Глаз Пернатого Змея - Наталья Александрова

— Ну, не знаю… — замялась Альбина. — Занятой человек… опять же, я ему уже года три не звонила…

— Аля, Алюша, я тебя очень прошу! — не унимался Георгий.

Он взял ее за руки и был готов, казалось, умолять ее на коленях. Альбина свела брови, но резкий ответ застыл на губах. Он в беде, ему плохо, его надо спасать. Как всегда.

— Ну хорошо, я попробую… — Альбина сдалась, достала телефонную книжку и набрала номер.

Домашний телефон Волокуши не отвечал, тогда она набрала второй, служебный. Здесь ей ответили почти сразу. Сухой официальный голос произнес:

— Дежурный по управлению!

— Могу я попросить майора Волокушу? — спросила Альбина.

— Кого?! — переспросил дежурный с каким-то странным выражением. Альбине показалось, что он поперхнулся.

— Вы что, плохо слышите? — Альбина обрела свой всегдашний твердый голос деловой женщины. — Федора Степановича Волокушу! Или он уже ушел?

— Генерал-майор у себя, — почтительно проговорил дежурный. — А как ему доложить?

— Генерал-майор? — растерянно переспросила Альбина, она так удивилась, что едва не бросила трубку, но быстро пришла в себя. — Доложите, что звонит Альбина Морозова!

— Слушаюсь!

В трубке заиграла классическая музыка. Альбина повернулась к Георгию и потрясенно протянула:

— Он теперь генерал-майор! Ну надо же, всего за три года. Сколько мы не говорили? Три года? Или, может, больше? Как время летит… — глаза ее затуманились.

На Георгия карьера бывшего майора не произвела сильного впечатления. Он нервно сжимал руки, дожидаясь окончания разговора.

Наконец музыка прекратилась, и строгий начальственный баритон проговорил:

— Волокуша слушает!

— Федор Степанович, — промурлыкала Альбина, — это Альбина Морозова… вы меня не забыли?

— Альбиночка! — в голосе генерала прозвучала искренняя радость. — Как я мог вас забыть? Разве Волокуша может забыть такую женщину? Как давно не виделись! Как жизнь молодая?

— Хорошо, но не так, как у вас. Вы теперь большой начальник?

— А, это ерунда… только головной боли прибавилось… Не собираетесь к нам на Восток?

Будь на месте Бакланова Лола, да что там, любая мало-мальски опытная в житейских делах женщина, она точно бы угадала, что Альбину и новоиспеченного генерал-майора Волокушу связывают кое-какие нежные чувства. Короче, было у них что-то кроме разговоров, и это что-то оставило у обоих самые приятные воспоминания. Не зря они так воркуют в трубку.

Но Георгий Бакланов был не в том состоянии, чтобы различать такие нюансы. Ему нужно было узнать правду о своей жене. Погибшей жене. Поэтому он ощутимо тряхнул Альбину за плечо — давай, мол, быстрее, не рассусоливай!

— Ну, пока не собираюсь, — Альбина поперхнулась и сердито посмотрела на Георгия, — но в будущем… как знать? Может быть, когда-нибудь… а пока… вы мне не можете помочь в одном деле?

— Для вас, Альбиночка, — все что угодно, — ответил генерал, но голос его несколько поскучнел.

— Пятнадцать лет назад в ваших краях разбился вертолет, в котором летел полковник с семьей. Вы не могли бы узнать у своих коллег его фамилию и обстоятельства дела?

— А зачем мне это у кого-то узнавать, когда я сам был тогда в поисковой группе и все помню?

— Неужели помните? — льстиво удивилась Альбина. — Столько времени прошло!

— Ну, у меня с памятью пока что все в порядке. У нас климат здоровый. Тем более такое страшное дело было — трудно забыть. Полковник погиб вместе с женой и дочерью…

— Вы уверены, что дочь тоже погибла?

— Еще как уверен! — мрачно проговорил генерал. — Как сейчас вижу… к тому времени, как их нашли, они уже неделю в тайге пролежали. Представляете, как выглядели? Там же звери дикие… А девочка-то совсем молоденькая была, лет шестнадцати! С нами один стажер был, лейтенант, так его прямо наизнанку вывернуло…

Георгий, который слушал разговор, тесно прижавшись к Альбине, почувствовал, что в голове у него ворочается что-то темное и страшное.

— Простите, что заставляю вас такие неприятные вещи вспоминать… — гнула свое Альбина, — а фамилию их вы не помните?

