Побудь моей навсегда - Цысинь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гриш, ты идёшь? — раздается снизу недовольный голос его напарника- Уже вызов свалился!
— Да, да, я сейчас. — кричит в ответ Гриша, перегнувшись через перила, а после выпрямляется, слегка виновато улыбаясь. — Ну, мне пора. Ты…может….номер свой оставшись…Мы бы пообщались? Встретились, конечно, если…
Я деревенею, увидев за его спиной Агаева. Тот с лёгкой усмешкой смотрит на меня, но молчит, ожидая ответа. Точно подначивает, " ну, Ульяна, и каков будет твой ответ?".
— Нет, я…Извини, Гриш, не могу, муж против. Да и я…спешу, извини.
Гриша, пару секунд постояв, будто обдумывая услышанное, кивает, бросив " ну, ты, если передумаешь- скорую вызови, я приеду" и спускается. Агаев ничем не выражает своих чувств, поднимаясь ко мне.
— Что там? — кивает он на дверь.
Я вкратце рассказываю ему ситуацию, ещё раз сетуя на то, что упрямая донельзя Адриана любую помощь воспринимает в штыки, считая чуть ли не оскорблением, подачкой. Оно и понятно- всю жизнь сама за себя, только сама. Но нужно учиться принимать помощь. Агаев слушает, не перебивая. А затем кивает:
— Хорошо. Ты позволишь? — он указывает взглядом на дверь.
Я растерянно приподнимаю брови:
— Зачем?
— Ты же говорила ей обо мне? Ну, что я — твой жених и все такое? — отвечает он вопросом на вопрос, я киваю, все ещё не понимая, зачем ему нужно заходить внутрь, в квартиру. — Тогда пойдем, познакомишь нас. Ну и я попытаюсь уговорить твою строптивицу, как тебе?
— Ты!? — прикрыв рот ладошкой, смеюсь. Ну просто мастер переговоров, конечно же.
Но спустя полчаса мне не до смеха- Агаев почти моментально располагает к себе Адриану. Я даже слегка ревную- его внимание, пускай и наигранное, должно доставаться мне! А то, как он мило и действительно искренне общается с ней вызывает горькое чувство зависти — отчего со мной он не такой? Поддевает, обижает, насмехается?
Ему удается сверх того, о чем упрашивала я Адриану. Сочтя не особо правильной идею о том, что девушка с ребенком будут жить в моей квартире (мне ведь возвращаться туда спустя пару месяцев), Руслан уговаривает её пожить в съемной, которую он оплатит сам. Уже после я узнаю, что оплатил жилье он на целый год. Узнаю- и удивляюсь. Тому, что, не зная человека совершенно, напридумывала себе о нем невесть что. Вряд ли кто-то из моих знакомых, да что там, немногочисленных друзей, решился бы на что-то подобное- помочь девушке, которую впервые видишь. Потому что за нее попросила женщина, которую "видишь немного дольше".
Мы отвозим Адриану и Тимошу в съёмную квартиру, которую срочно находит один из сотрудников Агаева, тогда как сам он, заставляя мои глаза едва ли не вылезти из орбит, заправски манипулирует сайтами по продаже детских необходимостей, закупая новую кроватку, вещи и остальное для Тимофея. Уже напуганная предполагаемым отказом Адрианы с удивлением смотрю, как она, мило покраснев, благодарит его.
На обратном пути Агаев спокоен и собран, а вот меня просто потряхивает от недовольства. И, страшно даже попытаться подумать, чем оно вызвано? Тем, что совершено посторонний мне человек помог другому человеку, даже двум, что находятся в беде? Это ведь так? Тогда отчего меня так и распирает от желания выцарапать Агаеву его наглые похотливые глазенки? Увидел молодую красивую девушку и поплыл? Не лучше моего мужа — кобеля! Все они, мужчины, одинаковые!
— Эй, земля? — перед моим лицом появляется его рука- Приём, приём. Как меня слышно? — Агаев делает вид, что говорит в рацию. — Мы приехали, приём!
— Очень смешно. — намеренно строго гляжу на него, что за ребячество! Фыркнув, выхожу из машины, не желая слушать, как это перекачанное чудище с мышцами вместо мозгов смеётся мне вслед.
26. Да и нет
— Как это " завтра"? — за матерью никогда ни особой любви ко мне, старшему сыну, не наблюдалось, ни сильного желания увидеть настолько, что билеты сменила, вылетев на несколько недель раньше.
— Нам всем не терпится познакомиться с твоей невестой. — голос матери так и сочится насмешкой, но я сдерживаюсь. К чему портить отношения, которых, по сути, и нет? Перетерплю один визит- и дальше годы редких телефонных разговоров- поздравлений по праздникам, подарки, отправленные дистанционно, и попытки воздействовать на меня через друзей семьи, навроде Даркенова. — Или ты скажешь, что она не может? Уехала или существует лишь в твоём соображении, чтобы позлить отца?
— Буду рад вас познакомить. — не рождаюсь на провокацию- Бахтияр летит с вами? — по невесть откуда взявшейся домашней традиции деда все зовут исключительно по имени. Возможно, потому что он сам всегда любит подтрунивать над собой, нечто вроде " старый Бахтияр ещё всем вам покажет- возьму да и переживу вас всех".
— Конечно, мы все будем. Только Ренат не сможет. У него учеба, сам понимаешь. — мама явно пытается замаскировать решение отца, он запретил младшему брату прилетать ко мне. Боится, что я смогу плохо на него повлиять. В такие моменты просто отщепенцем себя чувствуешь, чудовищем, что может сотворить вселенское зло из родного брата.
— Хорошо. Отправь мне номер рейса и время прибытия- я вас встречу. Дамир будет с женой? — столько лет прошло, а мне все ещё немного неловко спрашивать о Жаным, хоть с моей стороны никакой вины нет в том, что отказался жить по феодально-пыльным законам, так пестуемым на моей родине. Одно дело- уважение к старшим, почет, а другое — средневековье вроде договорных браков или кровная месть, что все ещё жива в отдельных регионах.
— А…нет. — мама тихо кому-то говорит, чтобы ей не мешали, а затем продолжает — Она не захотела, да и со здоровьем у неё….В-общем, Дамир один прилетит.
— Хорошо. Жду информацию о рейсе. — заканчиваю и для неё неприятный разговор. Значит, у Дамира с женой до сих пор не всё гладко? И мне ни капли не стыдно — ничего бы не изменилось, будь на его месте я сам. Невозможно заставить полюбить, можно заставить смириться. Смириться, лицемерить, проживать каждый свою жизнь, искать недополученное в домашних делах и детях для женщины, в других женщинах — для мужчины. Странно это, как по мне. Впрочем, разве я могу о чем-то говорить, если даже не сумел семьи создать? Каждый раз, когда я разочаровывался в женщине рядом, перед глазами так и вставало насмехающееся лицо отца. " Я ведь тебе говорил"- будто наяву слышался упрек.
