Секреты (ЛП) - Ромиг Алеата

Было почти невозможно не думать о том, что эти руки сделали со мной. Хотя мы были вместе в самолете несколько часов назад, теперь казалось, что прошла целая жизнь. Именно так ощущалось рядом со Стерлингом Спарроу, словно мы знали друг друга всю жизнь, а не только неделю. Но это было не так. Прошла всего неделя с тех пор, как Патрик обманом заставил меня пойти в распределительный центр. Прошла неделя с тех пор, как у меня перехватило дыхание при виде его мрачного взгляда.

Семь дней спустя я сидела на кровати в его хижине, одетая только в халат и нижнее белье; эта реальность была трудна для моего усталого мозга, чтобы понять.

— Защиты от кого? — спросила я, пытаясь сосредоточиться на нашем разговоре.

Стерлинг встал.

Я улыбнулась, когда его пальцы снова взъерошили волосы. Может, я начинала понимать хотя бы малую часть этого сложного человека.

Пройдя к окну и обратно, он начал:

— Я хотел, чтобы этот разговор случился позже.

Мой пульс подскочил на ступеньку при мысли о том, что он мог сказать. Я тоже встала. Теперь, стоя босиком, я была на восемь-десять дюймов ниже человека, стоявшего передо мной. И все же, несмотря на его размеры и силу, в отличие от первой встречи с ним, я не испытывала страха перед ним, только перед тем, что он мог мне сказать. Я осторожно придвинулась ближе. Положив руку ему на плечо, я повторила свой вопрос.

— От кого мне нужна защита?

Когда он не ответил, я спросил:

— От тебя?

Его губы дрогнули.

— Определенно.

Я отдернула руку, потрясенная его честностью.

— Что?

— О, Арания, теперь должно быть очевидно, что не все мои намерения благородны. — Он дразнил край халата на груди. — Всем своим существом я хочу открыть эту обертку.

Одним пальцем он провел от моего уха до ключицы и до ложбинки между грудей. Моя кожа горела от его прикосновений, жар затопил тело, когда он откинул мягкий синелевый халат и обнажил кружево лифчика.

Мой язык метнулся к губам, дыхание стало глубже. Его темный взгляд не смотрел мне в глаза. Его лазерная точность была сфокусирована на моей груди, как будто он мог видеть сквозь материал.

— Стерлинг, — сказала я, возвращая его взгляд к моему. — Ты сказал — поговорить.

Он сделал один шаг и еще один, когда мои ноги синхронно двинулись назад, и наши взгляды остановились друг на друге. Мое отступление было недолгим, так как мои плечи столкнулись со стеной. Слабый запах одеколона, смешанный с запахом ночного воздуха и вертолетного топлива, окутывал его, создавая мужскую смесь. Наклонившись вперед, он положил руки по обе стороны от моего лица. С каждой секундой его взгляд темнел. С каждым тиканьем метафорических часов я пересматривала свою прежнюю мысль о страхе перед этим человеком. Стерлинг только что признался, что я нуждаюсь в защите от него. Может быть, да.

— Если бы ты только знала, как долго я тебя ждал… — Его низкий голос резонировал, отражаясь от стен. — Солнышко, ты всегда принадлежала мне.

Солнышко?

Его губы коснулись моего лба.

— Твой разум борется с этим, но твое тело знает, что это правда.

Я должна была повернуть это вспять, иначе пути назад не было. Я сражалась не с человеком, который держал меня в клетке, а с самой собой. Я ненавидела его прямоту и собственничество, и в то же время это были только два качества, которые заставляли меня хотеть Стерлинга Спарроу. Список рос с каждой минутой, и туман его присутствия не помогал.

Я подняла руку к его твердой груди.

— Я не знаю, как долго ты ждал. Вот, что ты собирался мне рассказать.

Он моргнул, кадык дернулся.

— Ты права. Ты должна знать… больше.

Он выпрямился, поднял руки и выпустил меня из объятий.

— Ты мне расскажешь? — спросила я.

Он сделал шаг назад, расчищая пространство между нами.

— Сначала ты мне расскажи.

— Рассказать тебе что?

— Расскажи мне, что ты знаешь о своем прошлом. Мне будет легче, если я пойму, что тебе сказали.

