Хроника пикирующей России. 1992-1994 - Сергей Кара-Мурза

А для чего пресса, где вы, г-жа Овчинникова, играете не последнюю роль, уделяет гуманитарной помощи Запада в расчете на килограмм продуктов примерно в 100 тысяч раз больше строчек, чем делам наших колхозников и фермеров? Ведь это — целенаправленное формирование психологии «третьего мира». Так что вы говорите, будто ведете в Германию, а на самом деле ведете в Бангла Деш (а то и в Шри Ланку, охваченную братоубийством). И пока неизвестно, испортил ли вам кто-то компас или вы сами входите в число пиратов, захвативших корабль с доверчивой командой.

И.Овчинникова заканчивает свою статью призывом к бдительности — не дать себя запугать и запутать оголтелым «нашим»! Насчет запугать — беспокоиться нечего. Действительность постоянно опережает самые мрачные ожидания, куда «нашим» до Егора Гайдара! Что же касается запутать, то не люмпенизированным рабочим, какие бы оголтелые они ни были, тягаться с вами и с «вашими», г-жа Овчинникова. Ведь это же ваша профессия, и к вашим услугам печатные машины и телевидение.

Был я на митинге «красно-коричневых» 9 февраля, который вас так возмутил. Не любитель я митингов, но, хотя сам я и не голодаю, хотел поддержать тех, кто опасается голода в стране. И среди этих «наших» совершенно не было тех, кто профессионально путал людей и в доперестроечное, и в перестроечное время. Не было там ни шефа идеологов КПСС А.Н.Яковлева, ни многолетнего декана экономического факультета МГУ Г.Х.Попова, ни редактора журнала «Коммунист» Юрия Афанасьева. Разве не они нас путали? А они теперь «ваши». Не было там и их смены, которая промывает нам мозги сегодня. А собрались там люди, пока что не имеющие ни языка, ни голоса. Зато они следуют здравому смыслу, а не идеологическим химерам.

Вот это-то и вызывает у вас такую неприязнь, если не сказать больше. И эту неприязнь вы, пользуясь опасным орудием прессы, хотите внедрить в сознание как можно большего числа людей. Представьте себе, что это вам удалось и ваша паства будет видеть в этих людях «коричневых», с которыми не может быть ни компромисса, ни диалога. Готовы ли вы к тому, чтобы молниеносной карательной акцией устрашить или уничтожить оголтелых «наших»? Судя по всему, готовы. Стучаться с этой стороны в вашу душу бесполезно.

Поставим вопрос по-иному: уверены ли вы, что «ваши» имеют для такой акции достаточно боеприпасов? Не получится ли так, что вы лишь раните зверя и он начнет крушить ваш хрупкий мирок с «потребительской корзиной по заграничному образцу»? Подойдите хоть к этому вопросу рационально и не стройте иллюзий. Всех «ваших» ни Финляндия, ни даже Германия принять не смогут.

Вновь, после столетнего перерыва, наши идеологические пастыри вытащили на свет образ русского человека как «мальчика без штанов» — в противовес образу человека Запада как «мальчика в штанах». И.Овчинникова в «Известиях» сделала выговор Достоевскому за то, что он больше любил «мальчика без штанов». А экономист Е.Майминас на круглом столе в «Вопросах философии» вообще обвинил всю творческую интеллигенцию, которая «с XIX века отрицательно относилась к Колупаевым и Разуваевым, к немецким заземленным «мальчикам в штанах», предпочитая им наших «мальчиков без штанов».

Итак, сформулировано и обвинение, и новая моральная норма: нехорошо любить нашего мальчика больше, чем немецкого, а тем более предпочитать нашего. Это, дескать, идеология, по выражению Овчинниковой, «оголтелых наших». Но может быть, если уж объявлены общечеловеческие ценности, нам будет позволено любить наших мальчиков и стариков хотя бы в такой же степени, как немецких? Ни в коем случае, ибо наши — намного хуже. Особенно негодная у русских трудовая этика, да и за чистотой следят меньше немцев.

