что ещё более любопытно, многие из этих самых врагов не были таковыми по своей идейной сути и очень часто оказывались монархистами и идеологами существующего политического режима. Однако подчас именно они творили откровенную дичь, которая не умещалась в голове, зато именно она могла на раз похоронить существующий политический строй.

Очень даже играючи.

Причём куда быстрее и вернее, чем самые отвратительные выходки заядлых революционеров, жаждущих паления самодержавия. Такие господа монархисты считали, что действуют во благо своему Отечеству, охраняя нынешний строй в неизменном виде, но увы и ах именно застойность тянула монархию ко дну. И распространённое среди отъявленных монархистов твёрдое и закоренелое убеждение, что нельзя ничего менять, а тем более во время войны — именно это помимо прочего набрасывало петлю на шею самодержавия. А самодержавие и без того превращалось в колоса на глиняных ножках...

Ну а если говорить о текущей минуте, и о противнике, который противостоял Протопопову прямо сейчас, то генерал-адъютант Алексеев наверняка подготовился к грядущей встрече с самодержцем. Что-что, а держался Михаил Васильевич более чем уверенно и расковано. Так будто бы ему предстояло очередная будничная встреча с Николаем, не имеющая под собой совершенно никакой подоплеки, коих между генералом и царем уже происходило великое множество.

У Протопопова вовсе складывалось некоторое впечатление (в том числе по тону и характеру телеграммы Михаила Васильевича) будто генерал-адъютант полагает, что и на этот раз Государь Император безо всяких колебаний примет все алексеевские предложения по урегулированию вспыхнувшего кризиса. Как кстати делал это не раз до того.

Но тут надо сказать, что у Александра Дмитриевича так то тоже были свои козыря, припрятанные в рукаве, и ничего не мешало воспользоваться ими в подходящий момент.

Впрочем, некоторые из припасённых козырей генералу Алексееву пришлось лицезреть собственными глазами. Так, министр внутренних дел тотчас распорядился доставать из бронеавтомобиля привезённые из Петрограда кинопроектор и пленку, которые следовало немедленно доставить к Государю в Александровский дворец.

Михаил Васильевич, наблюдавший за процессом, немало удивился, когда ребята Протопопова вытащили из бронеавтомобиля все необходимое для грядущего кинопоказа.

— Это что, позвольте полюбопытствовать? — спросил щуря глаза Алексеев.

Протопопов ответил охотно.

— А это, мой хороший то, что как