Адептус Астартес: Омнибус. Том I - Энди Смайли

— Ага, — ответил Лександро, — все же, что такое знание фактов по сравнению с опытом религиозного переживания?

Опыта, который Лександро приобрел, во всяком случае, ему так казалось, во время пребывания в нервоперчатке… Он сам часами оставался в часовне, предназначенной для кадетов, и молился перед образами Рогала Дорна и Императора, пытаясь вновь пережить тот момент, который познал в полете через огонь. Он был уверен, что когда-нибудь в бою это сослужит ему хорошую службу. Вдыхая запах дымящегося ладана, он снова и снова представлял, как тело его охватывает пламя, и душа струйкой дыма покидает его.

Внешне Тандриш не обратил на него никакого внимания, как будто с головой ушел в детали сражения, случившегося четыре тысячи лет назад. Но Ереми смерил Лександро вопросительным взглядом.

— Пока еще слишком рано возбуждать дело чести, — заметил он.

Это на самом деле соответствовало действительности, ибо зрелым, подготовленным к сражениям братьям разрешалось устраивать дуэли. «Разрешалось» — мягко сказано, скорее это даже поощрялось, только ритуал этот осуществлялся в строгих рамках рыцарства…

Лукавым голосом Веленс продолжил:

— Я слышал, что тот, кто покрыт шрамами, достоин уважения. Шрам на щеке, нанесенный братом, подобен божественному укусу, братскому поцелую. Не желаешь ли ты удостоить чести собственные щечки, подставив их для благословения Биффу? Или в один прекрасный день предпочитаешь благословить аналогичным образом его?

С этими словами Белене почесал руну на собственной щеке, словно хотел дать понять Лександро, что сам он уже был такой чести удостоен и ожидал уважения.

Лександро пожал плечами.

— Где ты набрался этих премудростей относительно дуэлей?

— Наблюдая и учась, брат, а не через экстатическое озарение. По милости Дорна, Имперских Кулаков характеризует педантичная приверженность к точным деталям. Это касается военной тактики и личного поведения. По этой причине мы принимаем…

— Мы? — усмехнулся Лександро.

— Мы принимаем «юнкерскую модель поведения».

Слово «юнкер» Лександру известно не было.

— Да, древний прусский кодекс. — Белене с радостью продолжил объяснение: — Названный так в честь пруссаков, когда-то живших на старушке Земле. Эмбриональная плазма, которую мы получаем, Д'Аркебуз, содержит в себе утонченную отраву. Крепкий пьянящий яд, который ты, похоже, уже вкусил и захмелел малость.

— Что за богохульство я слышу?

— Что я, по-твоему, такой дурак, чтобы богохульничать? Обратись к кодексам нашего наследства и познакомься с ними более внимательно, Д'Аркебуз. Одним религиозным экстазом и страданием битву не выиграть. Гибель каждого десантника — трагедия и одновременно триумф.

— Ты — богохульник, который не верит в искупительную силу молитвы! Или ханжа и педант, технарь, способный только стать одним из писарей моего отца.

С этими словами Лександро, полный негодования, покинул скрипторий и вернулся в свою маленькую келью, чтобы, оставшись наедине, прочитать литургию, которую они выучили последней.

«О Дорн, рассвет нашего существования, Пусть твое солнце озаряет нас, твоих сынов; О Примарх, предтеча, укрепи нас…» На одном из стрельбищ, примыкавшем к литейному цеху, Братья Мастеровые, которые когда-то, до своей трансформации, тоже были обитателями муравейников, познакомили новых выходцев с Некромонда с военными болтерами, огнеметами, плазменными пистолетами, трансформируемыми ружьями, лазерным оружием. Братья продемонстрировали энергетические топоры, а также различные виды более тяжелого вооружения, с которым неофиты в силу отсутствия нужных физических данных пока еще справиться без посторонней помощи или специальных устройств не могли. Кадеты также пока еще не могли надеть силовую броню, способную выдержать весь этот арсенал. Вновь посвященные еще находились в стадии роста, и только спустя порядочный отрезок времени они получат свой последний имплантат — внутренний панцирь, который позволит им носить бронированный костюм.

Они пока еще росли физически, раздаваясь вширь и ввысь, распухая и наращивая мышечную массу.

Пока еще кадеты не имели возможности посетить огромный, обнесенный оградой и тщательно охраняемый комплекс Арсенала с его рядами оружия и складами боеприпасов как самых последних моделей, так и древних. Все это богатство было заключено внутри силового поля в помещениях из адамантия.

