Ромеи и франки в Антиохии, Сирии и Киликии XI–XIII вв. - Сергей Павлович Брюн

class="a">[456]. Ситуация резко осложнилась в последующие годы, в частности — в период правления пренебрегавшего армией василевса Константина X Дуки (1059–1067). Спустя немногим более чем пятнадцать лет после посещения Антиохии Ибн Бутланом, Антиохия уже испытывала явную нехватку войск. Так, ок. 1067 г. дука Антиохии — Никифор Вотаниат (будущий император) не смог вести наступательные бои против тюрок и арабских эмиров Алеппо, т. к. в его распоряжении не было достаточных средств и регулярных контингентов, а находившиеся в городе ромейские и армянские воины (не получавшие жалованья и должной экипировки) отказывались выступать в поход[457]. Вероятно, положение несколько улучшилось при императоре Романе IV Диогене, т. к. и он, и его соперник-соправитель Михаил VII Дука, и Филарет Варажнуни использовали город как центральный опорный пункт в своей борьбе за Сирию.

Высшая гражданская и военная власть в византийской Сирии принадлежала дуке Антиохии, который фактически являлся полномочным представителем василевса. Периодически императорские наместники носили титулы не дуки, но катепана[458]. Оба титула подчеркивали значение Антиохии, т. к. в византийской иерархии X–XI вв. и дуки, и катепаны возглавляли важнейшие области на западных и восточных рубежах империи[459]. С последней трети Х в. известны дуки (или катепаны) Италии, Антиохии, Халдии, Месопотамии, Васпуракана, Адрианополя, Фессалоник; позднее появятся дуки Диррахия (управлявшего Эпиром) и дуки Кипра[460]. Под властью дуки Антиохии находились обширные территории, охватывавшие практически весь хребет Тавра, от Тарса на западе до фемы Телух на востоке (ныне городок Дулук, близ Мараша), Нагорную и Равнинную Киликию, и сирийские земли от предместий анатолийской Мелитены на севере до Тартуса и Шейзара на юге. Здесь нельзя не обратить внимание на то, что эта территория практически в точности совпадала с теми землями, которые, в начале XII в., вошли в состав франко-нормандского княжества Антиохийского. Отдельные наместники были утверждены императором в Эдессе, Мелитене и Мамистре[461]. В таких городах, как Селевкия Исаврийская и сирийский Телух (Дулук), управление возглавляли стратиги, вероятно подвластные дукам Антиохии.

Кандидатуры дук Антиохии, присылаемых в город ромейскими василевсами, были весьма разнообразны; от константинопольских евнухов (Михаил Спондилий, Константин Евнух, Никифорица[462]), до армянских военачальников (дуки Пехт, Хачатур, Васак). Стремясь укрепить связь между Константинополем и Антиохией, василевсы часто предоставляли пост дуки людям из своего ближайшего окружения. В правление императора Василия II пост дуки Антиохии на протяжении почти двенадцати лет (999–1011 гг.) занимал Никифор Уран — ближайший сподвижник василевса Болгаробойцы[463]. Император Роман III Аргир назначил дукой Антиохии своего шурина — Константина Карантена[464]. Михаил IV Пафлагон доверил пост дуки Антиохии своим братьям Никите и Константину (ок. 1034–1037 гг.). Однако из-за стратегического положения Антиохии — как юго-восточного, левантийского форпоста Ромейской державы, антиохийскими дуками все чаще становились представители ромейской военной аристократии, такие как Михаил Вурца, Варда Фока, Дамиан Далассин, Никифор Уран, Катакалон Кекавмен, Никифор Вотаниат, Исаак Комнин. Дуками или катепанами Антиохии часто становились отпрыски одних и тех же динатских родов. Так, мы встречаем на этом посту завоевателя Антиохии — Михаила Вурцу и его потомка — Константина[465], Никифора Урана и его сына Михаила, трех Далассинов — Дамиана, Феофилакта и Константина, а также состоявшего в родстве с Далассинами Исаака Комнина.

