Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов

Такой её ответ потряс меня ещё больше, я стал доставать из-за спины другие бумажки и мысленно думал — десять, двадцать пять, пятьдесят рублей — и каждый раз она точно говорила мне их «достоинство». Я достал из-за спины одновременно несколько бумажек и сказал ей, что это — пачка денег в пять тысяч рублей и попросил проверить это. И вновь, как ни в чём не бывало, она совершенно серьёзно и спокойно перетасовывала эти бумажки и сказала мне, что всё точно и в пачке действительно пять тысяч. И даже спросила меня, откуда у меня такие большие деньги? Всё происходящее меня потрясло, но я не остановился на эксперименте с бумажками. Я мысленно представил, что её телевизор стал невидимым, и тут же она заявила: «Смотри, телевизор куда-то исчез, а ваза с цветами, стоящая на нём, висит в воздухе!» Потом для неё стал прозрачен шкаф и вещи оказались висящими в воздухе. Под моим воздействием, стены дома стали прозрачными также и тут я решил проверить ещё одну свою догадку. Я попросил посмотреть на мою руку и представил себе, что рука стала прозрачной и видны кости руки и сосуды. Практически немедленно моя хозяйка уставилась с вытаращенными от удивления, даже больше, чем от вида летающих по воздуху вещей, глазами на мою руку и сказала: «Смотри — твоя рука стала прозрачной, и я вижу кости и сосуды!» Любопытно и то, что хозяйка моей квартиры не блистала ни образованием, ни интеллектом. И, тем не менее, она, под моим воздействием видела и передавала в деталях вещи, которые она не могла знать или придумать.

Это было невероятно, но факт, и я понял, что под моим воздействием человек может «видеть» невидимое обычным глазом. Теперь мне предстояло проверить это открытие на других и убедиться в его повторяемости.

* * *

Несколько раз в неделю мне приходилось проводить политзанятия с солдатами своего взвода. И как-то раз, изложив необходимый материал довольно быстро о каком-то «очень» интересном пленуме ЦК КПСС, я предложил желающим поучаствовать в эксперименте. Все мои солдаты сразу проснулись и с интересом уставились на меня. Я провёл уже известные мне тесты и отобрал наиболее чувствительных к воздействию солдат. А затем попробовал ввести их в состояние, аналогичное состоянию, в котором моя хозяйка видела невидимое, и обнаружил, что не все из них входят в это состояние. Но некоторые всё же входили. Мои политзанятия после этого стали очень популярны среди солдат, многие спрашивали, когда я проделаю что-нибудь «эдакое» снова. Обычно, быстро изложив никому не интересный материал о партийных съездах, конференциях и их решениях, я переходил к своим экспериментам, которых все с нетерпением ждали (включая и меня).

Скоро, слухи о моих «политзанятиях» распространились среди солдат, прапорщиков и офицеров. И многие просили меня показать что-нибудь. Тогда каждую ночь в казарме оставался офицер или прапорщик, для пресечения неуставных отношений. Несколько раз в месяц дежурил и я. Задача была простая — сидеть в ленинской комнате и наблюдать за соблюдением уставных взаимоотношений. После отъезда остальных офицеров и прапорщиков по домам, в части оставался наряд и, так называемые, ответственные (об их обязанностях я только что поведал). В своё свободное до отбоя время часто солдаты собирались в группы и просили меня показать что-нибудь. Среди солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров со временем выявились «звёзды» оригинального жанра.

Я придумывал всё новые и новые эксперименты и тут же их проверял на практике. Используя свои умения и возможности влияния на людей, я никогда никого не унижал, не заставлял делать что-нибудь оскорбительное. Поэтому все с большим энтузиазмом соглашались на участие в моих опытах. Всегда было смешно, но не обидно и все без исключения и зрители, и участники, и я сам, получали здоровый заряд веселья. И кроме этого, мои эксперименты вносили некоторое оживление в солдатские и офицерские будни. Мне приходилось заступать и в наряд по части, сначала помощником, а потом и дежурным по части. Причём, порой было по десять нарядов в месяц, в наряд заступали в 18.00 и сдавали дежурство следующему наряду в 18.00 следующего дня. Точнее — приём и сдача начинались в 18.00, а порой приёмо-сдача наряда завершалась через два часа, и тогда приходилось топать на своих двоих до квартиры. За эти суточные дежурства удавалось поспать, в лучшем случае, четыре часа. Кровать для отдыха наряда была тут же в дежурке, за фанерной перегородкой. Время отдыха помощника дежурного приходилось на ночь, и можно было хоть немного отдохнуть.

Время отдыха дежурного приходилось на время после утреннего развода и приходилось «отдыхать» при звуковом бедламе штаба, непрерывных звонках, отдаваемых по телефону и лично приказов командира части, начальника штаба и других старших офицеров. Меня поймёт хорошо тот, кто служил и слышал, как командир части требует подачи своей машины из парка к штабу, особенно, когда он отдал приказ пять минут назад, а машины ещё нет… Когда все покидали службу, помощник или дежурный постоянно находился в дежурке, «сидя» на телефонах. Сидишь и смотришь на телефоны и вспоминаешь анекдот про чукчу, который сидит и смотрит на телефон и говорит: «Телефона-телефона чукча кушать хочет…» Ночью телефоны «молчали» вообще, иногда только раздавались звонки из караулки или подразделений. Зато с утра и до обеда телефоны не смолкали ни на минуту.

Как-то раз в наряде во время «мёртвого сезона» ко мне подошли несколько офицеров и прапорщиков и попросили показать мои чудеса. Я вызвал из подразделений своих «звёзд», отобрал среди прапорщиков и офицеров хорошо реагирующих, и начал своё «представление» в дежурке части. На этот раз я решил придумать что-нибудь новенькое. Я создавал перед ними кирпичные стены и просил пройти сквозь них, результат был такой же, как если бы я попросил их пройти через реальные каменные стены. Я представлял, что отрезаю себе голову и держу её у себя подмышкой. Создавал своих двойников и посылал их на все четыре стороны. И делал многое другое, как очень смешное, так и не очень (снятие своей головы).

Когда потом я спрашивал участников своего «шоу» о том, как они видели мои действия, ответ удивил меня самого. Когда я представлял, что отрезаю свою голову — они видели всё в мельчайших деталях. Видели, как я отделяю голову от своего тела, беру её подмышку, видели, как текла кровь и как у «отрезанной» головы двигались глаза и шевелились губы. Такой реальности я даже не предполагал и был рад тому, что никто не сошёл с ума от увиденного. Но чаще всего я делал что-нибудь смешное: «приклеивал» ноги к полу, руки к стенам или друг к другу, создавал роту своих маленьких двойников и приказывал им маршировать на столе. Я сам, участники опытов и просто зрители покатывались со смеху. Как-то я решил «сместить» своих помощников в прошлое, во времена динозавров. Когда для них исчезла привычная реальность, и они оказались в прошлом Земли, их реакция была неповторима. Особенно, когда они увидели Тиранозарус Рекс или Т-Рекс. Увидев и услышав рёв Т-Рекса, они реагировали по-разному. Кто-то тихонько сполз по стенке вниз, кто-то превратился в неподвижную статую, кто-то тихонько-тихонько двинулся от динозавра и, достигнув «безопасного» расстояния, стал «брать на грудь» мировые рекорды по бегу на малые и большие дистанции одновременно.