Чувство вины - Энн Мэтер

— Мы… мы вряд ли снова увидимся, — твердо объявила она и едва не вскрикнула от испуга, потому что Джейк оттолкнул неожиданно стул и вскочил.

— Что вы сказали? — спросил он, обходя стол и останавливаясь рядом с нею, так что Лауре пришлось сделать над собою усилие, чтобы, откинув голову, взглянуть на него.

— Я сказала…

— Я понял, что вы сказали, — сурово прервал ее он, в его выговоре вновь проступил акцент, он явно делал над собою усилие, стараясь сохранить выдержку. — Я спрашиваю о том — почему вы это сказали?

— Почему я?.. — Лаура умолкла, оторвала взгляд от его смуглого лица и принялась ковырять кусочек оставшегося на тарелке тоста. — Что вы хотите услышать? — наконец спросила она. — Я говорила вам, что думаю по поводу вашего приезда сюда. Ох, ну расскажите все Джулии, если считаете это необходимым, только не удивляйтесь, когда она откажется и дальше видеться с вами…

— Вы думаете, для меня это важно? Неистовство, прозвучавшее в его ответе, рвущей болью отозвалось в каждом ее нерве, она подняла к Джейку полное ужаса лицо и увидела, что рот его презрительно искривился.

— Я вас шокирую? — спросил он. У него дергались губы. — Что я за человек, по-вашему?

— Я не думаю… не думала…

— Еще как думали, — ответил он и, прежде чем она поняла, что он собирается сделать, наклонился к ней. Опершись рукой о спинку ее стула, он приник губами к ее губам.

Это нельзя было назвать ласковым поцелуем. От нежности, с которой он целовал ее вчера, не осталось и следа — одна безудержная страсть, яростно обрушившаяся на ее чувства и обнажившая голод ее души. Возможностей противиться ему было не больше, чем возможностей противиться смерчу, и, когда его язык властно вторгся в ее рот, голова Лауры беспомощно откинулась назад. Ноги утратили способность служить ей опорой, а после того, как Джейк отпустил ее руки, она не сделала попытки ему помешать. Напротив, почувствовав, как пальцы Джейка коснулись нежных округлостей ее груди, она подалась вперед, и тут он вдруг отпустил ее, оставив саднящее чувство пустоты.

Потухшими глазами Лаура следила за покидающим кухню Джейком, едва понимая, что он делает, пока он вновь не появился в дверях, уже надев кожаную куртку.

— Итак, — сказал он, когда она с трудом поднялась на ноги, — если вы передвинете вашу машину, я избавлю вас от дальнейших хлопот.

Лаура заморгала.

— Вы уезжаете?

Она сама не сознавала, какой глубины чувства звучат в ее голосе, но рот Джейка насмешливо скривился.

— Вы же именно этого и хотели, не так ли? — хрипло осведомился он, и эти сардонические слова с некоторым запозданием вновь пробудили в Лауре чувство самосохранения.

— Что… я… конечно, — запинаясь, выговорила она, меж тем как понимание того, что он с ней делает, проносилось в ее сознании во всех гнетущих подробностях. Она в отчаянии стиснула кулаки. — Я только возьму ключи.

— Если вы именно этого и хотите.

Ладонь Джейка на миг коснулась ее щеки, но Лаура отпрянула от него.

— Именно этого я и хочу, — откликнулась она с сомнительным удовлетворением человека, за которым осталось последнее слово.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Мэтью Сатклифф! Что за странная обувь на тебе сегодня?

— Вот эта, мисс? — мальчик, к которому обращалась Лаура, приподнял ногу и с показным усердием осмотрел ее — к великой радости, остальных учеников. — Это спортивные туфли, мисс.

— Я знаю, что это такое, Сатклифф, — резко отозвалась Лаура, с некоторым отвращением глядя на спортивные туфли с их толстыми подошвами, плотными, торчащими наружу язычками и незавя — занными шнурками.

— Тогда о чем вы?..

— Ты отлично знаешь, что в школе следует носить подобающую обувь, — решительно оборвала его Лаура. — Что случилось с черными кожаными туфлями, которые ты носил в первые недели четверти?

Пятнадцатилетний подросток нахально улыбнулся.

— Я их потерял, мисс. Лаура вздохнула.

— Как это ты мог их потерять? — начала она, но спохватилась, сообразив, что ввязывается в никчемный спор. — И когда же?

— На прошлой неделе, — без запинки ответил Сатклифф.

Лаура, понимая, что зря расходует время, все же спросила:

— Где?

— По дороге из школы.

— По дороге из школы? — Взгляд Лауры стал скептическим. — Как по-твоему, почему я тебе не верю?

— Не знаю, мисс.

Сатклифф смотрел на нее широко открытыми невинными глазами, но Лауру его взгляд не обманул.

— Полагаю, сейчас ты скажешь, что кто-то стащил их у тебя.

— Как это вы догадались?

— Не дерзи, Сатклифф.

— Я и не пытался, мисс. — Восторженные лица учеников действовали на него вдохновляюще, и он добавил: — Если у вас плохое настроение, не надо…

Лаура ахнула, а по классу пронесся предвкушающий трепет.

— Что ты сказал? — воскликнула она. Сатклифф, ничуть не устрашенный гневным выражением ее лица, пожал плечами.

— Я сказал, если у вас плохое настроение, не надо срывать свою злость на нас.

— Подойди сюда, Сатклифф!

Лаура показала на место прямо перед собой, и коренастый подросток с готовностью поднялся со стула и устремился вперед.

— Да, мисс?

Он явно ни в чем не раскаивался, это Лаура уже сожалела, что ей придется отправить его к директору. Старшеклассники четвертого года обучения принадлежали к числу ее любимцев, и сама мысль о том, чтобы наказать кого-то из них, была ей неприятна.

И главное, он прав. Нет, не в отношении туфель. На этот счет у нее сомнений не имелось. Половина учеников приходила в школу в формально запрещенной обуви, поэтому выбрать Мэтью Сатклиффа в качестве козла отпущения было просто нечестно. Лаура была совершенно уверена, что черные полуботинки, которые он до сих пор носил как часть школьной формы, мирно стоят в шкафу у него дома. Но ему, как и другим мальчикам, уговаривавшим родителей купить для них безумно модные нынче матерчатые башмаки, хотелось покрасоваться перед друзьями.

Нет, совесть ее угнетало то обстоятельство, что она действительно пребывала не в лучшем настроении. Последние две недели сильно потрепали ей нервы, и, хотя она изо всех сил старалась вести себя нормально, ей это плохо удавалось.

Ее это очень сердило. В сущности говоря, с ней не произошло ничего такого уж особенного. С того воскресного утра — ровно две недели и три дня назад, — в которое уехал Джейк, она не получала известий ни от него, ни от Джулии, из чего можно было, по-видимому, сделать вывод, что он не рассказал дочери об их отвратительном, хоть и недолгом «романчике». Это вовсе не было «романчиком» в полном смысле слова, напомнила она себе. Он поцеловал ее — вот и все. Даже если она добавит к этому все остальное, факт останется фактом — никакого романа-то и не было. Он пожелал ее, она ему отказала. Вот и все.