Битва Стихий - Кассандра Дженкинс

Поскольку Лорна молчала, алхимик принялся рассказывать о том, как жил отшельником в Чернолесье и как однажды на его пороге оказался раненный воргеном король Седогрив. Только эликсиры Аранаса позволили королю столько лет удерживать в секрете облик зверя.

Седой алхимик то и дело поправлял съезжающие с переносицы очки в круглой оправе. Должно быть, это и стало началом, думала Лорна. Эти действия напомнили Лорне о человеке, которого она когда-то ненавидела всеми фибрами своей души, ведь из-за его предательства мятежник Кроули оказался за решеткой.

Винсент Годфри тоже носил очки в круглой оправе.

После смерти Лиама старые чувства не играли никакой роли. Боль истребила каждое — от ненависти до любви. Должно быть, это позволило ей взглянуть на некоторые события из ее жизни совсем в ином свете.

Лиам оставил ее в Паучьем городке, но, не желая оставаться с Годфри под одной крышей, Лорна сбежала прочь и, в конце концов, оказалась в хлипком заброшенном сарайчике, где прятались беглые каторжники — те самые орк и гном. В ту ночь бушевала гроза, когда непогода стихла, она объяснила им, как добраться до лагеря Орды, а сама вернулась в ненавистный городок, где и узнала, что ее отец оказался жив. Она не представляла, какую тайну скрывает Дариус Кроули. Это Винсент Годфри сразу разгадал ее.

Годфри сказал, что Кроули не имел права становиться оборотнем. Только не после того, как воргены убили Эмили. Когда-то Годфри любил ее мать, но она выбрала не его.

И еще Годфри сказал, что лучше сдохнет, чем встанет на четвереньки. Как при жизни, так и после смерти он не принял сторону лорда-мятежника Кроули. Он ненавидел воргенов до самой своей смерти. Он так и не смог простить оборотням отнятую жизнь Эмили Кроули.

Отец сказал, что война для Гилнеаса не окончена. Но Лорна не настолько безумна, чтобы верить, что однажды армия воргенов дойдет до Подгорода. Смерть Лиама останется безнаказанной.

В безвыходной ситуации поступай так, словно то, что тебе нужно, осуществимо, сказал ее отец. Но бегство в Дарнас не было для нее тем выходом. Годфри мог понять ее. Отец — нет. Ведь он стал оборотнем.

Этим выходом была месть. Только она имела значение.

Когда Лорна поняла это, оцепенение покинуло ее, будто остатки сна. Она с удивлением поняла, что алхимик разговаривает с ней уже какое-то время, но различила лишь его последнюю фразу:

— Жаль, что я наварил столько эликсиров впрок, — вздохнул Кренан Аранас. — Кто же знал, что друиды способны усмирять звериное начало гораздо лучше моих снадобий? Возможно, мне еще удастся продать их кому-нибудь после того, как друид покинет Гилнеас.

— А что будет, если здоровый человек выпьет такой эликсир? — впервые спросила Лорна. — Случайно, разумеется.

Аранас внимательно посмотрел на нее через круглые стекла очков. Кажется, он даже удивился, что она вообще слушала его.

— Если здоровый человек, разумеется, совершенно случайно выпьет его, — медленно ответил алхимик, — то вряд ли он сохранит не только свое здоровье, но и жизнь. Эликсир совершенно безвреден для воргенов, но для людей — это чистый яд, — договорив, Кренан Аранас захлопнул небольшой ящичек, в котором в ряд лежали продолговатые фиалы с красной жидкостью. — Твое снадобье готово.

Он вручил ей ампулы в такой же красивой шкатулке, как и та, в которой лежало противоядие.

Лорна хорошо запомнила эту шкатулку и то, куда алхимик спрятал ее.

Весь запас лекарства, который был у Лорны с собой, алхимик сварил ей в тот вечер. Он вручил ей ампулы в деревянной шкатулке, для сохранности хрупкого стекла оббитой бархатом. Вес ее багажа на борту корабля не имел никакого значения, но количество тех вещей, которые Лорна могла взять с собой, было совсем иным. Перед тем как навсегда покинуть свою каюту, Лорна переложила флаконы в рюкзак. А саму шкатулку вышвырнула в море, первая собака прыгнула именно за ней. Но Уизли не стоило этого знать.

Лорна резко остановилась, словно громом пораженная. Сняла со спины рюкзак и проверила его содержимое. Перевязанный лентой сверток был на месте, бархатный мешочек тоже, но украшения ее матери в нем не было. Должно быть, серьга выпала из ее в рук, когда начался приступ.

Выругавшись, Лорна развернулась и побежала обратно. Мастиффы, решив, что это какая-то игра, с лаем помчались следом за ней.

Врала Лорна так же плохо, как и плавала. Ей не стоило его обманывать. Уизли отлично разглядел происходящее на борту корабля и в том, кто и за кем прыгал в воду, был совершенно уверен. Девушка позабыла о полной луне, светившей этой ночью. Сначала Лорна что-то швырнула в воду, и собака припустила за этой вещицей. Святая шестеренка, что у нее на уме?

Костер догорал. Уизли не сводил с него взгляда.

И этот странный приступ, что это за болезнь? Почему отец отпустил ее? Лорна удивила Уизли еще в тот раз, когда они впервые встретились. Она ворвалась в небольшой сарайчик, в котором гном с орком укрылись от преследования и непогоды. Небеса исполосовали молнии, от грома звенело в ушах, а это девушка оказалась в лесу в одиночестве. Немыслимо! И то, что она совершенно не испугалась орка. Значит, не только Уизли считал, что для орка Парук выглядит слишком дружелюбно. Правда, гном не сразу пришел к этому выводу.

Рассвело, но он так и не сдвинулся с места. Существовала гномья примета, что, если хочешь куда-либо вернуться, позабудь там свою обувь. Гилнеас лишил Уизли уже второй пары сапог. Видит Свет, он не хотел возвращаться в Гилнеас, но что-то по-прежнему связывало его с этими проклятыми землями. Даже если он не верил в приметы. На этот корабль он попал, только благодаря содействию агентов ШРУ, ведь у него не было средств купить себе место на борту. Даже, если однажды в Дарнас все же отправится еще один корабль, Уизли не сможет позволить себе этого путешествия.

В траве что-то блеснуло. Уизли нагнулся. В его руке оказалась серебряная серьга. Этим украшением давно не пользовались. Он не заметил, чтобы Лорна носила серьги. Но только она могла уронить ее здесь. Возможно, серьга когда-то принадлежала ее матери, на чью могилу она направлялась? И где вторая?

Сначала он услышал лай, затем увидел Лорну.

— Ты нашел ее! — воскликнула девушка.

Она раскраснелась от бега. Несомненно, украшение было ей дорого, раз она так стремилась обратно.

Уизли сжал ладонь и отвел руку за спину.

— Что это значит? — насторожилась она.

— Правило первое — ты больше не врешь мне, — сказал гном. — Ты не упала в воду, ты сделала это намерено. И я хочу знать, почему.

— Я иду на могилу своей матери, — медленно ответила Лорна. — И мне нужна эта серьга.