Конец империи - Николай Андреев

В комнате воцарилась томительная тишина. Все лидеры прекрасно понимали, что поход принесет новые, многочисленные жертвы и расходы. Обрабатывать поля и так уже некому. Но как же хочется покончить с арком раз и навсегда!

Лишь спустя пять минут Нелаун объявил о голосовании. Земляне внимательно следили за вождями. После долгих раздумий большая часть тасконцев подняла руки.

Решение о наступлении было принято. Сток повернулся к наемникам и громко сказал:

— Я пойду в поход вместе со своими людьми, но управлять войсками должен кто-то из вас. Повторять приказы не имеет смысла. Мои познания в данной области слишком малы, а цена ошибки чересчур велика. Но вы будете обязаны прислушиваться к мнению Совета.

— Разумеется, — ответил самурай. — Армию возглавит Храбров. Он опытный и умелый военачальник.

— Сколько бойцов вы хотите взять с собой? — поинтересовался вождь Сорла.

— Сложный вопрос, — проговорил русич. — Многое будет зависеть от решения пленников. Но в любом случае, не меньше тысячи. Все воины должны быть здоровы и готовы к длительным, тяжелым переходам. Нам понадобится подвижная группа снабжения. Заниматься поисками продовольствия времени нет.

— Когда планируете выступить? — спросил Саунт.

— В ближайшие три дня. Подготовим солдат к походу — и в путь. Мы не позволим Яроху набрать новую армию. Пока его бойцы деморализованы, у нас остается большое преимущество.

Возражать никто не стал. Союзники смирились с тем, что земляне захватили определенную часть власти.

Осуществить переворот они все равно не смогут. Кланы верны лишь своим городам. Никто не поддержит чужаков.

Так что бояться не имело смысла. Зато наемники сумеют довести войну с Ярохом до победного конца.

Уже в полдень Олесь приказал построить пленных, не имеющих серьезных ранений. Их оказалось около восьми сотен. Четыре шеренги отъявленных головорезов.

Прохаживаясь мимо солдат, землянин внимательно смотрел в их глаза. В одних читалось раскаяние, в других — страх и растерянность, но гораздо чаще русич натыкался на злобу и ненависть.

В один миг воины лишились и свободы, и оружия, и возможности грабить. У них отняли то, что они действительно ценили в своей жизни.

Именно сейчас Храбров осознал насколько рискован его план. У солдат Яроха нет ни принципов, ни идеалов, ни морали. Только жажда наживы и развлечений.

Выйдя на середину, землянин сделал паузу и выкрикнул:

— Воины! За время своей службы у арка вы принесли много горя жителям Свободных городов. Вы убивали, насиловали, жгли и грабили. Сегодня наступил час расплаты. Многие настаивали на вашей казни.

Ряды пленных взволнованно заколыхались. Раздался шум, послышались отдельные реплики.

Сотня охранников подняла арбалеты, а земляне передернули затворы автоматов. Глядя на направленное на них оружие, воины быстро стихли.

— Но мы не будем никого убивать, — спокойно продолжил Олесь. — Мы предоставим всем желающим возможность искупить свою вину. Смыть ее надо либо потом, либо кровью. Есть два варианта. Первый — остаться в городах союзников и целый год помогать жителям во всех хозяйственных работах. За побег или неподчинение — смерть. По истечении срока вы уходите домой или остаетесь на правах равных граждан. Вариант второй — в ближайшие дни армия союзников начинает поход на арка. Нам нужны смелые воины. Оплата — жизнь. Как только Наска падет, все наемники свободны. Но я предупреждаю: перебежчиков, грабителей, насильников ждет суровое наказание. Мародерство категорически запрещено.

Храбров замолчал. Бандитам нужно время на принятие решения. Оно может круто изменить их дальнейшую жизнь.

Захотят ли они этого? Оливия приучает людей к жестокости.

Вперед вышел Аято и громко скомандовал:

— Кто не желает воевать — возвращается в бараки. Завтра вас распределят по городам. Через несколько дней будете уже на месте. Остальные делают два шага вперед и плотно сдвигаются.

Огромная масса пленных зашевелилась, словно развороченный муравейник. Ряды менялись местами, шеренги распались, вереница людей медленно потянулась к строениям.

Оливийцев ушло несколько больше, чем предполагал русич. Через пять минут движение замерло. На площади осталось около шести сотен воинов.

И, конечно, здесь присутствовали все пленные мутанты. Жить среди людей они не хотели. Многие надеялись при первой возможности сбежать, но Олесь предусмотрел подобное развитие событий.