Е.Майминас даже не уверен, можно ли такой народ впускать в рыночную экономику, где требуется трудолюбие и конкуренция. У русских же — «люмпенские черты социальной психологии», и это идет из всей их истории: «зависимость от барина, властей, начальства вылилась в безынициативность; она же вкупе с общинной уравнительностью выродилась в иждивенчество, стремление жить на казенный счет, не сопоставляя «отхваченную» долю со своим трудовым вкладом, безразличие к чужому имуществу и зависть к более умелому и обеспеченному человеку». А кроме того, просто отталкивающие особенности трудового поведения: «скорее размашистость и авральность, чем методичная трудолюбивая добросовестность в работе; терпеливая готовность к плохим условиям и большим нагрузкам; подвижническая жертвенность («если надо»), возмещающая непредусмотрительность в труде; склонность к мечтательному и масштабному прожектерству, отодвигающая на задний план повседневную расчетливость, деловитость и обоснованный прогноз; коллективизм и взаимопомощь в труде при нехватке личной ответственности и настороженно отрицательном отношении к индивидуальным усилиям».

Можно признать, что генотип трудовой этики русских изложен хоть и утрированно, но в основных чертах верно. Но с какой нелюбовью! Какое разительное отличие от интеллигентов-западников прошлого века. Ведь сегодня Майминас и его единомышленники не ищут способ построить благополучное общество с реальными, «плохими» русскими людьми, а со странным злорадством доказывают, что благополучно русские жить не будут никогда. Так и слышится голос «мальчика в штанах»: «Никогда у вас ни улицы, ни праздника не будет!».

Вот другой ученый, историк и знаток православия Д.Е.Фурман пишет в эпохальной книге «Иного не дано», что Россию характеризовал «колоссальный разрыв между передовой «европейской» культурой верхушечного интеллигентного слоя и совершенно средневековым сознанием темной и забитой народной массы», а сегодня, на том же «круглом столе», продолжает эту мысль, опять беря за образец немецкого «мальчика в штанах»: «С народом, в культуре которого выработано отношение к труду, как долгу перед Богом, обществом и самим собой, у которого есть представление о некоем обязательном уровне чистоты, порядка, образования, жить без которых просто нельзя, — вы можете сделать все, что угодно, он все равно быстро восстановит свой жизненный уровень. Вы можете разбить его в войне, ограбить, выселить с земель, на которых сотни лет жили его предки, искусственно разделить его между двумя разными государствами…, как мы это сделали с немцами — все равно пройдет какой-то период времени и немцы будут жить лучше, чем русские и поляки… При этом роль культурного фактора очень устойчива. Как в XVIII веке немецкий крестьянин жил лучше русского, так это было и в XIX веке, и в ХХ в., и, скорее всего, будет… и в XXI веке». Мол, вы, русские, грязнули необразованные, хоть немцев в войне ограбили, а все равно как без штанов ходили, так всегда и будете ходить!

Сейчас в нашей демократической культуре сложился целый веер доказательств того, что русский народ — это нечто из ряда вон выходящее в человеческом сообществе. При этом цель одна, а способы разные (так в застенке на психику истязуемого воздействуют контрастом — «крутой» следователь сменяется мягким, доброжелательным). Конечно, людей, которые, как Д.Фурман, видят в русском крестьянине лишь средневековую дикость и забитость, можно пожалеть, как пожалел такого человека Достоевский («Мужик Марей»). Наверное, невыносимо трудно жить в России, не любя ее деревни и не имея в памяти своего мужика Марея. Но жалость жалостью, а сейчас такие обиженные люди получили духовную (да и политическую) власть, а это всегда кончается плохо, в том числе для властителей. Обиду можно компенсировать любым способом, но только не властью. Чтобы уменьшить напряжение назревающего конфликта, надо по возможности демистифицировать эту власть.

Прежде всего, обратимся к разуму и логике. Утверждения Майминаса и Фурмана — чистая идеология в маске научности. Говоря о трудовой этике «мальчика в штанах», они имеют в виду совершенно особый, даже противоестественный тип, который сформировался в протестантской этике в период, следующий за Реформацией. И в ходе этой Реформации было уничтожено две трети немцев — немецких «мальчиков без штанов». Вы нам предлагаете пойти этим путем? И тогда кучку выживших и непьющих примут в постиндустриальную цивилизацию? Россия с колоссальным упорством старается строить развитое общество без такой ломки и без растворения малых народов в либеральном этническом тигле. Не вы ли в третий раз за столетие срываете эти усилия революциями — неважно под какими лозунгами (всегда прекрасными), обещающими за три-четыре месяца «вернуть нас в цивилизацию»? У нас нет «представления об обязательном уровне чистоты». Но ведь мы в 30-е годы, в бедной стране, создали уникальную систему санитарно-эпидемиологической службы, изучать которую приезжали со всего мира. Почему ее разрушили нынешние либеральные культуртрегеры — так что мы покупаем теперь в подворотне мясо и не знаем, от какого оно живого существа (и живого ли)? Кто же снижает «уровень чистоты»?