На пыльных тропинках далеких планет (СИ) - Гор Александр

Гендерный перекос в пользу мужиков опять значительный, несмотря на то, что в штабе я приметил немало достойных внимания цыпочек. Но среди строителей особи мужеского полу составляют просто подавляющее большинство. Да и среди прочих специалистов, кроме, пожалуй, биологов, тоже. Так что «мои» женщины наверняка не останутся без внимания, если не застолбить права на какую-нибудь из них. Даже если ребята и женаты, то кто же откажется от «левака» во время командировки? Не зря же некоторые кавказские «джигиты» считают, что мужчина, переехавший по пути от дома три моста, автоматически становится холостым. А тут — не какие-то три моста, а хрен его знает, сколько миров и какие пространства, между человеком и его семьёй.

Прикольно, что местом, где пары присматриваются друг к другу, является бассейн. Прикольно, но закономерно: а где ещё можно оценить женские и мужские стати, слабо прикрытые незначительными по размерам кусочками ткани. Для ласа, между прочим, дамские и мужские купальники оказались просто невероятно бестыжими, и он, в первый момент покраснев, как рак, предпочитал обходить бассейн десятой дорогой.

При поселении «моих» девиц пытались «всунуть» в один модуль, но Людка опять упёрлась из-за того, что не желает каждый день после окончания работы видеть физиономию Гринберг. Так что женщине, отвечавшей за расселение, пришлось искать для неё другой вариант. Но я посчитал это плюсом: мой визит к одной останется незамеченным другой и, получив отлуп у первой, можно будет соврать, что шёл именно ко второй.

Но прибегать к этой уловке не пришлось: на подходе к жилищу Крохи я столкнулся к ней нос к носу.

— А я к тебе собиралась идти.

Заявление весьма обнадёживающее. Правда, оказалось, что не совсем по той причине, на которую я раскатал губищу.

— Поговорить хотела.

— Ну, раз хотела, то давай зайдём к тебе и поговорим.

Нет, ночевать у неё я таки остался. Но сначала действительно пришлось поговорить на довольно серьёзную тему.

— Хочу из компьютерщиков перевестись в «боевики».

— Я бы не согласился взять тебя в своё подразделение. По той причине, что ты туда идёшь сводить личные счёты, а для дела это очень плохо.

— Не только из-за личных счётов, — немного помолчав, объявила Люда. — И даже не столько из-за них. Сегодня, когда бумажки оформляли, выяснилось, что штат программистов пока укомлектован. Вакансия скоро появится, но по низшей категории. И дело не в зарплате: сам же знаешь, что с нашими надбавками это всё равно неплохие деньги. Не хочу быть девочкой на побегушках. А операторов беспилотников с расширением штата боевых подразделений не хватает. Вот и хотела бы переквалифицироваться. Хотя… Какая там переквалификация, если я любого мальчика-бойца за пояс заткну не только в управлении разными типами аппаратов. Ты же знаешь, что я и перепрограммировать любой из них смогу так, как они не умеют, и обработать принятую информацию.

— Ты не учитываешь одного: помимо этого, требуется ещё и физическая подготовка, и боевые навыки. Умение стрелять, например, владение каким-нибудь единоборством.

— Первый юношеский по самбо подойдёт? Да и стрелять научилась, пока выживала в джунглях.

Ай, да Людмила! Не знал о её таких талантах.

— Возьми в своё подчинение. А? Честное слово, без команды мочить этих рыжеволосых не буду!

— Попробую поговорить на эту тему с Шаровым.

— Попробуй, — потянула она свою футболку через голову.

Фрагмент 16

Комендант воспринял идею с интересом.

— Была у меня идея сформировать небольшую группу для особых заданий. Хотел вам предложить её сформировать, когда закончится эпопея с этими… с ласами. Но раз уж сами предложили, то присмотрите в неё ещё несколько человек. А за эту… Кроху ручаетесь? Я смотрел её дело: там указано, что не очень-то она подчиняется приказам.

— Вы про её отказ возвращаться на Землю после того, как её нашли? Невменяемая она тогда была. Да вы, товарищ майор, просто представьте, что её пришлось пережить: осталась одна на чужой планете, потеряла мужа, ребёнка и вообще всех, с кем была. Лютикову вообще чуть ли не на её глазах на куски порезали.

