Контора - Нил Роуз

Огонь запылал, обдавая нас жаром, и воспоминания сгорели в его пламени. Я посмотрел на Элли снизу: лицо зарделось, на подбородке появилась ямочка, рот слегка приоткрылся. И я ощутил сладострастные спазмы. Все, больше мне не выдержать, я уже не в силах сдерживаться. Сжав рукой ягодицы Элли, я еще сильнее притянул ее к себе.

Фантазия:

Элли – это все, о чем я мог только мечтать.

Реальность:

Наконец-то я получил вознаграждение меня за годы ожидания.

ГЛАВА 14

Я и представить себе не мог, что пребывание в постели в течение целого дня так выматывает. Все, на что я был способен, когда на следующее утро добрался до работы, – это лишь нетвердой походкой войти в кабинет Эша. К счастью, у меня хватило сил на то, чтобы изобразить торжествующую улыбку.

Мы с Элли проснулись поздним воскресным утром. Единственное, что могло вытащить нас из постели – это необходимость пойти в туалет либо на кухню. Мы лежали обнявшись, прислушивались к дождю, стучавшему в окно, и нежились в тепле, наблюдая, как окончательно портится погода.

– Дождь, – резюмировала Элли. – Терпеть не могу мокнуть.

– И в кино не идет ничего хорошего, – добавил я. – К тому же у нас тут под боком есть ящик, так что какой смысл?

– Возможно, мы могли бы сходить в какую-нибудь картинную галерею или в музей – в общем, что-нибудь такое, – продолжала она. Однако чувствовалось, что даже перспектива окунуться в горячую лаву вызвала бы у нее больше энтузиазма. – Ну, знаешь, что-нибудь в плане приобщения к культуре.

– Мне всегда казалось, что я мало пользуюсь тем, что может предложить Лондон, – признался я.

Последовала пауза.

– Кстати, у меня есть «Тайм-аут!»[26] на эту неделю – вон там, у кровати. Мы могли бы прочесть обо всех выставках, а то будет несправедливо, если мы посетим лишь одну, а остальные обойдем вниманием. И таким образом мы действительно приобщимся к культуре, да к тому же не промокнем.

– Это то, что надо! А потом мы сможем пойти на ту выставку, которая покажется нам самой интересной.

– Но только не сегодня.

– Конечно, нет. Может быть, через несколько недель.

– Да, тогда у нас будет достаточно времени, чтобы принять правильное решение.

– Вот именно. Знаешь ли, культуру нельзя брать кавалерийским наскоком.

Мы еще глубже зарылись в перину, довольные тем, что вскоре сделаемся в высшей степени просвещенными и утонченными.

– Ты знаешь, чего бы мне сейчас хотелось на самом деле? – спросил я. – Рука Элли скользнула вдоль моего бедра. – Да, конечно, этого мне тоже хочется. Но знаешь, чего бы мне хотелось еще? – Элли положила мою руку себе на бедро. – Но мы ведь уже выяснили, что мне хочется и этого. Но прямо сейчас я бы хотел съесть такой большой завтрак, что к тому времени, как я его закончу, он бы плавно перешел в обед. Секс всегда пробуждает аппетит.

Смачно облизнувшись, Элли согласилась, что было бы недурно позавтракать. Но никому из нас не хотелось вылезать из теплой постели, чтобы осуществить эту замечательную идею, поэтому я начал выпихивать Элли. Надо отдать ей должное, она боролась до последнего, вцепившись в кровать, но в конце концов рухнула на пол. Наклонившись к ней, я сказал:

– Ну, вот ты и встала. Так что можешь заодно приготовить завтрак.

Элли прошествовала на кухню, а я, подоткнув под себя пуховое одеяло, лежал, смакуя эту минуту. Трудно было решить, что именно в данной ситуации доставляет мне самое большое удовлетворение:

а) что я увидел Элли голой. Конечно, это было так по-детски, но для меня это было очень важно. И как мне хотелось вернуться назад во времени и заверить себя, четырнадцатилетнего, что в конце концов это произойдет;

б) что я нахожусь в кровати у Элли, причем для этого мне не пришлось взламывать ее замки;

в) что у меня была самая упоительная ночь любви за всю мою жизнь – и в смысле качества, и в смысле партнерши;

г) что, к собственному моему удивлению, эта ночь была такой продолжительной. Вероятно, тут сказалось потрясение от того, что я увидел Элли голой;

д) что Элли сейчас готовит мне завтрак голышом – правда, я уже начинал беспокоиться, уж не стряпает ли она там жаркое; или

е) что я увидел Элли голой; от этого было никуда не уйти, и я снова и снова возвращался к этой мысли. Ведь это было… как бы получше выразиться? Это было огромным облегчением.

Минут через десять в дверях показалось озабоченное лицо Элли.

– Кажется, я говорила как-то, что я – не самая лучшая стряпуха в мире, – начала она.

– О боже! – воскликнул я. – Подгоревший корнфлекс!

– Нет, я же все-таки не умалишенная, – продолжила она сурово. – Однако, поскольку я часто ем вне дома…

– Ты имеешь в виду обед на рабочем месте?

– Я просто хочу сказать, что редко хожу по магазинам, – сказала Элли, начиная злиться. – Так что в холодильнике пустовато.

Я подумал, что при данных обстоятельствах могу позволить себе проявить великодушие.

– Все в порядке. Я уверен, что если завтрак будет приготовлен твоими руками, то он будет замечательным.

Элли внесла поднос с едой и поставила на мое обозрение.

– Может ли открывание консервных банок официально считаться приготовлением завтрака?

– Какая прелесть! – восхитился я. – Консервированная спаржа. Сто лет не ел ее на завтрак! И картофельные чипсы с беконом. Самое то для завтрака!

– Тут еще пирог, – воинственно заявила Элли, указывая на тарелку в центре подноса. – Очень неплохо пойдет с хорошей чашкой чая.

Я с подозрением взглянул на свою чашку: она явно была холодной.

– Это чай?

– Нет. Апельсиновый сок, это же видно. Я ведь говорила, что некоторое время не ходила в магазин.

Я потыкал в пирог вилкой.

– Что-то не похоже на свадебный пирог.

Элли досадливо поморщилась.

– Общеизвестно, что свадебный пирог сохраняется в морозилке неделями. И даже месяцами.

Я не рискнул задать вопрос, чтобы не нарваться на ответ, заканчивающийся словом «годами». Осторожно поставив поднос на пол, я широко раскрыл объятия.

– Полагаю, что есть способы провести время и получше, ты согласна?

– О нет, пьянчужка несчастный! Ты ничего не получишь, пока не съешь всю эту спаржу.

К полудню страсти улеглись, и мы смотрели старый фильм. Умиротворенная Элли лежала у меня на груди, и я нежно гладил ее волосы. Когда фильм закончился и Элли отправилась в туалет, зазвонил телефон.

– Возьми трубку, ладно? – прокричала она.

– Алло! Э-э, это жилище Элинор Грей. Я хочу сказать, дом. Точнее, квартира.

– Чарлз? – послышался взволнованный голос. – Это ты?

В течение многих лет мне доводилось весьма приятные беседы с мамой Элли. Но сейчас был явно не тот случай.