Странник - Андрей Мартьянов

— Сколько нашли в кладовых Ла-Рошельского командорства?

— По описи на сегодняшнее утро — немногим больше тридцати тысяч ливров наличными и в слитках. Копейки. Особенно если учитывать, что этот старый зануда, епископ Ангулемский, весь дрожит от нетерпения: когда же я, полномочный представитель королевской власти, наконец уеду из города и его преосвященство сможет наложить лапу на недвижимость Ордена и часть сокровищ. Ничего у святоши не выйдет — не позволю!

— Так что теперь делать?

— Рыть. Искать. Не сидеть сиднем! У меня складывается впечатление, будто мы не видим очевидного. Взгляд замылен. Искомый объект лежит на поверхности, но заметить его не удается!

— Знаешь что, — осторожно сказал Славик. — Я когда в армии служил, перед самым дембелем, сгонял в самоход… Не повезло, нарвался на комендантский патруль — я от них, они за мной. И тут в голове будто щелкнуло: принцип «дичь-охотник» не сработает, все равно догонят. Нырнул между гаражей и затаился. Патруль промчался мимо, я посидел десять минут и дворами-огородами в часть. Соображаешь, о чем говорю?

— Terrific! Vous êtes un génie! — воскликнул Иван на ставшем привычном среднефранцузском. — Стоп, стоп, включаем логику! Допустим: за некоторое время до разгрома Тампля кое-кто, — не будем показывать пальцем! — предупредил рыцарей об опасности. Несколько высших руководителей Ордена бесследно исчезли вечером перед арестом, бросив своего магистра. Единственное направление бегства — Ла-Рошель, где храмовникам принадлежала половина города. Два корабля в Испанию отплыть не успели, мы их перехватили в гавани… Груз самый невинный: вино да яблоки. Подозрительно?

— Еще как подозрительно! — согласился Славик.

— Второе: захваченных в здешнем командорстве рыцарей инквизиция допрашивает без особого усердия. Шьют им стандартные обвинения, согласованные в папской нунциатуре Парижа — его высокопреосвященство Гийом де Вэр, как главный инквизитор королевства, разослал инструкции по ведению процесса всем филиалам Священного Трибунала. Я присутствовал на допросах вчера и позавчера — обвиняемые смиренно соглашаются с любой ахинеей сочиненной доминиканцами: да, и Бафомету кланялись, и черного козла в анус целовали, и, excusez-moi, страстно впадали в плотский содомский грех с братьями. Инквизиторы довольны — следствие идет, признания получены добровольно, протоколы подписаны и заверены. Дважды подозрительно!

— Вот она, нить, — торопливо сказал Славик. — Близко! Представь: ты добрый католик, дворянин, рыцарь самого известного Ордена христианской Европы, и вдруг инквизиция тебе лепит такую кромешную жуть, что по совокупности деяний костер покажется милосердным избавлением от куда более худшей участи! А они — подписывают и каются, каются! Я бы на месте храмовников орал в голос, что всё это ложь, грязные выдумки и подлая провокация!

— Не пыток же они боятся, в самом деле? — Иван потер лоб пальцами. — По нынешним временам, в отличие от изнеженного XXI века, взгляд на устрашение третьей степени вполне хладнокровный — чему быть, того не миновать, жестокость является привычной обыденностью, ничего экстраординарного. Отвлечения внимания? От чего-то куда более важного? Более значимого?

— Горячо, — повторил Славик.

— Сиди дома, никуда не уходи. Припрутся чинуши с бумагами от епископа или нового городского прево — возьми, я потом разберусь.

— Куда собрался?

— В подвал. Помогу братьям-доминиканцам с расследованием, — Славик вздрогнул, снова увидев как в глазах Ивана появляется ледяной синий огонек, верный признак того, что компаньон сейчас выступит в ипостаси человека-монстра. Арестованным тамплиерам не позавидуешь. — Полномочий у меня достаточно, служба короля ведет параллельное расследование с судом духовным — отказать не посмеют…

Самая масштабная за последние годы операция французского клана Грау если не была окончательно сорвана, то балансировала на зыбкой грани между крахом и, как затем выразился мсье Жоффр, «частичным успехом, сопряженным с невосполнимыми потерями». Годы подготовки, глубокое внедрение в историческую реальность нескольких медиаторов высочайшего класса, миллионные затраты, рискованные и нетривиальные ходы, позволяющие приблизиться к вожделенной цели — золоту Тампля, — всё впустую!

Почти. Некоторые достижения все-таки имелись.

Споров нет, механизм был отлажен если не идеально, то работал с немалой степенью эффективности: за девять лет люди корпорации Доминика Жоффра проникли в столичную инквизицию и службу прево Парижа, вошли в верхнюю прослойку купеческого сословия, что позволяло финансировать акцию не извне, а напрямую, в последний момент были заброшены мобильные группы для оказания силовой поддержки — оставалось лишь дождаться ночи с 12 на 13 октября 1307 года, когда государь Франции и его верные слуги нанесут по Ордену Храма смертельный удар. А засим разделить с монархом богатую добычу.

История, как известно, неизменяема: сценарий развивался в полном соответствии со средневековыми летописями и сохранившимися к XXI веку документами — пользуясь стянутыми в Париж силами вассалов и дворянской гвардией Филипп Красивый за несколько часов уничтожил Тампль — были схвачены и заключены под стражу великий магистр Жак де Моле и несколько сотен рыцарей по всему Иль-де-Франс.

В действие вступила Святейшая инквизиция, обязанная обеспечить юридическую сторону процесса над храмовниками. Казна верховного капитула Ордена и средства собранные тамплиерами на очередной крестовый поход оказались в руках королевского казначейства, недвижимость конфискована, а исчезновение полудесятка важных персон, способных при допросах пролить свет на некоторые аспекты тайной деятельности Тампля посчитали досадным и исправимым недоразумением — никуда не денутся, выловим!

Казалось бы, цель достигнута. За исключением одного очень весомого «но» — король, безусловно, добился своего. В отличие от Грау, потерпевших неожиданное и обидное поражение — одна из шестеренок механизма вылетела, результатом чего стало крушение всей системы. В роли этой важнейшей шестеренки выступил мессир Жан де Партене, который повел свою, независимую игру.

Как выяснилось во время напряженного разговора между ним и Славиком, игра была задумана давно, правила написанные Иваном были жесткие, а на кону стоял куш, отказаться от которого не сумел бы ни один человек в здравом уме.

Славик не отказался. Даже по прошествии нескольких месяцев после событий в Париже и Ла-Рошели он не мог определить для себя — почему? Испугался? Испугаешься тут — Ваня не задумываясь переступил бы через труп младшего компаньона, как и произошло с братом Герардом Кларенским, фактическим руководителем сети медиаторов во Франции эпохи короля Филиппа.