Бабек - М. Томара

Как только Бабек после гамаданского разгрома вернулся к партизанской войне, к отсиживанию в крепости, к засадам, к ночным нападениям, успех вернулся к нему; все силы Афшина не были в состоянии взять Базз в течение двух лет, и армия халифа терпела громадный урон, страдая и от холода, и от недостатка провианта. Как только Бабек отступал от партизанской тактики, он неминуемо терпел поражение: так было, когда он вышел в ущелье навстречу Афшину, так было, когда он послал Адсина атаковать Зафара. Последний смелый маневр, когда он всю армию бросил в засаду в расчете ударить в тыл Афшина во время штурма крепости, не удался и привел к падению Базза.

Громадной ошибкой Бабека было его отступление, особенно в последний период его деятельности, от твердой классовой линии, его ставка на дехканов. Надежды его на мелких феодалов, на их ненависть к арабам, расчет на использование их военного опыта, их знаний, их умения командовать и руководить — не оправдались и не могли оправдаться.

Поведение дехканов определяло то двойственное положение, которое они занимали в социальной структуре халифата: с одной стороны, крепостники, эксплоататоры крестьян, выжимающие у них все соки в свою пользу и в пользу казны, облеченные властью над ними; с другой — сами об'екты угнетения и притеснений со стороны правительства, его агентов, уполномоченных принцесс царского дома. Они были бы рады изгнанию арабов, но лишь при условии, что сами они останутся при своих владениях и при зависимых от них крестьянах. Когда угнетение со стороны завоевателей-арабов чувствовалось особенно сильно, дехканы несомненно сочувствовали перевороту и готовы были присоединиться к восставшим крестьянам; но когда крестьяне побеждали и изгоняли арабов, у дехкан возникало опасение, что очередь дойдет и до них, что крестьяне отплатят им за издевательства, и во всяком случае перестанут на них работать, а все земли, которые обрабатывают, будут обрабатывать для себя. Это опасение имело основание и казалось более грозным, чем власть арабов, что и побуждало их в критический момент переходить на сторону халифа и предавать крестьян в руки врагов. Когда дехканы увидели, что Бабеку не справиться с силами халифата, они с великим усердием старались загладить свою вину перед арабами, стали их преданными союзниками. Ставка на дехканов отталкивала крестьян — основу всего движения — и таила в себе предательство со стороны дехканов. Она была причиной окончательной гибели Бабека.

Каковы были последствия восстания Бабека, какую роль сыграло оно в судьбах иранского крестьянства и всей империи халифов в целом? Какие изменения произошли в социальной структуре халифата под его влиянием?

С самого основания империи халифов в ней замечаются феодализационные процессы, развивающиеся различно в западной половине халифата, отвоеванной арабами у Римской империи (Сирия, Египет), и в восточной — бывшей территории иранского государства Сассанидов. Ко времени арабского завоевания феодализационные процессы бурно развивались в Римской империи, создавалось крупное землевладение с крепостными, с собственными вооруженными отрядами, с из'ятием помещиков из общей юрисдикции. Этот процесс продолжался в завоеванных арабами областях, после перехода их к новым властителям, лишь изменилась национальность землевладельцев: на место помещиков греческой, сирийской, армянской национальности становится арабская родовая знать.

В восточной половине халифата арабы застали уже своеобразный, связанный еще с патриархальностью, феодализм. Мелкие феодалы, дехканы, происходят от старейшин селений, тесно связаны родством с подвластным им крестьянством, которое они эксплоатируют, проживая сами на местах. Крупные землевладельцы живут большей частью при дворе царей или в центрах провинций, порученных их управлению, но не прерывают связи с своими поместьями, заботятся о развитии земледелия, вкладывают в него даже средства.

Завоевавшие Иран арабы в первое время большей частью оставляли феодалам владение их имениями, взимая с них лишь дань, но мало-помалу, под разными предлогами имения конфисковывались, поступали в казну. Наряду с этими дефеодализационными мерами шла однако усиленная раздача земель принцам крови, приближенным халифа: при Оммайядах — преимущественно арабской родовой знати, при Аббасидах — их вольноотпущенникам иранского происхождения. Сперва раздавались пустопорожние земли — мават, — которые нужно было еще «оживить» (устроить сеть оросительных каналов, заселить крестьянами), но скоро стали раздаваться и населенные земли, не требовавшие затрат. Новые владельцы не жили в своих имениях, и единственная связь их с подвластными крестьянами выражалась во взимании с них оброка деньгами или натурой. Казне владельцы платили деньгами, но платили мало, а то и вовсе не платили, если пользовались влиянием при дворе. Право собственности в этих имениях оставалось за казной, и над владельцами всегда висел дамоклов меч конфискации в случае немилости халифа. Тормозила развитие земледелия не только неуверенность во владении землей. Громадный отлив денег в центр, в резиденцию халифа и в большие города Савада, где царила торговая буржуазия, отнимал у провинции оборотный капитал и также задерживал развитие местных производительных сил.

В IX веке, начиная с преемников Мотасима, замечается в империи халифов резкое усиление темпов феодализации, и здесь восстание Бабека сыграло громадную роль.

Недостатки военной организации, сказавшиеся в царствование Мамуна, бессилие войск, состоящих из ополченцев арабской и иранской национальностей, подавить восстания крестьян и обуздать стремления эмиров к отпадению от халифата, особенно ярко обнаружились во время восстания Бабека. Потребовалась реорганизация военного дела и создание постоянного войска, составленного из иноземного элемента. Наиболее благодарный материал для организации новых войск доставляли турки и берберы — купленные рабы; привязанные не к государству, а лично к халифу, отпускавшему их на волю, расточавшему им всякие милости, деньги и земли. Это, в сущности, те же «верные» — личная дружина правителя, — которые были зерном феодального строя и в Западной Европе.

Но для такого войска требуются деньги и деньги, и халифам приходится всемерно усиливать обложение, напрягать все финансовые средства государства, возбуждая этим недовольство населения.

Своеволие и бесчинства этих полудиких воинов, которым потакают халифы, отталкивают от династии ее главную классовую опору — буржуазию Савада, и скоро халифы оказываются полностью в руках своих вооруженных рабов, делаются игрушками в руках турецких военачальников. Рядовые воины более преданы своим командирам, вышедшим из их же среды, из тех же рабов, чем халифу, на которого смотрят лишь как на дойную корову. При каждом восшествии на престол нового халифа, возведенного волей его гвардии, он принужден раздавать преторианцам всю наличность казначейства, а если и этого мало для ненасытных требований солдат, приходится за бесценок отдавать на откуп доходы той или иной провинции, чтобы скорее выплатить подарки войску и спастись от грозящей смерти.