Вероятно, что и значительную часть чиновников и воинов также присылали в Сирию из Константинополя и других «внутренних» территорий Ромейской державы[466]. Однако, при всех стараниях василевсов, приток «греков» (грекоязычных ромеев) в Сирию отнюдь не был массовым и скорее ограничивался представителями военного, чиновного и церковного сословия[467]. В то же время, к службе в войсках и чиновном аппарате активно привлекались антиохийские мелькиты — как грекоязычные, так и арабоязычные сирийцы. Были и крещеные сирийские арабы-мусульмане, из которых бесспорно наиболее значимым был Убейд-аллах, крещеный арабский шейх из Мелитены, получивший титул патрикия и поставленный магистром и дукой Антиохии претендентом на ромейский престол — Вардой Склиром; позднее он перешел на сторону императора Василия II, благодаря чему сохранял пост магистра и дуки Антиохии до конца жизни[468]. К числу арабоязычных сирийцев-христиан в составе имперской администрации, бесспорно, принадлежали такие фигуры, так протоспафарий Ибрагим ибн Юханна (автор «Жития св. Христофора, Патриарха Антиохийского») и форолог Салиба, заведовавший сбором податей в Антиохии и убитый во время городского восстания, в правление императора Михаила V Калафата[469]. Многие состоявшие на византийской службе антиохийцы, из числа греков и арабоязычных мелькитов, даже принимали родовое имя «Антиохитов»[470]. Сохранились буллы нескольких «Антиохитов», носивших титулы протопроедра и протоспафария[471]. Часто им открывались и высшие военные и административные должности в византийской Сирии и Киликии. Так, протоспафарий Иоанн Антиохит занимал пост стратига Аназарва[472]. Одна семья, носившая это имя, даже переселилась из Антиохии в Константинополь, где вошла в число столичной служилой знати. Антиохийский род Мархапсабов также предоставил империи нескольких протоспафариев, синкелла и протопроедра, а один из отпрысков этого рода — ипат Феодор Мархапсаб последовательно занимал посты стратига Тарса, а затем — Аназарва[473].

Другой род антиохийских мелькитов — род Либбелиссиев одновременно смог сыскать счастье в Константинополе, в то же время предоставив многих сановников и для византийской Сирии. Один из представителей этого рода — магистр Петр Либбелисий был даже назначен дукой Антиохии в правление императора Романа IV Диогена (1068 г.). Крайне примечательное описание Петра Либбелисия оставляет Михаил Атталиат: «ромей, ассириец по происхождению, уроженец дуката Антиохии, искушенный в мудрости ромеев и сарацин»[474]. Подобная характеристика может, в известной степени, быть отнесена ко всем сирийским «румам», вернувшимся под византийское правление. Очевидно, что антиохийские «греки» и мелькиты-сирийцы явно выделялись среди других ромеев этой своей принадлежностью к двум мирам — к Византии и к арабскому Востоку. Вероятно, что эти отличия проявлялись даже во внешнем облике. По-крайней мере, нельзя не отметить, как среди святителей на византийских фресках и иконах выделяется св. Иоанн Златоуст — антиохийский грек, отмеченный смуглой кожей и явно сирийской, семитской внешностью[475].

Проблема сиро-яковитов: светские и церковные репрессии против сирийских миафизитов

Если в лице сирийских мелькитов Ромейская держава обрела ценные кадры для военной и светской администрации, то в сирийских миафизитах (сиро-яковитах) ромеи видели материально-обеспеченный и крайне ненадежный, беспокойный элемент, влияние которого требовалось укрощать усиленными поборами и репрессивными мерами. Богатство сиро-яковитских ремесленников и купцов Антиохии прекрасно описано Матфеем Эдесским, по словам которого: «В Антиохии было множество сирийцев, владевших золотом, и серебром, и великим богатством и всяческим достатком. Когда их дети ехали в их церкви, то можно было