— А сейчас уже вменяемая?

— Мне кажется, отошла уже за время, пока среди людей находилась.

— Посмотрим. Время пока есть.

— Я сам её проверю и поднатаскаю в тех вопросах, в которых она слабовата. В том, что она костьми ляжет, но меня не бросит в трудной ситуации, я уверен.

— Что-то личное?

— Можно сказать, и личное: это же я её разыскал и вытащил. Причём, вытащил буквально на своём горбу.

Пришлось рассказать, как мы с Ингой разыскивали пропажу, и в каком состоянии нашли её. В общем, если не провалит «зачёта» по физо и стрельбе, у Шарова возражений не будет. Так что, разыскав девушку в компьютерном зале, я обрадовал её, и только после этого помчался в «апартаменты» к ласу.

Этот день вар Элмак посвятил чисто «военно-морским» делам. А именно облазил каждый уголок наших плашкоутов, удивляясь тому, что они целиком изготовлены из железа. Вопросов ко мне у него наверняка было множество, но треклятый языковой барьер не позволял ни задать их, ни получить ответы.

Пожалуй, преимущества высоких стальных бортов десантного катера он оценил. По крайней мере, ощупав листы обшивки и прикинув их толщину, что-то очень удовлетворённо залепетал по-своему. Правда, к калибру установленных на крыше ходовой рубки пулемётов ДШК отнёсся снисходительно: даже самые малокалиберные фальконеты каракки превосходили по этому параметру «Дашку» раза в три. И не объяснишь ведь ему, что пуля, летящая со скоростью около 850 метров в секунду, способна в хлам изрешетить деревянный борт той же каракки, пока расчёт фальконета мучается с перезарядкой орудия. Причём, на расстоянии и с точностью, многократно превышающими соответствующие характеристики дульнозарядных пушек, использующих чёрный порох.

С разрешения Шарова удалось Элмаку и «покататься» на большем плашкоуте: на нём закончили устанавливать тент, и судёнышко получило разрешение выйти в Лиман для проверки, не срывает ли его разными по направлению потоками воздуха. Делали навес наклонным, чтобы компенсировать осадку лоханки на корму, но одно дело — расчёты, а совсем другое — поведение этого огромного паруса (или самолётного крыла) в реальных условиях.

Тут эмоций было побольше. Хотя, конечно, не столько, сколько было при полёте на геликоптере. В первую очередь — из-за когнитивного диссонанса: парус не вертикальный, а горизонтальный; мачт, несущих паруса, нет, а движется как по ветру, так и против ветра. Да и скорость плашкоута такая, какую каракка развивает только в редчайших случаях. Ну, и эта постоянная вибрация и тарахтение от работающего двигателя.

Обзорность из ходовой рубки и защищённость экипажа от неблагоприятных погодных факторов «инопланетянину» явно понравились. Как и лёгкость, с которой рулевой вращал небольшой штурвал. А то, что аппарель поднимается и опускается без участия команды (не крутили же для этого матросы лебёдку или кабестан!), просто поразило. Массу аппарели, выдерживающей танк, он приблизительно прикинул, так что сообразил и какое усилие требуется для её подъёма. Ну, а рассказать, как действуют гидроцилиндры, отвечающие за эту операцию, пожалуй, не сможет даже Волков. Как и то, что за приборы ещё установлены в ходовой рубке, и кто рисует на экране радара береговую линию.

Экран радара… Хорошая штука, но в здешних водах, на мой взгляд, совершенно бесполезная для обнаружения кораблей противника. Просто из-за того, что на них слишком мало металла, отражающего радиоволны. На катамаранах пиратов, пожалуй, это только бронзовые или медные котлы для приготовления пищи и очень малое количество мелких наконечников стрел и кинжалов. На каракке, конечно, будут «фонить» пушки, но уже на таком расстоянии, что проще зрительно рассмотреть паруса. Например, в бинокль, вызвавший восхищение ласа: то, что на его «родном» корабле у капитана имеется подзорная труба, я знаю, но в бинокль и смотреть удобнее, и приближение лучше, и качество «картинки» превосходное. Если знать, что полностью прозрачное стекло в местных условиях ещё не научились получать.