Как не были они пока, к величайшему сожалению Лександро, в Реклюзиаме, святая святых братства, где хранились наиболее священные и высокочтимые реликвии и трофеи. Только посвященные могли переступать порог святилища.

Также не посещали они пока невероятные по размеру Катакомбы, расположенные под базой крепости-монастыря, где стояли ряды гробниц с телами покойных героев древности и современности. Слишком святым было это место, чтобы допускать туда неофитов.

На базе и без них имелось большое количество менее значительных реликвий.

Зрелые, прошедшие военную подготовку братья — рыцари-исполины Империи, кого кадеты ни в коем случае не должны были беспокоить, — принимали участие в крестовых походах, подробностями которых кадетам даже не следовало интересоваться. В свободное время, в промежутках между тренировками, упражнениями и молитвами, Имперские Кулаки занимались тем, что в тиши своих келий вырезали всевозможные безделушки. И теперь повсюду можно было увидеть их творения, накопившиеся за тысячелетия. Произведения их труда помещались в нишах в. серебряных ковчегах или в позолоченных шкатулках в стиле рококо, а кибернетические сервы сметали с них пыль. Подобные поделки офицеры носили как украшения наряду с самыми дорогими и святыми наградами с включениями крохотных осколков собственных боевых доспехов самого Императора многотысячелетней давности, появившихся задолго до того времени, когда Божественный Бессмертный был заключен в свой искусственный золотой трон.

Все произведения самодеятельного творчества воинов отличались богатством отделки. Некоторые из них изображали те или иные виды оружия, другие — доспехи или камеи с миниатюрными сценами баталий, имперских Кулаков, погибших в сражениях, или тех, кто, дожив до преклонных лет, подвергся почетной эвтаназии. В качестве сырья для изготовления поделок десантники использовали не что иное, как укрепленные керамикой фаланги и пястные кости. Лишь у немногих из мощей, покоящихся в гробницах Катакомб, были выставлены напоказ кисти рук. У большинства они отсутствовали. Существовало поверье, что даже у мертвого Имперского Кулака руки опасны.

В аудитории с написанными по фризу рунами и увешанной славными знаменами, где проходили занятия кадетов с Некромонда, молодые неофиты жадно ловили каждое слово искалеченных в боях ветеранов-воинов, читавших им лекции. Однажды во время одной такой лекции Лександро узнал, что Белене не погрешил против действительности, произнеся в скриптории слова, которые показались ему тогда богохульственными…

Привязанный к управляемому креслу, выполненному в форме сидящего на корточках сверхчеловека, сидел брат Реторик с парализованными нижними конечностями. На шее у него на серебряной цепочке висела одна из таких безделушек. Другие безделушки в изобилии украшали само кресло. Аналой в виде имперского орла, вырезанный из черного янтаря, своими распростертыми черными крыльями поддерживал огромную копию Кодекса Астартов, подвешенную на цепях. Этот свод законов и правил, которым руководствуется организация Космического десанта, был написан на сшитых и переплетенных пергаментных листах, изготовленных из обработанной кожи инопланетян, зелеными и оранжевыми буквами, цвет которым дала кровь двух инопланетных рас. Брат читал лекцию по памяти, к тому же темой его выступления была вовсе не структура Легионов Астартов.

Он начал грубым хриплым голосом, и слова его глубоко западали в души слушателей, оставляя следы, подобные когтям хищника на масле:

— Вы уже получили некоторое количество драгоценной эмбриональной плазмы нашего благословенного Примарха, что приобщает вас к братству Имперских Кулаков…

Кадеты, сидя на расставленных полукругом креслах, не шевелясь, внимали словам ветерана. Над ними простирался купол, расписанный батальными сценами.

— Ваши новые органы и железы происходят от одного-единственного источника, которым является генонесущее семя божественного Рогала Дорна, которое на протяжении поколений хранится в ракиях наших тел. Из этого семени мы культивируем сверхчеловеческие органы и железы, которые и делают из вас настоящих космических десантников. Прежде чем вы получите ваш внутренний панцирь, специалисты из Апотекария должны имплантировать вам две прогеноидные железы, которые на протяжении следующих пяти — десяти лет будут впитывать в себя продукты вашего метаболизма, характерного для Имперских Кулаков. Собрав вырабатываемый этими железами секрет, наши специалисты в дальнейшем продолжат выращивать новые органы для приобщения к братству космического десанта других новобранцев.