Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– Крови? В каком смысле?

Андрей немного напрягся от такой формулировки. Ему не верилось, что Макс говорит это буквально.

– В прямом, бл. дь! В самом прямом! Судить тебя хотят. Я их нахрен послал, ну, то есть, к Пашке… тьфу бля, к полковнику Гронину – пусть он с ними трёт. Он там кого‑то знает, так что, может, ещё отобьёмся. Но лучше бы тебе свалить куда‑нибудь, и никому не говорить, как тебя зовут.

Андрей тяжело вздохнул. Что же такого не смогла заполучить Монье? За чем «Рассвет» охотится, если из‑за своей неудачи теперь готов рубить головы?

– Товарищ подполковник… – немного неуверенно начал Андрей и стал пристально следить за реакцией Макса.

Тот, кажется, пока отреагировал спокойно.

– Разрешите вопрос?

– Давай.

– Как вы считаете, ради чего всё это? Нас ведь просто использовали, как пушечное мясо…

– Не знаю, – Макс даже не стал дослушивать. – И я тебе очень советую тоже над этим не задумываться, иначе сам башку потеряешь, и остальных за собой утащишь.

Это была новая, неизвестная ему опасность, и Андрей ощутил тревогу, которой не испытывал ранее. Впервые ему вне поля боя противостоял могущественный противник, которого он не видел и не знал. Он мог лишь догадываться о его возможностях и мотивах, но чувствовал, что ему с ним не справиться. Чувствовал благодаря Максу, состояние которого более чем чётко давало понять – в этом мире есть вещи и люди, которые способны поколебать даже такого человека, как он.

Что же делать? Отступиться? Залечь на дно, как советует Родионов, и не отсвечивать, пока полковник не договориться об индульгенции? Логика говорила, что это правильное решение, но кое‑что внутри него советовало другое – выясни, чего так страстно желает «Рассвет», и используй это против них. Не беги, не прячься, не проявляй слабость, а наоборот – нападай и покажи себя, как достойный противник, заставь врагов считаться с тобой.

Каким же будет окончательный выбор?

– И куда мне идти? – озадаченно спросил Андрей.

Макс недовольно фыркнул, склонил голову и потёр лоб рукой. Андрей подумал, что тот ничего не ответит, но ошибся.

– Не знаю. Подальше. Возможно, в «Убежище», – не совсем уверенно сказал он.

Он умолк и, похоже, снова задумался.

– Далеко, – сказал Андрей и понурился.

Он вздохнул, совсем не обрадованный перспективой далёкого пути, в котором ему нельзя никому называть своё имя. После непродолжительных раздумий, Макс продолжил.

– Я скажу, что отправил тебя на задание. А ещё выдам тебе бумажку с приказом о передислокации. Не знаю поможет она или нет, но предъявлять её при необходимости лучше твоему заму, а ты сам – погиб, пропал без вести, уехал на заработки, улетел на луну… короче, тебя нет на планете Земля, понял?

Разумеется, Андрей согласно кивнул. Вся эта ситуация вызывала у него всё больше волнения с каждым новым словом Родионова. Поначалу ему даже не верилось в реальность существующей проблемы, но чем больше он слушал подполковника, чем больше проникался его растерянностью и злостью, возникшими от бессилия, тем больше переживал. Происходящее отказывалось укладываться в его голове и от этого становилось ещё хуже.

В такие моменты нужна поддержка, нужно чьё‑то доброе слово, ободрение, чувство, что ты не один, что даже после катастрофической ошибки кто‑то поможет подняться на ноги. Где он может сейчас всё это получить? Разумеется, у своих друзей. Но не все умели правильно поддержать. Ему не хотелось слушать агрессивное сквернословие Толи или нытье Игоря, пусть даже в сторону Монье, не хотелось видеть сочувствующий, но говорящий «а ведь я предупреждал» взгляд Корнеева, и тем более не хотелось слушать весёлые, но неоднозначные подшучивания Кати или Кота.

Несмотря на такие мысли, Андрей не стал бы отрицать, что один подходящий человек в его отряде всё же был. Единственный, кто не станет ничего говорить, а просто молча побудет рядом. Человек, от которого веет теплотой и желанием помочь, который не задаёт ненужных вопросов и всегда готов поддержать, даже если Андрей ошибся и неправ. Каким‑то непостижимым для него образом она умела развеять угнездившиеся в нём в последнее время тьму, тоску и даже страхи. Да, определённо нужно идти к ней.

