Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

– Я подумаю, – пообещал Билон. – Я буду очень усиленно думать.

Билон думал весь остаток дня и большую часть ночи, но так и не пришел ни к какому решению. Три или пять лет в воспитательном лагере, каким его описал штандарт-комиссар Пазук, казались ему концом света, но и соглашаться на предательство он никак не мог. По крайней мере, Орна будет тогда потеряна для него навсегда, и Билон не мог выбрать, что для него страшнее.

К счастью, на следующий день ему было не до отвлеченных размышлений. После побега было решено сменить охрану лагеря, и канцелярия работала весь день с полной загрузкой, причем почти все ложилось, как всегда, на плечи Билона.

Он еще корпел над последними документами, когда дверь в канцелярию с громким стуком распахнулась, и на пороге появился счастливый Крост.

– Виват! – прокричал он, размахивая какой-то бумажкой. – Наконец-то я вырвусь отсюда!

– Что, уже? – удивленно спросил Билон. – Совсем?

– Нет, – слегка пригорюнился Крост. – Мне отпуск дали, на две недели. Представляешь, на Новый Год поеду домой, а там выпивка, дискотеки, девочки… Да ты не кисни так, Майдер. Я чего-нибудь тебе обязательно привезу.

– А там знают, что ты уезжаешь? – Билон выразительно скосил глаза кверху.

– А, это? – пренебрежительно махнул рукой Крост. – Не волнуйся, я им уже передал, что ты на все согласился. Так что, может, мы с тобой уже не увидимся.

– Когда ты едешь? – механически спросил Билон.

Легкомысленные слова Кроста ударили его как обухом по башке и Билон чувствовал, как его охватывает какая-то дикая смесь чувств – ужас, облегчение, стыд, досада, страх, обреченность… На злость у него просто не хватило сил.

– Сегодня еду, вернее, завтра рано утром, – донесся до него словно издалека голос Кроста. – Уже договорился с водовозкой на четыре утра. Ладно, я пойду вещи собирать, а ты шефу документы сам занеси, хорошо?

– Хорошо, – кивнул Билон как заводной болванчик, хотя в действительности ему было совсем не хорошо.

Ему потребовалось не меньше часа, чтобы взять себя в руки и закончить свою работу. В конце концов, уговаривал себя Билон, неизбежное еще не случилось. Он может еще завалить статью, которую ему поручил Ринше, и тем самым, наверно, выбрать воспитательный лагерь. Оставаясь в полном раздрае чувств, он с пачкой бумаг в руках постучал в дверь кабинета Прейна и, услышав ответ, вошел внутрь.

– Садитесь, Билон, – добродушно сказал Прейн, показывая на невесть откуда появившийся в кабинете второй стул. – Я вижу, у вас был трудный день.

– Да, господин штандарт-комиссар, – Билон с облегчением сел, все еще держа бумаги в руках.

– Я знаю, – Прейн устало помассировал виски. – У нас всех настали нелегкие дни. Бог мой, как мы тяжело служим стране, как мы трудно и страшно служим…

– Гарвонс – стукач, – словно само собой вырвалось у Билона.

– Я догадывался, – хмыкнул Прейн. – Но, впрочем, меня это уже не интересует. Завтра я уезжаю отсюда за новым назначением.

– Вы этому не рады? – осторожно спросил Билон.

– Я теперь ничему не рад. Вы слышали вчера, все изоляционные лагеря будут реорганизованы в воспитательные? Чтобы принять это, мне надо было переступить через что-то в своей душе. Я не смог.

– Вы подали в отставку?

– Из нашей службы можно подать в отставку только на тот свет. Особенно, мне. Некоторое время назад я совершил один поступок, который считал – и продолжаю считать до сих пор – правильным. Я знал, что после этого я не смогу остаться в Реперайтере. Похоже, мне теперь навсегда закрыта дорога туда. Кому нужны свидетели и исполнители грязных дел?…

Билон что-то вопросительно пискнул, но Прейн остановил его взмахом руки.

– Оставим, это уже не важно. Я хочу попрощаться с вами, Билон. Я хотел бы вернуть тот день, когда я был всего лишь старшим капитаном и заместителем начальника районного отделения полиции, а вы – молодым восторженным журналистом, пришедшим брать у меня интервью. Но, увы… Я могу дать вам только одно.