Выйдя на середину комнаты, я вздохнула и развернулась.

— Черт возьми, Стерлинг. За последнюю неделю ты рассказал мне больше, чем я знала всю свою жизнь. До тебя я только однажды слышала имя Арания. Однажды. Но я никогда не слышала имени МакКри… — я пожала плечами. — …Я имею в виду, думаю, что слышала его, но не в отношении меня. А сегодня Рита называет меня мисс МакКри. — Я хлопнула руками по обтянутым халатом бедрам. — …насколько все плохо?

Он качнул головой, сухожилия на шее натянулись, а челюсти сжались.

— Я пытаюсь взглянуть на это с твоей точки зрения, но у меня ничего не получается.

— Скажи мне, от кого, кроме тебя, мне нужна защита.

Впервые я увидела усталость в его выражении, ту же, что чувствовала я.

— Моя команда работает над тем, чтобы узнать больше, но в настоящее время я не готов дать тебе определенный ответ. Все, что я могу сказать, это то, что ты стала мишенью.

Я покачала головой.

— Мишенью для чего? Почему?

— Ты действительно не знаешь? Расскажи мне, что знаешь.

Доверю ли я Стерлингу Спарроу то немногое, что знаю?

Я была готова доверить ему свое тело — я предполагала, что доверила — и несколько секунд назад, я была на грани того, чтобы сделать это снова. Были ли мои свои секреты более ценны?

Я доверяла свое тело другим мужчинам, но никогда не делилась с ними правдой своего детства. Был ли Стерлинг другим?

— Арания.

Его темный взгляд был таким же проницательным, как и на парковке.

Стерлинг Спарроу другой. Он знал больше, чем я. Вот почему я согласилась поехать с ним в Чикаго — ради моих близких. Сердце подсказывало, что я могла найти другой способ защитить тех, кто мне дорог. Однако за двадцать шесть лет мне так и не представилось другой возможности раскрыть свои секреты.

Сглотнув, я села на край кровати.

— Ладно. Все, что я помню о своем детстве, — это мои родители.

Его глаза расширились.

— Ты помнишь своих родителей?

— Приемных, а не биологических.

Он кивнул.

— Я ничего и никого не помню до них. Они никогда не лгали мне. Я не помню, когда они сказали, что биологически я им не принадлежу, но я всегда принимала это. — Воспоминание скривило мои губы. — Они говорили, что не каждый может создать ребенка, но они были благословлены тем, что получили его. Они называли меня своим даром. — Шмыгнув, я вытерла слезу. — Они были единственной семьей, которую я имела. Когда мне было шестнадцать лет, мой отец, приемный отец, погиб в автомобильной катастрофе. Следующие несколько дней прошли как в тумане, пока однажды днем мама не сказала мне, что мы собираемся покататься. Я ничего не приготовила. Я не знала, куда мы едем — я думала, может, на папину могилу. У нас не было похорон, и я с трудом понимала, что происходит.

Стерлинг снова сидел в кресле. Расстояние давало мне силы продолжать говорить, рассказывая историю, которую я никогда раньше не произносила вслух. Никогда. Даже с Луизой. Ей, как и всем остальным, рассказали историю Филиппа и Дебби Хокинс. С годами эти вымышленные родители приобрели очертания и черты характера Байрона и Джози. Было проще рассказывать истории и менять только имена. В какой-то момент Хокинсы и Марши стали для моих родителей синонимами.

Иронично, особенно когда на самом деле ни те, ни другие биологически не были таковым.

— Куда она тебя отвезла? — спросил он.

— В аэропорт. Я помню, что она мчалась на всех парах. — Сцена десятилетней давности прокрутилась у меня в голове. Я скрестила руки на животе, чтобы отогнать холод, который сопровождал её. — Я испугалась. Ее поведение было странным — не в ее характере. Мама была одной из самых разумных и решительных женщин, которых я знала, и она сворачивала перед полуприцепами и вела себя так…

Мысль о том, что я собираюсь сказать, никогда раньше не имела особого значения. Теперь это казалось важным.

— Как? Мне нужно знать.

— Как будто за нами следили.

Маленькие морщинки вокруг его темно-карих глаз стали глубже, когда он снова вцепился в подлокотники кресла.