Подразделения «Полмозга» покинули ставший бесполезным объект сразу после инцидента. Андрей ни капли не удивился, когда узнал об этом, но очень хотел бы знать, куда они отправятся дальше. Да вот только у кого ты будешь это спрашивать?

И вообще – Андрей теперь в принципе опасался не только задавать вопросы кому‑либо, кроме своих, но даже показываться на глаза. Все попадающиеся ему на пути солдаты, которые не относились к полку Родионова или которых Романов не знал, расценивались им, как потенциальные враги, которые только и делают, что ищут его, чтобы арестовать. Поймав себя на этих мыслях, Андрей отметил, что надо бы завязывать с паранойей, а то так и до срыва недалеко.

«Анархисты» покидали Вольный тем же путём, которым вошли в него. Танки Ростовцева вместе со взводом Коробейникова уже ушли. Правда, то, что осталось от взвода Вовы, трудно было назвать взводом. Так, небольшое отделеньице. Коробейников очень сокрушался из‑за этого, страдал, но никого, кроме сектантов, не обвинял. По крайней мере, вслух.

Оставшиеся бойцы под руководством Воробьёва загружали тяжёлое вооружение в только что прибывший грузовик. Игорь, ловко увернувшийся от этой работы, с грустью рассматривал почти полностью разрушенную артиллерией пятиэтажку как раз напротив той, в которой они размещались на ночёвку. Андрей хоть и был сильно потрёпан, но от путешествия в лазарет отказался, благоразумно опасаясь отделяться от своего взвода.

Он сидел в компании Корнеева неподалёку от суетящихся у грузовика бойцов. Услышав громкий оклик, донёсшийся откуда‑то сбоку, оба с интересом повернули туда головы. Какого же было их изумление, когда они заметили приближающегося к ним уверенной походкой Косаря.

– Вот вы где! Зараза, как я устал вас искать!

Косарь всё в том же камуфляже типа «дубок» прошёл мимо удивлённого и взволнованного его появлением Андрея с видом действительно уставшего человека, поставил у стены дома свой АК‑12, бросил рядом увесистый вещмешок, грузно плюхнулся на землю и громко выдохнул.

Андрей быстро пришел к мысли, что Косарь заявился сюда за ним. Он бросил взволнованный взгляд на Корнеева, но тот выглядел невозмутимо и даже не посчитал нужным ответить на взгляд Романова.

– Какого хрена ты здесь делаешь?! – первым отошёл от удивления Толя Черенко и подошёл к ним.

Косарь не спешил отвечать, демонстративно игнорируя Толю. Вместо ответа он неторопливым, вальяжным движением достал из кармашка на разгрузке сигарету, закурил, обвёл окружающих лукавым взглядом, сопровождаемым лёгкой улыбкой, и удовлетворённо хмыкнул.

– Та‑ак, похоже, мне не рады, – протянул он.

– Вот тут ты, курвин сын, не ошибся, – Черенко, не скрывая недовольства, подошёл ближе.

Андрей, с подозрением наблюдая за этой сценой, не забывал осматриваться, ожидая, когда появятся и другие люди Косаря. Странно, конечно, что Косарь не покинул Вольный вместе с Монье, но, может, она дала ему задание поймать Андрея, и поэтому он здесь?

Помимо таких мыслей, Андрей также отметил, что от Толи в сторону Косаря исходит слишком уж много агрессии и озадачился этим фактом. Ему пока никто не рассказывал, что произошло после того, как Лёша с Толей ушли и до того, как сам он выбрался из лаборатории или что оно там такое.

А произошло вот что.

Ещё поднимаясь наверх, Лёша понял, что, возможно, Андрей совершил ошибку не только в том, что остался один на один с блондинкой, но и в том, что разделил группу и отправил их двоих в лапы к её людям. Возможно, Андрей рассчитывал, что наверху у них при любых обстоятельствах будет больше шансов выжить. А, может, надеялся на хорошие отношения, которые установились у них с Косарём, но если так, то зря – наёмник был непредсказуем и вряд ли можно уверенно предугадывать его действия. Лёша редко ошибался, но он не был роботом, поэтому иногда проколы случались и у него.