Засунув руку в карман, Прейн вытащил кусочек лекарственной упаковки с двумя таблетками и протянул Билону.

– Что это? – удивленно спросил Билон.

– Снотворное. Без вкуса и запаха, мгновенно растворяется в любом напитке и приносит здоровый и спокойный сон на целую ночь. Берите. Я думаю, оно вам сегодня понадобится.

– Спасибо, – пробормотал Билон, все еще не понимая, в чем дело.

– Вот так, положите в карман. А теперь оставьте бумаги и идите… близнец!

Билон медленно возвращался по коридору, размышляя над тем, что хотел ему сказать Прейн. "Близнец" – это он явно имел в виду Кроста, с которым у Билона и в самом деле было изрядное сходство. Оденься они одинаково, и малознакомый человек мог легко спутать одного с другим…

Конечно! Билон остановился, словно громом пораженный. Смена охраны, внезапный отпуск Кроста, снотворное – все внезапно предстало перед ним как звенья одной цепи. Неужели комендант лагеря штандарт-комиссар Прейн имел в виду побег?!

Глава 5. Добрые люди

– Ох, пойду схожу отлить, – Крост тяжело поднялся из-за стола. – Эй, Майди, а ты куда подорвался?

– Да так, все нормально, – Билон смущенно сел на место. Весь вечер он ждал этого момента, а когда он пришел, не смог сдержать себя.

За Кростом захлопнулась дверь туалета, и Билон снова подскочил с места, едва не опрокинув табурет. Дрожащими пальцами он вынул из кармана упаковку с двумя таблетками, зубами разорвал ее и вытряхнул снотворное в наполовину полную бутылку с пивом. Таблетки, как и обещал штандарт-комиссар Прейн, моментально пошли ко дну и мгновенно растворились, не оставив после себя ни пены, ни осадка. На всякий случай встряхнув бутылку, Билон снова уселся на свой табурет и принялся ждать.

– Эх, сразу легче стало, – довольный Крост вернулся к столу и сразу же припал к своей бутылке. Затаив дыхание, Билон напряженно следил, как тот пьет, запрокинув голову.

– Ты чего? – удивленный Крост поставил на стол почти пустую бутылку. – Что ты на меня так уставился? Аж страшно.

– Здоров ты пиво пить, – выдавил из себя Билон первое же, что пришло ему в голову. – Вдвое быстрее меня.

– Пиво – это ерунда, – пренебрежительно махнул рукой Крост. – Ох, как я буду бухать дома!… А потом устроим гонки! По улицам!…

– А за вами полиция, – подхватил Билон.

– Не, – помотал головой Крост. – Я теперь круче, я – ТЭГРА. Если остановят, покажу корочку: мол, преследую преступников, не мешать! А вообще жалко, что ее раньше не было. Вечно нам полиция мешала. Один раз совсем зажали, а я от них по тротуару, по тротуару! Почти ушел, да тут какая-то дура старая прямо под колеса полезла!

– Это после этого тебя сюда отправили? – уточнил Билон.

– Ну, да. Мой папа иногда становится до жути правильным. И я ее, главное, даже не насмерть! Даже в больницу потом ходил… А потом взяли меня, завернули в мундир и повезли сюда – служить отечеству…

– А ты был в дымину пьяным и даже не помнишь, как здесь очутился, – подхватил Билон. Эту историю, как и сотню других, он знал уже наизусть.

– Ага, – зевнул Крост. – И знаешь, Майди, я теперь думаю: стоит мне вообще появляться дома или нет? Конечно, я теперь крутой, но мой папа – все же мэр не самого слабого городка в этой стране и может меня запросто завернуть обратно с порога…

– Он тебя еще не простил?

– Не знаю, – Крост снова широко зевнул. – Что-то мне спать вдруг захотелось. Майди, сделай доброе дело, пихни меня в полчетвертого утра. Я боюсь, как будильник зазвенит, я его по привычке в угол выброшу. Лады?

– Хорошо, – кивнул Билон. – Давай я еще водовозку задержу, чтобы она без тебя не уехала. Какая она?

– Да обычная, – Крост уже заметно клевал носом. – Зеленая… Чё-то я совсем отрубаюсь.

– Так ложись, – предложил Билон. – Ты меня этим не шокируешь. А я пока со стола приберу.