Земляне разработали жестокий провокационный план. Он был необходим для наведения порядка среди пленных бандитов.

Всех наемников вывели за черту Лендвила и разместили в полевом лагере. Внешняя охрана составляла тридцать человек.

Но была это лишь видимость. Четыре сотни лучших воинов спрятались в лесу. Их задача состояла в том, чтобы вести поиск и поимку беглецов.

День прошел спокойно. Солдаты арка вели себя тихо и отсыпались перед предстоящим походом.

Но как только наступила ночь, оливийцы попытались под покровом темноты обойти посты и скрыться в густых зарослях. Их усилия не увенчались успехом.

К утру удалось перехватить семьдесят восемь человек. Ни одному из тасконцев проскочить не удалось.

Вновь, как и сутки назад, Храбров приказал построить пленных. Перебежчиков вывели на центр поляны. У них были связаны руки и завязаны глаза.

На этот раз говорил Стюарт:

— Наши посты очень надежны, а слов на ветер мы бросать не привыкли, — зло сказал Пол. — Некоторые мерзавцы позволили себе в них усомниться. А за ошибки надо платить. На первый раз будут казнены не все, а только каждый пятый. В следующий раз поблажек не дождетесь!

Из толпы охранников вышел невысокий темноволосый мужчина с густой бородой. Два года назад бандиты отрезали ему язык и уши. Теперь лем безжалостно мстил своим мучителям. Он выполнял в Лендвиле обязанности палача.

Не спеша, двигаясь за спинами беглецов, оливиец отсчитывал каждого пятого и ударял его по плечу. Вскоре скорбная процессия из пятнадцати человек двинулась в направлении наспех сделанной виселицы. Спустя десять минут все закончилось. Бандиты молча смотрели на безжизненные тела.

Они привыкли к такому виду наказаний и воспринимали его как должное. За нарушение приказа в армии Коуна солдат подвергали страшной и мучительной смерти. Благодаря этому среди тысяч мерзавцев и негодяев поддерживалась строжайшая дисциплина.

За последующие двое суток было еще семнадцать побегов. Держать постоянно в лесу четыреста солдат Стюарт не мог, и двум мутантам удалось проскочить. Все остальные разделили участь своих предшественников.

Храброву не нравились показательные казни, но друзья оставались непреклонны. Они настаивали на жестоких мерах. Самое неприятное заключалось в том, что Олесь понимал их правоту.

На третий день армия двинулась в поход.

Из вождей кланов с колонной шел лишь Нелаун. Он являлся номинальным командующим, и тасконцы доверяли ему.

В отличие от войск арка, земляне на марше соблюдали все меры предосторожности. Впереди, на расстоянии километра, двигался авангард. Его возглавляли Дойл и Карс.

В их распоряжение поступила лучшая сотня союзников. Главная задача отряда — дать возможность колонне развернуться при внезапном нападении противника.

Параллельно авангарду шли боковые заставы. Каждая насчитывала по двадцать бойцов.

Командовать ими поручили Воржихе и Саттону. От их зорких взглядов не укроется ни одна засада.

Дальше следовали основные силы армии. Учитывая потенциальную опасность наемников, русич разместил пленников в самом центре колонны.

Сразу за ними шли Храбров, Аято и Стюарт. В случае бунта автоматы и карабины быстро наведут порядок.

Завершал движение войск арьергард, за которым присматривал Саччи. Вместе с Ариго ехал обоз с оружием и Салан с оливийками.

Примерно через двое суток Олесь надеялся достигнуть Кардуэла. Именно этот город был выбран первым объектом для штурма.

Огромная, с трудом собранная армия перестала существовать в считаные часы. Кое-как добравшись до границы, Коун с ужасом и разочарование смотрел на жалкие остатки некогда грозного воинства. Все его усилия пропали даром.

Самолюбивые, тщеславные интриганы из свиты Яроха бездарно проиграли важнейшее сражение. В глубине души Линк понимал, что и он бессилен против огнестрельного оружия, но многих ошибок удалось бы избежать.

Винс оказался чересчур самоуверен и привел армию в расставленную западню. Как и предупреждал Коун, схема постов, переданная землянами, являлась фальшивкой. Но разве надменный юнец его послушал? Говорить об управлении войсками во время битвы и вовсе бессмысленно. Командующий проявил личное мужество и пал на поле брани. Поступок, достойный уважения, однако не являющийся признаком ума.