— Конечно, помню! Мне ведь тогда пришлось целую неделю с начальством военного округа разбираться, отчеты и отписки писать. Коростелевы была их фамилия. Полковник Коростелев с женой и дочерью… Леной ее звали, при жизни хорошенькая такая девчонка была, танцевать любила…

Альбина долго благодарила генерала и пыталась свернуть разговор, но он ей этого не позволил, начал сыпать любезностями и звать всерьез к ним жить.

— Устроим вас тут в лучшем виде, квартиру дадим, а насчет работы и не сомневайтесь, чтобы женщина с вашими способностями работы не нашла! Да вас, Альбиночка, с руками оторвут! Буду ждать… — тут в голосе генерал-майора прозвучала самая настоящая нежность.

Всех этих любезных разговоров Георгий уже не слышал. После того как он узнал, что полковник был в том вертолете не только с женой, но и с дочерью, у него было такое чувство, что его со всего размаху приложили по голове поленом. Или кувалдой. В ушах стоял неумолчный гул, перед глазами была серая пелена.

Альбина повесила трубку и тронула его за руку.

— Коростелевы… — проговорил Георгий вполголоса, — все погибли — отец, мать и дочь Лена. Тогда кто же была моя жена?

Альбина промолчала, что она могла сказать?

Лола вернулась из ресторана злая, как сто чертей. Она вся пропахла едой, причем запахи были очень неаппетитные. А еще говорили, что в этом «Малиновом звоне» приличная кухня! Но как бы там ни было, а персонал там ужасный! Один управляющий чего стоит, козел несчастный. На руке теперь будет синяк.

Лола рассчитывала, что ее компаньон примет ее с распростертыми объятиями, будет квохтать над ней, жалеть и суетиться, но ничего этого не было и в помине. Леня открыл дверь мрачный и недовольный. На улице шел унылый дождь, в квартире было сумрачно, и звери разбрелись кто куда. Попугай сидел в клетке, нахохлившись, как воробей на морозе, Пу И спал у Лолы в подушках, и только Аскольд работал котом, то есть сидел у Лени на коленях и мурлыкал. Впрочем, в данный момент его согнали, потому что Маркиз пошел открывать Лоле дверь. Так что кот имел к Лоле вполне обоснованные претензии.

Маркиз был мрачен, потому что никак не мог придумать, как подобраться к таинственному инвалиду Ветлову.

Что он замешан в этом запутанном деле, не было сомнений. Он был близким другом бизнесмена Андрея Ракитина, он вполне мог знать о существовании мексиканского алмаза. И допустим, что он этот алмаз хотел похитить. А что, очень возможно, элементарная зависть к более удачливому другу. И богатство у него, и женился на мексиканской принцессе, да еще и алмаз какой-то немыслимый взял в приданое! Тут есть от чего кусать локти. Но, судя по последним событиям, алмаз этот украла погибшая жена Бакланова. Она-то тут каким боком?

Когда Леня чего-нибудь не понимал, он сердился.

Лола сразу поняла, что компаньон не в духе, и решила не капризничать и не выяснять отношения — все равно толку не будет. Она наскоро приняла душ и бросила всю одежду в стиральную машину, но все равно казалось, что в воздухе пахнет бараньими котлетами.

«Глюки», — решила Лола и заглянула в комнату к Маркизу. Ее компаньон уныло пялился в компьютер. Ему удалось выяснить только, что Константин Ветлов владеет фирмой под названием «Аванпост». Фирмочка маленькая, и занимается она разнообразными поставками из Испании. Доставляет всего понемногу — испанскую кафельную плитку, оливковое масло, сами оливки и даже костюмы для фламенко. Лене удалось даже раздобыть список сотрудников, который, надо сказать, был недлинный. Никакой Елены Коростелевой два или три года назад там не было и в помине.

— Полный тупик, — пожаловался Леня, — не знаю, как подобраться к этому Ветлову. Шуруп и Шампунь — явно его люди и пытались похитить Бакланову по его приказу. Но как это доказать? Что же все-таки она делала эти восемь лет? Умела женщина заметать следы, это уж точно! Ничего на нее нету, только вот это… — Леня бросил на стол старый снимок, который Лола утащила из испанской школы.

Лола внимательно разглядывала фотографию двух девочек в испанских платьях. У одной волосы были потемнее, и в волосах — большой красный цветок, у другой, блондинки, к волосам был приколот большой желтый бант.

— У меня тоже такое платье было, — проговорила она мечтательно. — Я на втором курсе играла Кармен… и цветок такой же в волосах был, искусственный мак… только после первой репетиции Лизка Караваева его стащила, так что пришлось играть без цветка…

Она выпрямилась и откинула голову, выставила вперед одну ногу и подбоченилась.

— Хороша, — грустно сказал Маркиз, — у любви, как у пташки крылья, и ее нельзя поймать…

Лола машинально перевернула фотографию и повернулась к Лене: